Я уже представила, как сообщу это преподавателю, с которым мы уже успели составить план работы. И хотя понимала, что Грейт в итоге одобрит мой выбор, но… навряд ли промолчит по поводу моего самоуправства. Хотя сомневаюсь, что Катафалк переплюнет лекцию призрачного Гнезда.
Эх, видимо, это моя судьба. Одним девушкам посвящают победы в гонках. Другим – песни. А мне – сразу все: и отповеди, и нотации, и истерики… Это уж у кого из окружающих насколько крепкая нервная система.
Ну ничего, заслуженную головомойку от Катафалка я пережую… в смысле переживу. И вообще, я уже привыкла, что нам, простым трудолюбивым чародеям, непросто все дается в этой жизни. Трудно. Порой тяжело. Зато все.
Я пыталась убедить себя в этом, остервенело дожевывая стейк. Собраться. Не отвлекаться. Самое худшее со мной уже произошло: я влюбилась. Безоглядно. Вопреки доводам разума.
И пусть брат сегодня утром не дал случиться закономерному, это ничего не меняло. Я знала. Поздно. Меня все равно после расставания будет рвать изнутри, выворачивать.
Но это будет после. А пока… Пока уйти в работу с головой. Чтобы хотя бы какое-то время не думать о Смерче. И о том, что меня с ним ждет.
– Так, нужно отловить черновик диплома, - сказала вслух сама себе, чтобы хоть так приободриться.
Все же я успела сделать в совиге порядочно записей о Чакре. И пусть почти все из этого я помнила, но все же не дело, когда твой диплом летает где-то по городу с криком «Ур-ур-у». Непорядок. И точка.
С такими мыслями я встала из-за стола, отодвинула тарелку и размяла пальцы… И тут взгляд упал на подол платья. Нет. Все же стоит для начала переодеться.
Спустя четверть часа, в любимых карго с большими накладными карманами и облегающей короткой футболке, я стояла посреди гостиной, разминая пальцы.
Уж что-что, а находить отзвуки собственных заклинаний, пусть даже и пернатые, я умела. Потому направилась в гостиную и, распахнув настежь окно, просто потянулась поисковым импульсом. Взяла для начала радиус в милю. Потом в две. Три был мой предел. Если не получится, придется перебраться в соседний район и повторять все сначала. Но… на самой границе я почувствовала артефакт. И, судя по тому, что сигнал становился все отчетливее, мой диплом усиленно работал крыльями в моем направлении.
Пустила волну силы, призывая артефакт к хозяину. А потом открыла глаза и стала ждать. Не прошло и пяти минут, как охранная система типа «Дурная на всю голову сова» спикировала на подоконник. Но в каком виде!
В одной лапе у этой добытчицы была зажата полевка. Во второй – сдохшая змея. И, судя по ядовитому окрасу полоза, который не встретишь в наших широтах, и специфическим химероидным крыльям, стянула эту гадину моя «птичка» не иначе как из публичного столичного бестиария с особо редкими и ценными экспонатами.
– Уф-уф, - гордо отозвалась совига в духе «смотри, хозяйка, какая я добытчица», не разжимая клюва, в котором держала грязную поролоновую губку.
– Да уж, с голоду ты не помрешь… – скептически прокомментировала я, разглядывая предприимчивую живую книгу. - А те, кто с тобой рядом, не останутся обделенными инфарктом.
– Зато она вся в свою создательницу, – раздался из-за спины ехидный комментарий братца.
Я обернулась и узрела старшенького. Со шваброй и ведром в руках, он стоял в дверном проеме в розовом фартуке, повязанном поверх шортов и футболки, и смотрелся, как по мне, просто великолепно. Когда ещё увидишь такое зрелище? Чтобы привыкший к беспорядку Дюк – и прибирался?
Вот что любовь с мужчинами делает…
– Не завидуй. Тебе-то твои арканы подобных трофеев в дом не принесут.
– Ну да, целого песчаного крылатого шайтана – уж точно. Разве что его отсеченную боевым плетением часть, - ехидно заметил братец, кивнув на дохлую змею в лапе у совиги. И добавил: – Правда, это какой-то карликовый экземпляр. На границе с барьером эти твари обычно до сотни ярдов в длину…
– Шайтана? - ошарашенно переспросила я.
– Угу, – уперев ладони в навершие черена швабры, кивнул братец.
– Его, наверное, тяжело поймать… – начиная догадываться, во сколько мне обойдется улов моего добычливого артефакта, произнесла я.
И братец вместо того, чтобы заверить: «Да ерунда, сестренка, плевое дело, у барьера этих гадов – хоть сачком коси», заявил:
– Живыми – практически невозможно.
Я критически глянула на издохшего полоза и поняла: от штрафа за браконьерство меня спасет только одно – если я незаметно подкину эту тушку обратно туда, откуда совига ее достала. Вот только как это сделать?
Правда, пока у меня были дела поважнее. Как минимум отловить вредную птицу, вернуть ей облик записной книги, развеяв специфическое охранное заклинание. А потом сделать записи о второй Чакре. Найти третью и… положить крылатую змеюку туда, где ее взяли.
Но тут совига выпустила из клюва губку и с упоением начала клевать тушку шайтана.
– Плюнь. Плюнь, зараза! – прикрикнула я. – Нам этот труп ещё на место возвращать.
Сова возмущенно заклекотала.
– Жри мышь. - Я ткнула пальцем в ее другую лапу, в когтях которой была зажата полевка.
– Уху-уху, – возмутилась сова. Видимо, на ее языке это означало: «Что хочу, то и ем!»
Но крылатую гадину (в смысле шайтана) у совиги мы все же вместе с братом отжал… отняли. И я, по совету старшенького, даже посадила полоза в банку. На всякий случай, чтобы куда не эмигрировал. А то, как предупредил Дюк, эти песчаные твари дюже живучие.
А вот с разволоплощением вышла загвоздка. Потому что… не смогла я! Смотрела на эту глупую птицу, хлопавшую обложками-крыльями, чистящую перья… в смысле страницы клювом, и…
– Живи, паразитка, - махнула на совигу рукой.
Та подняла голову, склонила ее задумчиво набок, угукнула и… превратилась в записную книгу. А я решила: где одна запись о Чакре, там и вторая. И принялась строчить об особенностях трансформации схинских артефактов.
К обеду спина у меня затекла, пальцы сводило, глаза слипались, но я была полна решимости продолжать. Потому что, пока описывала Чакру и то, как ее метаморфозы соотносятся с классической теорией преломлений, у меня возникла идея.
Вот только хорошо бы было кое-что уточнить в справочниках. Благо пока у меня был доступ к самой полной столичной библиотеке…
До встречи со Смерчем оставалась еще пара часов. И я решила наведаться к Мунку. Натянув кожанку, надев кроссовки и закинув за плечи рюкзак с совигой (она все еще, на удивление, изображала приличную записную книгу), я поспешила в отдел.
Вот только на входе не обошлось без приключений. Если вчера вместе со Смерчем я беспрепятственно вошла внутрь, то сегодня откуда ни возьмись появился охранник. И не пожелал меня пропускать. Его не убедил даже лист с печатью из отдела кадров.
А виной всему оказался мой внешний вид. Кто бы мог подумать, что вампиры такие ретрограды! И без волшебного пропуска-амулета в виде Кристофа мне попросту внутрь в том, в чем я была одета, не попасть.
Когда я пошла на седьмой круг объяснений с местным «стражем врат», то услышал сбоку:
– Пропусти ее.
Я ещё не успела обернуться, когда услышала сдержанное от охранника:
– Господин Винк…
Я сцепила клыки. И медленно, очень медленно посмотрела через плечо. Позади меня стоял вчерашний тип из лифта. Любитель цепей, ремней, кожаных курток и использования эмпатии, когда ему заблагорассудится. Правда, сегодня без своего дружка и в деловом костюме.
– Так скучала по мне, дерзкая малышка, что сегодня оделась специально, чтобы понравиться? - И он с насмешкой выразительно заглянул в глубокий вырез облегающей футболки.
Прозвучало самоуверенно. Но, с другой стороны, если в ведомстве строгий дресс-код, а я оделась сегодня почти так же, как Винс вчера… Немудрено, что этот тип с манией собственного величия принял это на свой счет.
Глянула на скалящегося в улыбке Арчи. М-да, про таких самоуверенных типов братец говорил: переубедить не удастся, можно сразу переходить к оскорблениям и мордобою. Вот только я сомневалась, что даже магический хук поправит корону на макушке Винса.
– Конечно. Все ради тебя... А еще троих наших детей, ипотеки и моей мамы, которая будет жить вместе с нами после того, как мы поженимся. - Невинно похлопала глазками, шагнула навстречу Арчи, взяла его галстук и начала крутить тот вокруг пальца, томно промурлыкав: – Возьми меня! Прямо сейчас. Замуж!
– Что?! – неверяще переспросил Винс.
М-да, похоже с таким вариантом развития событий при использовании своей эмпатии вампир не сталкивался. Во всяком случае, в лифте он использовал пси-атаку, рассчитанную на то, что жертва будет испытывать лишь желание отдаться ему сию же секунду, а не на следующий день и через брачный контракт.
– У меня запоздалая реакция, – слегка выйдя из роли, тоном преподавателя, объясняющего нерадивому ученику прописные истины, отчеканила я. Но потом спохватилась и бархатным голосом добавила: – Я все еще под влиянием твоего очарования…
– Издеваешься? - догадался вампир.
Я чуть дернула галстук, заставив вампира пошатнуться. И пусть он наклонился всего на пару дюймов (и то потому, что я застала врасплох), но для меня это уже была психологическая победа.
– Нет. Только мщу, - прошипела, зло прищурившись. И выпустила галстук из пальцев.
Арчи ничего на это не ответил. Лишь прошелся по моей фигуре новым взглядом, в котором были чисто мужской интерес и азарт.
– Интересная. Дерзкая. Горячая. Сопротивляешься эмпатии… Я ещё не встречал таких. И что же ты делаешь в департаменте? - в голосе Винса сквозило любопытство. Но что примечательно: флер он больше применить не пытался.
– Ищу материал для диплома. – Я сложила руки на груди.
– Тогда в таком виде дальше холла ты не пройдешь. – И губы вампира расплылись в издевательской ухмылке. - Но ты, насколько я понял, умная девочка, и если попросишь…
В ответ на этот намек я, делая вид, что мне тяжело принять решение, сглотнула, а потом натянуто оскалилась: