— Есть, — удовлетворенно заявил яр детектив-который мужчина.
А потом что-то ловко крутанул и подцепил и панель со скрипом отошла от стены.
Тайная комната
Я, если честно, рассчитывала найти там лабораторию по созданию монстров.
Самого монстра.
Просто лабораторию.
Гробницу фараона…
В общем, вы поняли.
Но нашли мы только еще одну маленькую комнатку без окон, дверей и трупов — вырвавшийся затхлый воздух заставил меня расчихаться, но после небольшого проветривания мы зашли.
В комнатке стоял рассохшийся секретер с несколькими книжками и запыленными хрустальными бокалами и бутылями — в последних явно что-то было прежде из напитков, но за годы испарилось, так как звенящие крышки оказались не плотными, и остатки заляпали некогда прозрачные стенки темными потеками.
Еще там был ковер, три кресла — все покрытые неприятными на вид темными пятнами — и низенький столик с внушительным слоем грязи.
Значение комнаты сделалось мне совершенно не понятно.
Точнее, не понятно, зачем ее скрывать?
— Может… — протянул с теми же мыслями Эльвин, — дело не совсем в назначении, просто надо было с кем тайно разговаривать, да записи хранить? Чтобы даже любопытствующие слуги не любопытствовали?
— Это имеет смысл, — серьезно кивнул Декстер, — остатки запирающих и глушащих заклинаний я чувствую.
Драконы заговорили о заклинаниях и прочей магии, а я осторожно прикоснулась к книгам и папкам на полке. Те не рассыпались, так что я взяла их аккуратно и принялась рассматривать.
— Что там?
— Я не знаю этот язык… — сказала с сожалением. — А здесь — все листики на футархе, бегло я их тоже не научилась читать.
— Передавай сюда, — деловито уселся Эльвин на грязные кресла.
В общем, всем работа нашлась.
Декстер продолжил изучать запирающий механизм и заклинания, Эльвин — бумажки и книжки, а я выковыривала отовсюду любые источники информации. И в итоге достала…
— Ой. А это похоже на дневник! И нормальным языком написан.
И ненормальным почерком. Но это они еще по нашим поликлиникам не ходили…
Жалко, конечно, что спереди не было надписи «Этот дневник принадлежит тому-то» и номера телефончика, но и без этого спустя буквально несколько минут стало понятно — дневник был того самого первого «проклятого» Томаса!
Я буквально вгрызлась в него глазами, и не позволила разочарованию охватить себя, когда поняла, что в дневнике — не тайны мироздания или нашего дела, а короткие похабные зарисовочки его холостой жизни.
Ничего, из этого можно многое выудить.
— Так что у вас там, мири? — подтянулся ко мне Декстер.
— Анекдоты про поручика Ржевского, — пробормотала и сказала уже погромче, — Похоже, это записи нашего проклятого предка. Вон, несколько раз написано «И тогда Древон смотрит на меня и говорит: — Эй, Гордон Томас, а не сделать ли из тебя нормальную лошадь, глядишь, пользы будет больше.» Это они шутили так. В общем, находка для этнографа, который изучает повадки всяких благородных драконищ в их естественной мужской среде обитания.
Хмыкнул.
Смешно ему… вот сейчас узнаю, как на самом деле ведут себя всякие драконы, когда их не видят приличные мири и яри, и всё-всё пойму.
В общем, мы выгребли из комнатки всё, что нашли, и с комфортом устроились в библиотеке. Ужин попросили туда же подать, и в сокращенном виде, несмотря на недовольство экономки — но пусть Эльвин и был «её маленьким дракончиком», она понимала слово «нет».
Оказалось, что книги и рунические записи относятся к различным религиозным историям, притчам и легендам. И прятать их не имело особого смысла, поскольку они были вполне общедоступны и так — при желании подобные же сведения можно было найти в храмах и узнать при обучении.
— Дело не в секретах, — покачал головой Декстер, — а в том, что друзья — ну вы же понимаете, что множество стаканов и три кресла не для одного человека — это все обсуждали. То есть им нужна была какая-то теоретическая основа для неких действий. Что у вас, Ирэн?
— А у меня как раз кое-что очень-очень интересное, — заявила со вздохом. — Это и правда записки веселого и любящего развлечения яра, но я вот выписываю сейчас все, что имеет хоть какие-то фамилии и смыслы, и получается очень интересная картинка. Твой предок, Эльвин, как я уже и говорила, был весьма… активен и разнообразен в своих увлечениях. И проделки, о которых он с таким удовольствием сообщает — ну вроде того, как они голые бегали перед старыми девами, или переодевались в чудовищ и пугали деревенских, или в джентльменских клубах творили всякие… всякое, короче, с доступными девицами — происходили с самых юных лет с неким Древоном. И знаете, кто это был?
— Кто?
— Мэннинг!
— Так, яр Древон Мэннинг… а ведь я выписывал дату его рождения — фактически он был ровесником вашего предка, Эльвин, — кивнул драконище.
— Можно предположить, что они были друзьями с детства. И весьма близкими друзьями — ни разу не было написано об их ссоре, более того, всяческие наказания — от отцовских розг в подростковом возрасте, о которых вспоминает яр Томас, до сидения под стражей — принимали они вместе. И… где-то в середине записей я нашла упоминание о неких «забавных людях в черном, которые громко называют себя великими и первозданными», а дальше, спустя несколько страниц, он говорит уже с большим уважением о них и об их деятельности — и называет «Лигой». И именно после того, как я начала встречать упоминание об этой лиге, появляется в записях и новый «герой», некий Хиллард, фамилию которого яр Томас, к сожалению, так и не сообщил… — я уставилась в ожидании на Кингсмана, но тот только покачал головой. Значит, ни о ком не знает с таким именем, — Этот Хиллард становится постоянным спутником их проделок…
Я перевела дыхание, а потом продолжила взволнованно.
— В дальнейшем тон яра меняется. Ну, знаете, сначала писал такой ловелас и весельчак, а потом он как-будто женился и остепенился… Только дело не в женщине, а в неких «интересных делах» и задумках, о которых он не говорил прямо, но которые явно очаровали его своей значительностью. «Эксперименты», «пробы», «мы вытащили из Древона его суть — это что-то невероятное!». Вот так там написано. А в числе последних записей… к сожалению, даты там нет, но это произошло точно в тот самый год. Он пишет о создании «чего-то невероятного, что переломит ход истории». И, несколько раз, «теперь их вой снится мне по ночам. Что же мы натворили?»
Я отложила листы, в которые переносила все ценные сведения.
— Что ж, — яр Кингсман выглядел помрачневшим, — похоже, многое, что происходило в дальнейшем на болотах — дело рук двух, точнее трех слишком активных яров…
— Могут ли Мэннинги знать об этом больше? — спросила после раздумий.
— Могут. Но обращаться к ним с этими вопросами слишком опасно, пока мы их не оправдаем…
Кивнула.
Мы снова взялись за дело- записи, книги, планы — уточняя и углубляясь в происходящее, и разошлись уже за полночь.
Эльвин проводил меня до комнаты и пожелал спокойной ночи.
— Эй… Ты чего такой понурый? — прикоснулась к его руке.
Он выдавил из себя хриплое:
— Мне не просто осознать… что мой предок стал причиной гибели стольких людей.
— Эльвин, — я придвинулась и осторожно обняла его, — Он может и поступил как-то неправильно, но не со зла точно. Нормальный мужик был. А то, что обстоятельства и другие люди превратили происходящее в череду смертей… Мы никогда не знаем, как далеко разойдутся круги от брошенного камня. Что бы ни сделал твой предок — ты не имеешь к этому отношения, наоборот, собираешься остановить очередную волну. Важнее то, что ты собой представляешь, понятно?
— Да. Спасибо тебе, Ири.
Он чуть грустно улыбнулся и пошел к себе.
Ну а я вздохнула и тоже отправилась в кровать.
Так себе пикник...
— Как же мы рады, что вы посетили нас! С вашим приходом мы уж точно сможем претендовать на звание самой светской провинции! Может и король будет мимо проезжать? — повернулась вдова Мэннинг к Кингсману и та-ак на него посмотрела, что тут же захотелось пообещать и короля, и всех его придворных впридачу. Мне во всяком случае, драконище же был невозмутим.
Хм, а я и не знала, что они с королем близки… Или это лишь досужие домыслы?
— Планы Его Величества нам неведомы, мы не такие уж большие друзья.
— Ох, ну как скажете, — преувеличенно подмигнула женщина и повела нас на большую лужайку позади дома, где были разбросаны шатры, пледы, сновали лакеи с подносами с едой и напитками, а служанки в опрятных фартуках помогали дамам разместиться на покрывалах с максимальным изяществом и комфортом.
Я под прикрытием зонтика внимательно осмотрелась.
Пикник… ну это и правда оказалось восхитительно. И бумажные фонарики, и дети, которых нянюшки занимали игрой в тряпичные мячи, и графины с лимонадом, и зеленая травка, и светлые одежды… прям как в фильмах по мотивам Джейн Остин. Какие там убийства? Понятно, что расслабляться не стоило, но в самом деле, что-то сделать с яром Томасом в такой компании и месте… по меньшей мере странно. К тому же…
Я снова пригляделась к вдове Мэннинг.
Эта молодящаяся женщина, причем слегка выпившая, не то что на убийцу не тянула, но и на мудрую мать семейства. Или хитрую интригантку. И, кажется, интересовалась только пуншем и молодыми кавалерами.
Ах да, еще тем, чтобы среди её гостей было как можно больше знатных персон.
Девицы Мэннинг, похоже, пошли в мать. В том смысле, что для яри вели себя довольно громко и развязно и тоже очень интересовались кавалерами. Я не была ханжой — уж точно не я — но мне показалось, что для этого мира это было слишком. Заострять не стала — мы здесь были не для того. А вот для чего…
Спустя час я пришла к выводу, что исключительно для того, чтобы насладиться чудесным солнечным днем. Потому как мужчин из рода Мэннингов подловить не удалось — то ли они в принципе отсутствовали, то ли именно здесь. А соседи "по дачам", с которыми меня пытался знакомить Эльвин, так же не слишком жаждали вспоминать истории и ужасы прошлого, зато живо интересовались, когда они будут гулять на «свадьбе года» и собираемся ли мы на ближайшую охоту — в общем, проявляли себя легкомысленными сибаритами.