Иногда для того, чтобы начать изменения (например, решить не поддаваться диалогофобии – а именно такой выбор сделал Джон, пусть он и не знал этого термина), приходится справиться с ощущением, что последствия будут ужасными. Но оказывается, небольшие изменения поведения приносят массу пользы.
Если ребенок жаждет вашего внимания, а вы почти всегда находите какие-то более срочные дела (домашние заботы, работа, звонки по телефону) и используете их для оправдания перед собой и своим ребенком, чтобы оттолкнуть его – это ваша диалогофобия в действии. Задумайтесь, когда вы так поступаете. Остановитесь, преодолейте инстинктивное желание отвязаться, заинтересуйте его тем, чем собирались заняться, и действуйте вместе.
Как вы себя чувствуете, когда вам рассказывают о том, что вы уже знаете? Что испытываете, когда указывают на то, что вам следовало бы знать, но вы не знаете? Попробуйте ответить на этот вопрос честно, а не так, как, по вашему мнению, следовало бы ответить. Какие бы эмоции ни вызывало у вас это упражнение, постарайтесь отследить их происхождение до вашего детства.
Никто не требует, чтобы вы находились в круглосуточном вовлеченном общении с ребенком семь дней в неделю. Тем не менее исследования показывают, что, когда вы рядом с малышом, но игнорируете большую часть его запросов на внимание, это приводит его к стрессу. В одном из экспериментов матерям велели сидеть лицом к лицу с младенцами, но не отвечать им ни мимикой, ни жестами – то есть не проявлять ни малейшей эмоциональной реакции. Всего три минуты такого поведения матери вызывали стресс у ребенка. Дети в течение некоторого времени демонстрировали признаки беспокойства, стыда и грусти, как будто их бросили на произвол судьбы.
Дети нуждаются в ответной реакции тех, кто о них заботится. Иначе формируется выученная беспомощность – они видят, что их действия не дают никакого эффекта. Если бы младенец мог облечь свои ощущения в слова, он бы думал: «Раз я не могу на вас повлиять, значит, я не существую». Тогда некоторые малыши как будто сдаются. Не отвечая в достаточном объеме на запросы наших детей, мы неосознанно учим их даже не пытаться достичь желаемого.
Важность вовлеченного наблюдения
Достаточно часто, когда нам кажется, что мы слушаем собеседника, на самом деле мы просто ждем паузы, чтобы вклиниться и самим что-то сказать. Наша энергия уходит больше на то, чтобы сформулировать свою реакцию или ответ, чем на старание понять человека. Позволить другому влиять на нас порой кажется страшным. Но если попытаться выразить этот страх словами, ничего особо ужасного здесь не будет. И все же в глубине души сидит невысказанное опасение, что, если мы выслушаем другого и позволим ему оказать на нас влияние, то мы сами исчезнем. Нет, мы не исчезнем. Совсем наоборот – мы вырастем. Так это произошло в истории Джоди и Джо.
В первые несколько недель меня ужасно изматывала требовательность моей малышки Джо. Мне хотелось быть открытой для нее, быстро отвечать на крики, но пришлось бороться с собой. Мне казалось, что, поддаваясь ее запросам, я теряю себя, она меня забирает.
У меня получилось сменить глухую оборону на более открытую позицию, наблюдая за Джо. Когда я находилась с ней рядом и уделяла ей внимание, она меньше меня звала. Я постепенно приспособилась предупреждать некоторые из ее криков, удовлетворяя ее желания до того, как она расплачется.
Я стала болтать с Джо, комментируя все, что делала по дому, и оставляя ей возможность «ответить» мне. Когда работы больше не было, я не хваталась за телефон, чтобы поиграть, и не доставала книгу, а уделяла время ей.
Я поняла, что, вместо того чтобы без конца показывать ей разные игрушки, стоит последить, на что она смотрит сама, позволить ей показать мне, что ей нравится, – так гораздо больше толку. Она смотрела на что-нибудь, я подносила это ей к лицу или подносила ее поближе, и мы вместе рассматривали предмет. Она научила меня останавливаться, чтобы понаблюдать, – я уже и забыла, как это делается. Нельзя сказать, что меня завораживает созерцание листика или божьей коровки или я испытываю восторг от просмотра «Губка Боб – квадратные штаны», но когда я вижу ее такой сосредоточенной на этих вещах, меня наполняет что-то вроде благоговения. А может, это просто любовь.
По мере взросления Джо, после того как она заговорила, я заметила, что мои отношения с ней всегда лучше, когда я ее слушаю. Иногда я забывалась и говорила с ней свысока или командовала. И тогда она становилась менее отзывчивой, а я понимала, что вернулась к прежней модели общения – той, что не работает ни для одной из нас.
Предоставив место Джо, я стала мягче, почувствовала себя более любящей не только по отношению к ней, но и к другим людям и вещам. Джо уже почти выросла, и мне кажется, я тоже повзрослела. Мои собственные взгляды стали богаче от того, что я наблюдала за ней, слушала ее, смотрела на вещи ее глазами. Сейчас, когда я говорю о том, что она на меня влияет, меня наполняет любовь – любовь, которую я бы никогда не испытала, если бы не стала мамой. Я чувствую, что она раскрыла меня.
Опыт Джоди касается ее отношений с ребенком – нового паттерна пребывания вместе и реагирования, которому она научилась, взаимодействуя со своей малышкой. Слушая на самом деле, а не думая о своем ответе или о том, что ей нужно донести, она сформировала глубокие любящие и доброжелательные отношения с Джо. Мы все можем добиться этого с нашими младенцами, детьми и подростками, да и с кем бы то ни было.
Что происходит, когда мы зависимы от телефона
Если вы физически находитесь рядом с ребенком, но игнорируете его сигналы, потому что разговариваете по телефону или сидите в компьютере, его это будет беспокоить. Представьте, что вы пришли на встречу с другом, а он не поднимает глаз от экрана своего мобильного. Раздражает, правда? Но поскольку ваша личность в той или иной степени уже сформирована, нанесенный ей ущерб будет невелик, хотя ваши с другом отношения явно от этого не выиграют. А вот ваш ребенок находится в процессе формирования личности и выстраивания отношений с вами.
Мы знаем, что алкоголики и наркоманы – не лучшие родители, потому что в приоритете у них всегда предмет их зависимости. Их дети чаще всего не получают того внимания, в котором нуждаются. Я бы сказала, что мобильные зависимые недалеко от них ушли. Не стоит долго играть или проверять почту на телефоне перед ребенком. Вы не только лишаете его общения, но и создаете внутри у него пустоту. Не будем драматизировать, но это именно та пустота, которую позже на своем жизненном пути люди заполняют зависимостями, будь то прием каких-либо веществ или компульсивные покупки. Они жаждут избавиться от чувства этой пустоты и отчуждения, которое преследует их.
Есть риск, что ваш ребенок тоже станет зависимым от экрана в качестве замены общению. От гаджета можно получить мгновенное ощущение связи, более сильное, чем от полноценного контакта с другим человеком. Но это не равноценная замена.
И у вас привязанность к телефону может быть обусловлена жаждой контакта. Но ваш ребенок так же нуждается в общении, только еще сильнее, потому что ему необходимо контактировать с вами для развития мозга. Невозможно нормально развиваться в изоляции. Людям нужны другие люди.
Кто бы ни ухаживал за вашим младенцем или ребенком постарше – бабушка, няня, друг или родственник, – этого человека необходимо поставить в известность о вреде экрана. Если вы или они все время пристально смотрите в телефон, ребенку тоже понадобится экран, чтобы было на что смотреть. Если вы, читая эти строки, вдруг осознали, что часто игнорируете своего ребенка, не нужно думать: «Я испортила ему всю жизнь», потому что это не так. Просто прекратите и освободите место для сына или дочери, чтобы наладить отношения.
Мы появляемся на свет с врожденной способностью к диалогу
Эксперимент с ответными реакциями матери выявил еще одну вещь: насколько трудно для многих мам сохранять бесстрастное лицо, глядя на своих малышей. Это означает, что сигналы младенца обладают мощной силой, они побуждают к ответу. Нам нужно лишь позволить этому случиться.
Мы появляемся на свет с врожденной способностью к диалогу, к взаимодействию, к смене ролей. Этот процесс запускается с рождения и не прекращается ни на минуту. Возможно, все начинается еще раньше; может быть, роды – это тоже форма поочередного взаимодействия: схватки, сменяемые периодом покоя?
В диалоге действия одного человека приводят к ответу другого. В поочередной коммуникации родитель и ребенок сталкиваются с разными ритмами. Оба настраиваются и учатся друг у друга. Вместе младенец и его родители разрабатывают уникальный паттерн пребывания рядом. У малыша с одним родителем может сложиться один паттерн, а с другим – другой, у этого же малыша с братом или сестрой – третий, и т. д. У всех отношений бывают разные паттерны.
Этими паттернами управляет не взрослый – они создаются совместно и меняются в зависимости от настроения и вклада каждого из партнеров. Бывает, что им удается «уловить» друг друга, а иногда они промахиваются. В этом случае придется кое-что налаживать.
Выяснить, чего же хочет ваш ребенок, можно наблюдая, пробуя, исправляя прежние промахи, пытаясь снова, пока вы не достигнете успеха.
Вам может показаться, что вы уже знаете, как выглядит ваш ребенок, когда хочет сказать: «Я готов посмеяться», но в другой раз такой же вид будет означать «Покорми меня». Совершенно нормально не понимать, что он хочет сообщить своими криками или жестами. Все в порядке, вы все равно можете реагировать по-своему. Важна не столько суть, сколько готовность к поочередному взаимодействию.
Я чувствовала себя неполноценной молодой матерью, потому что более опытные родители говорили мне, что вскоре я научусь понимать, почему кричит моя дочь: хочет ли она пить или ей слишком жарко. Нет, я не считала крики неадекватным способом коммуникации. Это сообщения, требующие моего внимания, наблюдения и вовлечения. Но их невозможно перевести с помощью некого родительско-малышового словаря. Его просто не существует.