Ребенка младше 7 лет взрослые просто не замечали. По мнению ученых, даже материнская и в целом родительская любовь была не слишком распространена. Детей тогда в семьях рождалось немало, но многие из них умирали во младенчестве, поэтому родители и члены семьи старались не привязываться к ребенку, пока он не выйдет из «опасного» возраста.
На Руси к девочкам и мальчикам относились по-разному уже после родов. Для них произносили разные заговоры при первом купании. Мальчику дарили лук и стрелы, чтобы он вырос сильным, ловким, умелым, а девочке — прялку и лен, чтобы стала хорошей рукодельницей. Однако примерно до трех лет девочки и мальчики не считались полноценными людьми и назывались просто дите. Даже одежда и прическа у них были «средние», одинаковые для всех: длинная рубашка, нестриженые волосы.
В семьях простолюдинов мать сразу после родов принималась за работу, а младенца туго пеленали и укладывали в колыбель. Приглядывали за ним старшие дети, которым и самим было по 4–5 лет. Никаких там памперсов и мытья: ребенка могли перевернуть пару раз за сутки — вот и вся гигиена. Даже в 19-м веке вместо соски крестьянскому ребенку давали жевку — тряпицу, в которую заворачивали мякиш хлеба, пережеванный кем-то из старших. Неудивительно, что дети часто умирали в первые годы жизни: вирусные инфекции никто не отменял!
Путь во взрослую жизнь был у дитяти нелегким. В христианские времена младенца на восьмой день после рождения уже старались на всякий случай окрестить. Существовал ли подобный языческий обряд, мы не знаем.
В 2–3 года ребенка впервые стригли. Этот второй важный обряд в детской жизни так и назывался — постриг. Как он происходил в древности, неизвестно: в летописях обряд только упоминается. В 19-м веке ребенка сажали на стол, покрытый кожухом. Если обряд проводили над мальчиком, под кожух клали топор или нож, а если над девочкой — веретено или гребень. На голове ребенка сначала выстригали крест, а затем все волосы состригали и сжигали. Обычно этим занимались повивальная бабка, крестная мать или иногда крестный отец.
Повивальная бабка, или повитуха, — незамужняя женщина или вдова, которая принимала роды. Сейчас этим занимаются акушеры.
После обряда каждому малышу дарили крестик, надевали на него новую рубашку, а на мальчиков еще и штаны, и впервые подпоясывали.
Маленький человек теперь считался мальцом или молодицей, хотя в разных регионах были, конечно, и другие названия для этого возраста.
В наши дни человек считается взрослым только в 18 лет, а в Средневековье даже 6–7 лет — это уже не детство. Ребенка в этом возрасте называли чадо, что значит «начинать», «новый», «недавний». Мальчики и девочки считались маленькими взрослыми: работником или работницей, еще одним кормильцем в семье. В 7 лет чадо допускали к первой исповеди перед причащением.
Среди ученых бытует мнение, что в глубокой древности славянские мальчики в 7 лет вообще покидали дом и начинали новую жизнь. Воспоминания об этом сохранились в народных сказках, где герои часто еще детьми отправлялись в чужие края «людей посмотреть, себя показать».
Мальчики жили в «домах молодежи», где их воспитывал посторонний мужчина. Они учились охотиться, изготовлять снасти и предметы быта, участвовать в набегах. Также их готовили к различным испытаниям. Только после всех испытаний мальчик получал право считаться взрослым членом рода. Такие «мужские дома» в каменном веке, на заре развития общества, были у многих народов мира, в том числе, скорее всего, и у далеких предков славян.
А вот в Средние века на Руси дети воспитывались в семье.
Мальчики к 7 годам уже умели ухаживать за скотиной, ездить верхом, работать со взрослыми в поле, знали несколько ремесел, помогали отцу делать мебель, упряжь и все, что необходимо в хозяйстве. Сегодня нам такое и не снится.
В 12–15 лет подростков звали отроками: это означает «не говорящие», «те, кому отказано в праве говорить».
Нередко уже 7–9-летних мальчишек родители за умеренную плату отдавали, например, в пастухи. К 10 годам ребята считались вполне готовыми в случае необходимости делать любую взрослую работу, а к 14 годам уже полностью включались в трудовые будни: и топором махали, и косили, и пахали, и дрова заготавливали.
Несмотря на все это, мальчикам на Руси жилось легче, чем девочкам.
На плечи девочек, помимо работы по хозяйству и уходу за скотиной, ложилось воспитание младших братьев и сестер. Трехлетние малышки уже учились убираться, мыть посуду, помогали взрослым кормить скот. К 5 годам они уже вовсю занимались домашними делами, трудились в поле, пряли, присматривали за цыплятами, пасли гусей. В 10 лет девочку могли отдать в чужую семью нянькой — пестуньей.
Девочка к тому моменту уже работала наравне со взрослыми, никаких скидок на возраст ей не делали. К тому же она еще и сама готовила себе приданое, а это немало: требовалось сделать посуду, свадебный наряд для себя, постельные принадлежности для своей будущей семьи, а еще обычные и особые обрядовые полотенца — рушники.
Отроковицу ждал свой обряд перехода — вскакивание в поневу. Понева, если помните, — это одежда вроде юбки, предназначенная для замужних женщин. Чтобы из подростка превратиться в невесту, девочка с лавки буквально впрыгивала в поневу, которую держала мать. После этого она считалась уже готовой для брака, так что гулять и играть ей было особо некогда.
Юных княжичей растили, конечно, совсем не так, как обычных мальчиков. По древнерусской традиции сына князя могли отдать на воспитание «кормильцу»: это нередко был уй, родной брат матери. Именно дядя и мать, а не отец в основном воспитывали княжеских детей. Старший сын князя считался «государственной ценностью»: за ним постоянно приглядывал целый штат кормилиц, мамок, дядек, родственников.
После пострига княжичи впервые садились на коня — и, судя по летописям, по этому поводу устраивали настоящий праздник. Поведение мальчика, впервые севшего в седло, показывало, каким воином он станет, когда вырастет. Примерно в этом же возрасте княжичу вручали его первый меч. В 10-м веке арабский путешественник Ибн Русте утверждал, что рус дарит новорожденному сыну обнаженный меч, «кладет его перед ним и говорит: „Я не оставлю тебе в наследство никакого имущества, и нет у тебя ничего, кроме того, что приобретешь этим мечом“»[12].
В былине князь и богатырь Волх уже в 12 лет набирает себе дружину, с которой будет ходить в походы:
А и будет Волх во двенадцать лет,
Стал себе Волх он дружину прибирать:
Дружину прибирал в три года,
Он набрал дружину себе семь тысячей…[13]
Кое-что о воспитании княжичей говорит нам Повесть временных лет. Чтобы отомстить за убитого мужа, князя Игоря, княгиня Ольга пошла войной на древлян, и сражение открыл ее сын — 4-летний Святослав:
…бросил копьем в древлян, и копье пролетело между ушей коня и ударило коня по ногам, ибо был Святослав еще ребенок. И сказали Свенельд и Асмуд: «Князь уже начал; последуем, дружина, за князем».
Свенельд был воеводой, а Асмуд — как раз «кормильцем» юного князя.
Настоящим пособием по воспитанию детей можно назвать другой памятник древнерусской литературы — Поучение Владимира Мономаха своим детям. Еще в своем «Рассказе о „путях и ловах“», о котором мы говорили в прошлой главе, князь вспоминал, «как трудился в разъездах и на охоте с тринадцати лет». То есть в этом возрасте он своими руками укрощал диких коней, выходил один на дикого вепря, медведя и даже «лютого зверя» — то ли барса, то ли льва, которые, возможно, водились тогда на Руси. В поучительном же своем труде князь советует детям соблюдать «пищу и питье без шума великого; при старых молчать, премудрых слушать, старейшим покоряться, с равными и меньшими любовь иметь, беседуя без лукавства, а много обдумывать; не говорить дерзко, не хулить в разговоре, не смеяться неумеренно… очи держать долу, а душу ввысь».
Дружинники — профессиональные воины — всю жизнь проводили в военных походах, поэтому их сыновей воспитывала дружина. Известно, что в Киеве было даже специальное место, где молодых людей посвящали в полноценных воинов, — «пасынчя беседа». Насколько хорошо подросток овладевает мастерством воина, проверяли во время публичных испытаний. Кстати, византийцы не раз подчеркивали, что наши предки добились значительных успехов в воспитании воинов.
В Древней Руси девочки высших сословий росли также в окружении кормилиц, мамок и нянек. Им давали великолепное образование — наравне с мальчиками, а во времена Ярослава Мудрого, считают ученые, девочки и вовсе образованностью превосходили братьев.
К сожалению, письменные источники 10–15-го веков не уделяют внимания княжеским и боярским дочерям. Зато традиции 16–17-го веков ярко отражены в знаменитом Домострое — вершине педагогической мысли той поры. Но прежде чем перейти к самому Домострою, надо немного рассказать о том, какое это было время.
К 16-му веку раздробленная Русь объединилась вокруг Москвы. Византия пала под натиском турецких армий, и Московия осталась единственным православным государством, не завоеванным кем-либо. Московская Русь объявила себя наследницей Восточной Римской империи — Второго Рима, а стольный город Москву — Третьим Римом. На Русь из Византии пришла мода на богатство и роскошь, а вместе с этим изменилось и отношение к женщине.
Женщины оказались фактически заточены в теремах: они не имели права выходить оттуда одни, показываться на глаза посторонним мужчинам. Входить в терем могли только хозяин дома и священник. Особенно строги были новые порядки в отношении царицы: отныне никто не должен был видеть ее лицо.