И все эти семейства имеют свой собственный цвет, элемент, время года, время дня и так далее – так во «всех аспектах мира явлений», как говорит Ринпоче.
Важно помнить, и это хорошо нам послужит в бардо, что природа всех этих будд, этих пробужденных существ, не отличается от природы нашего собственного ума. Ринпоче полагал, что очень важно знать, какое будда-семейство связано с нами, потому что это может быть ключевым для связи с нашей просветленной природой – нашей будда-природой, – о которой он часто говорил как о нашей «изначальной доброте». Какая бы клеша ни поглощала нас чаще всего и сильнее всего, та, от которой мы больше всего устаем, застреваем в ней, стыдимся ее, является наиболее прямым доступом к нашей глубинной мудрости, нашей изначальной доброте. То есть, конечно, если мы можем обратиться к ее энергии напрямую без того, чтобы удерживать или отвергать цепляние за эго.
Вы, может быть, обвиняете себя в том, что слишком гневные, цепляющиеся, слишком отсутствующие, слишком завистливые или слишком высокомерные, но в каждой из этих мешающих эмоций – характерная мудрость вашего будда-семейства – ваш собственный стиль здравомыслия. Вы можете говорить себе: «У меня ужасная проблема с гневом!», но просветленное существо повернуло бы это по-другому и сказало: «Какая удача! У тебя есть прямой контакт с зеркалоподобной мудростью Будды Акшобьи. Если ты не будешь бороться с этой энергией, если ты станешь одним с этой энергией, это пробудит тебя».
Ринпоче хотел, чтобы мы непосредственно знали качества нашего главного невроза, чтобы узнать его «очень вкусный запах» и чтобы увидеть его как часть богатства нашей сущности. Он хотел, чтобы мы перестали желать измениться, перестали пытаться изменить или спрятаться от нашего главного качества. Вместо этого он хотел, чтобы мы приветствовали его – чтобы позволить льду растаять и стать водой, просто осознавая клеша, расслабляясь с его энергией, позволяя ей просто быть. Но это не означало подпитывать эмоцию или что-то в этом роде. Подпитало бы ее действие, побуждаемое ею, или ее подавление. Что он призывал нас делать, так это покоиться среди этой энергии так, как у нас получалось бы, и со временем позволять этой способности покоиться постепенно и естественно расти.
В своей книге «Путешествие без цели» Ринпоче пишет: «Работая с будда-семействами, мы обнаруживаем, что у нас уже есть определенные качества. Мы не можем их игнорировать, или отказываться от них, или пытаться быть кем-то другим. У нас есть наша агрессия, наша страсть, наше неведение и что угодно, что у нас появляется. Мы уже принадлежим к определенным будда-семействам. Нам нужно работать с ними, и взаимодействовать с ними, и переживать их должным образом. Они – единственный потенциал, который у нас есть, и, когда мы с ними работаем, мы видим, что можем их использовать как ступеньки к просветлению».
В Аббатстве Гампо у нас как-то ходила шутка о том, кого бы вы хотели видеть в качестве связующего на время вашего одиночного ретрита – человека, который приносит все необходимое к вашему домику. У нас такая система, что тот, кто находится в ретрите, оставляет записку снаружи домика, если ему что-то нужно, и связующий прочитает ее и вернется с продуктами или с чем угодно, о чем попросили.
Скажем, вы написали: «Я хочу сыра в достаточном количестве, чтобы мне хватило на неделю». Шутка была в том, что бы принес вам представитель каждого будда-семейства? Связующий Ваджра-семейства принес бы семь тонко и идеально нарезанных ломтиков сыра, отделенных друг от друга вощеной бумагой. Представитель Ратна принес бы вам весь сыр. Падма передал бы вам сыр в корзинке, укрытой клечатой тканью и украшенной полевыми цветами. Связующий Карма наполнил бы свой день поездкой в десять магазинов в поисках безупречного вида сыра и потом пожаловался бы вам, как он устал. Представитель семейства Будды просто бы забыл прийти. На самом деле он бы просто забыл прочитать вашу записку.
Эта шутка связана с игрой, которую придумал Трунгпа Ринпоче, чтобы помочь людям получить представление об определенном вкусе каждого будда-семейства. Он назвал это «игрой качеств». Я играла в нее несколько лет назад с учениками в Аббатстве Гампо, когда учила о бардо. Один человек загадывает определенное будда-семейство, а другой пытается отгадать. Делать это нужно, задавая вопросы вроде: «Если бы это будда-семейство было страной, какая бы это была страна?» или «Если бы это была музыкальная пьеса, что бы это было?»
Однажды, когда я выбрала Падма, один из проверяющих вопросов был: «Если бы ты была обувью, что бы это было?» Я (как Падма) ответила: «Мягкие оранжевые тапочки». На вопрос «Если бы ты была профессией, какой бы ты была?» мой ответ был «Работник хосписа». Когда люди улавливают суть игры, они обычно угадывают будда-семейство правильно после нескольких вопросов. Это помогает им настроиться на конкретные качества, присущие каждому семейству.
Мы можем видеть результат работы с будда-семействами в некоторых великих мудрецах нашего времени. Когда я думаю о моих собственных учителях, хоть я и не могу точно их определить, у меня есть представление об их определенных качествах. У Его Святейшества Шестнадцатого Кармапы были яркие качества семейства Падма. Его присутствие переживалось как золотой свет, как солнце. У него был теплый смех, и он очень ласково брал меня за руку.
У Его Святейшества Дилго Кхьенце Ринпоче, мастера, высоко почитаемого всеми моими учителями, были в основном качества белого света. В его присутствии вместо того, чтобы пребывать в золотистом свете, я больше чувствовала себя летящей сквозь бескрайнее пространство. Его ученики называли его «Мистер Вселенная». На мой взгляд, он – пример мудрости семейства Будды.
О Трунгпе Ринпоче сложнее сказать. Он показывал множество качеств, но, наверно, легче всего было видно его качества семейства Будды. Он производил просторное, стабильное, мудрое впечатление, связанное с мудростью дхармадхату.
Мой главный учитель, Дзигар Конгтрул Ринпоче, воспринимается многими как явный Ваджра. Он очень умный и любит изучать Дхарму, и, когда вы слышите его поучения, он знает, как дойти до сути. Он проявляет зеркалоподобную мудрость. Но когда я узнала Ринпоче лучше, то обнаружила, что он также проявляется как Ратна. Если вы посещаете его, то увидите, что у него есть всевозможные статуи, тханки и другие предметы. Когда я впервые побывала в его ретритном домике, я подумала: «Здесь нет места ни для чего больше». Но с тех пор он добавил еще довольно много. Для меня Ваджра и Ратна – его главные качества: его зеркалоподобная мудрость и его мудрость равностности.
У всех нас есть свои собственные главные качества, и у всех нас они содержат нашу мудрость. Они – единственный потенциал, который у нас есть. Чтобы подчеркнуть, что нечего стыдиться наших качеств будда-семейств, Трунгпа Ринпоче сравнил их с этнической кухней. Из какой бы части света мы ни приехали – Африки, Южной Азии, Ближнего Востока, Европы, – мы можем гордиться едой, которую мы готовим. Это часть того, кем мы являемся. Точно так же мы можем гордиться тем, что являемся Ваджра, или Карма, или Падма. Это часть того, кем мы являемся.
Единственное различие между нами и высоко-продвинутыми практикующими в том, что мы проводим большую часть времени, ограничивая наши эмоции и подкрепляя наши неврозы, тогда как они способны расслабиться в энергии своего будда-семейства, пребывать в его мудрости и проявлять его чудесные качества. Мы, как правило, боремся с тем, кем являемся, тогда как такие люди, как мои учителя, шагают полностью и уверенно в то, кем являются. Они способны лучшим образом использовать присущие им качества, чтобы наслаждаться жизнью и приносить пользу другим.
17. Переживая то, каким все является: бардо дхармата
Я поделилась с вами некоторыми проверенными временем наставлениями, которые получила для работы с эмоциями. Их можно применять на практике прямо сейчас в бардо этой жизни или в любых других бардо, которые еще не наступили. То, как мы работаем с нашими мыслями и эмоциями сейчас, и есть то, что мы заберем с собой, когда будем умирать. Мы не можем откладывать это до конца; к тому времени будет уже слишком поздно. Так что сейчас – самое время. Мы умираем так, как живем. Если практиковать эти наставления сейчас с перспективой того, как они могут нам помочь во время бардо смерти, мы будем хорошо подготовлены к чему угодно.
Прежде чем приостановить разговор о процессе умирания, мы дошли до стадии, когда явления этой жизни растворяются. В этот момент все облака запутанности и привычек рассеиваются, и остается только истинная природа нашего ума: без препятствий, как чистое синее небо. В реальности мы никогда не отделимы от этой подобной небу природы, никогда не отделимы от космического зеркала. Во время смерти у нас есть шанс целиком и полностью это осознать. В момент окончательного растворения наша пробужденная природа словно подается нам на серебряном блюде. Если мы можем полностью слиться с этой природой – если мы можем объединить наше сияние ребенка с материнским сиянием, – мы тут же достигнем полного просветления, «как сын или дочь, возвращающиеся домой». Однако эта возможность, которую практикующие эту традицию рассматривают как величайшую во всей жизни, пролетает в мгновение ока. Говорится, что подавляющее большинство людей, включая большую часть медитирующих, упускают этот шанс и переходят дальше в следующее бардо, бардо дхармата. Дхармата означает «истинная природа явлений», или «таковость», или просто «каким все является». Эти значения предполагают, что во время этого бардо мы напрямую переживаем реальность без наших обычных взглядов и мнений, без наложения каких-либо концепций.
Я нахожу «Тибетскую книгу мертвых» забавной в том смысле, что в ней, в частности, говорится: «Если вы делаете то, о чем я вам расскажу, невозможно, что бы вы не пробудились». Затем там говорится, что делать, и потом: «Но, если вы упустите этот шанс, у вас будет еще одна ситуация и вы сможете сделать что-то еще». Дальше продолжается так же, предлагая возможность за возможностью. Мне нравится думать о ней как о «книге второго шанса». Бардо дхармата дает нам не только один шанс, а множество вторых шансов.