Если мы упустили возможность слиться с материнским сиянием, то наше сознание наконец оставляет тело, и мы впадаем в бессознательное состояние. И тогда это похоже на общий наркоз: мы входим в полностью неосознанное состояние, вне осознавания чего-либо вообще.
Когда мы пробуждаемся, мы находимся в бардо дхармата. В этом состоянии, по сравнению с нашим обычным переживанием во время бардо этой жизни, сердце и ум гораздо более открыты – так широко, как только могут быть открыты. Это состояние отсутствия эго. Мы временно свободны от нашей наиболее привычной точки отсчета – нашего ощущения себя. Наши переживания недвойственны. В этом смысле здесь все подобно тому, что уже происходило после растворения всех элементов. Основное отличие в том, что в бардо дхармата с самого начала явления начинают проявляться как мощные зрелища и звуки, а затем и определенные формы.
В какой-то степени именно так мы переживаем все даже сейчас, если мы достаточно замедлимся, чтобы заметить. С чем бы мы ни встречались, прежде всего – это открытое пространство. Что-то приближается ко мне, и встреча широко открыта, полна возможностей, не застывшая ни в каком отношении. Я еще не успела сформировать никаких концепций в отношении того, что происходит. Затем я воспринимаю только форму и цвет объекта. Затем оно попадает в фокус, и теперь я почти уверена, что это человек. Затем я могу переживать отвращение, привязанность или безразличие. Переживание развивается от широко-открытого до все более и более конкретного и застывшего.
Я думаю, заслуживает внимания передать некоторые ощущения того, каким может быть переживание этого бардо. Хотя очевидно, что я не могу подтвердить эти поучения моим собственным опытом, все же они пришли от линии передачи глубоких и сочувственных учителей, которые никогда не вводили меня в заблуждение. Согласно моему опыту, польза от исследования наиболее мистических сторон традиции тибетского буддизма не всегда очевидна сразу, но в конце концов становится видимой. Мой подход в целом, как я упомянула во введении к этой книге, – следовать мягкому совету Дзигара Конгтрула Ринпоче: не отвергать эти поучения и не проглатывать их целиком, но опираться на них и открываться им.
Бардо дхармата – великолепное проявление зрелищ и звуков. Вначале реальность этого бардо демонстрируется как формы яркого света, заполняющие пространство: обширные радуги и диски и области света. Все прекрасно звучит, но цвета настолько интенсивные и мощные, что могут быть ужасающими. В то же время звуки крайне громкие; о них Трунгпа Ринпоче сказал как о «звуках всех музыкальных инструментов вселенной, на которых играют одновременно».
Дальше, согласно «Тибетской книге мертвых», эти явления начинают обретать формы мирных и гневных божеств, которые появляются в определенном порядке. Первые пять божеств – будды пяти семейств, которых мы только что описали. Хотя они рассматриваются как «мирные», они не умиротворяют ни в коей мере. У них интенсивно пробуждающие качества. Первым появляется синий Вайрочана, воплощение мудрости дхармадхату, аспект мудрости клеша неведения. Следующий – белый Акшобья, представляющий зеркалоподобную мудрость, просветленный аспект агрессии. Затем идет желтый Ратнасамбхава (мудрость равностности, гордость), за ним красный Амитабха (различающая мудрость, желание) и зеленый Амогасиддхи (всеохватывающая мудрость, зависть).
С появлением каждого из этих будд мы можем достичь полного пробуждения, сливаясь с буддой и его светом. Мы делаем это, расслабляясь и понимая, что видим наши собственные проекции. Дзигар Конгтрул Ринпоче сказал, что суть в том, чтобы вглядываться в свет и покоиться в нем. Это проще сказать, чем сделать, нашим инстинктом прежде всего будет отвернуться от этого слишком яркого света, который ощущается беспокоящим, если мы к нему не привыкли. В то же время наряду с яркими видами света мы увидим более приглушенный свет, и нашей тенденцией будет притянуться к нему. Оказывается, позволить затянуть себя в привычное, убаюкивающее и притягивающее – не самая хорошая идея.
В каком-то смысле это глупо, но теперь, когда я знакома с этими поучениями, когда бы я ни встречалась с очень ярким светом, таким резким, что мне хочется отвернуться, я тренируюсь поворачиваться к нему и расслабляться. Однако мы предрасположены искать приглушенные и более уютные альтернативы, даже если это значит увязнуть в наших склонностях и хорошо знакомых шаблонах. Трунгпа Ринпоче назвал это – быть увлеченным «комфортным настроем ума», черта, которую он часто видел в своих учениках.
Есть два места в «Тибетской книге мертвых», где описываются эти более уютные альтернативы. И в бардо дхармата, и в следующем бардо, бардо становления, соблазнительный приглушенный свет завлекает нас обратно в самсару. Этот мягкий свет представляет наш предсказуемый ответ на дискомфорт – нас больше привлекает умиротворяющее, нежели бросающее вызов. В бардо дхармата неяркие виды света представлены как альтернатива резким сияющим видам света мудрости. У нас есть выбор: либо позволить нашим склонностям и клеша притянуть нас или остаться полностью в пронзительном свете мудрости. В бардо становления неяркие виды света также описываются как пути, которых следует избегать, – пути в шесть миров самсарического существования. Я опишу их полностью далее в этой книге.
Лучший способ подготовиться к этой ситуации – так много, как возможно в течение этой жизни, тренироваться расслабляться в энергии нашей ведущей клеша. С помощью этого процесса наше собственное просветленное качество будда-семейства постепенно раскроется само по себе. Тогда у нас будет больше шансов быть способными слиться с этой энергией, когда она появится в своей чистой, неразбавленной форме во время бардо дхармата. Например, если моя основная клеша – желание, вместо отрицания этого желания я могу практиковать расслабление в его энергии и, возможно, открою сочувствие и теплоту моей мудрости семейства Падма. Если я часто делаю так и близко знакомлюсь с этой мудростью, я могу узнать красный свет Амитабхи в бардо и естественным образом пойти к нему и расслабиться в нем. А если нет, не стоит волноваться – я все равно подружусь с моей пробужденной частью Падма.
Важно знать, что на определенные элементы того, с чем мы встретимся, будут влиять наши культурные ориентиры и система мировоззрения. Христианин, например, может увидеть всех святых. Один мужчина сказал мне, что, раз у него нет религиозных мировоззрений, он, может быть, увидит множество красоток. Вряд ли, но кто знает.
Пока мы не проведем много времени, изучая описание будд и разглядывая картины-тханки с буддийскими божествами, вряд ли мы сможем увидеть их так, как они описаны в учениях. Даже в разных тибетских текстах есть различия. Но вместо того чтобы зацепляться за детали, важнее всего помнить – и это общее во всех поучениях, – что мы увидим мудрых существ в неких формах, которые являются воплощением просветления, свойственного нашим неврозам. Если мы привыкли не отворачиваться или не бороться с нашей энергией клеша, у нас есть шанс обнаружить, что эта пробуждающая энергия неотделима от нашей собственной истинной природы – а вовсе не наше внешнее видение, на которое мы реагируем с надеждой и страхом.
Согласно «Тибетской книге мертвых», видения бардо дхармата продолжаются в течение двенадцати дней. Однако в этом контексте «день» не означает период в двадцать четыре часа, что составляет один человеческий день в бардо жизни. Большинство учителей определяют эти дни как продолжительность времени, в течение которого остаешься неотвлеченным в открытом осознавании; в этом случае день может быть таким же коротким, как время, необходимое, чтобы щелкнуть пальцами.
Явления во время бардо дхармата – проекции нашего ума, но от этого они не кажутся менее реальными, чем все, что мы переживаем прямо сейчас. Наш ум всегда проецирует. Трунгпа Ринпоче писал, что он чувствует огромное сочувствие к существам, «которые боятся внешних явлений, являющихся их собственными проекциями». Например, на ежедневном уровне мы знаем, что наши проекции по поводу определенного человека или группы людей могут быть абсолютно необоснованными. Мы знаем, что многие наши предвзятые проекции неправдоподобны и что мы можем думать, что видим ужасного тигра там, где всего лишь стоит скала.
Когда мы находимся в бардо дхармата, наш подобный небу ум временно свободен от облаков привычек, предубеждений и воображаемых историй. Наши проекции больше не обладают такой плотностью и твердостью объектов, с которыми мы ежедневно встречаемся в жизни. Они больше похожи на радуги. Пять будд и все остальные сияющие явления не являются произведением нашего обычного запутанного двойственного ума. Они появляются из нашей истинной природы, неописуемой, непредвзятой и недвойственной.
Каждый из проявляющихся в бардо дхармата божеств представляет свою возможность полного пробуждения. Будда-семейство, на которое мы откликаемся сильнее всего, даст нам наилучшую возможность, но все эти божества – потенциальные выходы. Слияние с любым из них будет подобно воссоединению с нашей собственной мудростью в форме чего-то, что кажется внешним, но не отделено от нашей собственной глубочайшей природы. Если мы тренируемся так много, как возможно, в том, чтобы оставаться открытыми к непредсказуемым, не имеющим реальной природы явлениям этой жизни, мы можем обрести способность оставаться открытыми в бардо дхармата и стать полностью пробужденными.
18. Открываясь святому миру
«Тибетская книга мертвых» принадлежит к категории буддийских поучений, известных как Ваджраяна, «алмазная колесница». Отличной от других подходов в дхарме Ваджраяну делает то, что мы воспринимаем результат как путь.
В целом путь идет из одной точки в другую. Вы вступаете на путь, где бы он ни начинался, и идете по нему, пока не достигнете пункта назначения. Путь Ваджраяны к просветлению не такой. Смысл в том, что где бы вы ни находились, вы уже в пункте назначения. Другими слов