овал, чем боялся».
Одним из моих главных намерений при создании этой книги было помочь людям начать «больше любопытствовать, чем бояться», особенно когда дело касается смерти и умирания. Страх смерти – это повседневное бремя и, как я постаралась объяснить, ненужное. Смерть – это часть постоянных и бесконечных последовательностей бардо, удивительного потока жизни и смерти. Для того чтобы стать ближе с жизнью, думаю, нам нужно стать ближе со смертью.
Иши, должно быть, был очень близок со смертью, для того чтобы вести себя так. И это неудивительно: все люди, которых он знал, умерли и он годами жил на грани голодной смерти. Ему было нечего терять. Но если мы настраиваемся на то, что рождение и смерть происходят каждое мгновение, мы поймем, что нам тоже нечего терять. Тогда мы сможем жить бесстрашно и с большим сочувствием ко всем другим людям на планете, которые борются, беспокоятся и боятся. И наша свобода в сердце и уме сделает нас более способными помогать другим и более умелыми в этом.
Как и многие духовные традиции, буддизм возник из всеобщей человеческой потребности установить отношения со смертью. Будущий Будда провел свои ранние годы жизни в стенах отцовского дворца, укрытый от любых знаков смертности. Но когда однажды он решился выйти наружу, он увидел старика, больного человека и мертвеца. Увиденное заставило его задуматься, в чем смысл жизни, если она ведет всего лишь к таким итогам. Он оставил уют своего дворца, чтобы найти путь, чтобы сделать и жизнь, и смерть более осмысленными. Мудрость, которую он открыл в своих исканиях и передал сквозь века и поколения, мне посчастливилось получить от моих учителей. И эту мудрость, ее малую часть, я постаралась передать в этой книге.
То, что я изложила в отношении бардо, всего лишь малая крупица знаний, которые вы можете найти в других местах. Для тех, кто заинтересовался, я включила рекомендуемый список для прочтения в конце этой книги. В то же время я считаю, что самый важный фактор подготовки к смерти – помнить, что мы умираем так, как живем. Если мы учимся принимать непостоянство, работать с нашими клеша, распознавать подобную небу природу нашего ума и открываться шире и шире переживаниям жизни, мы будем учиться – и тому, как жить, и тому, как умирать. Если мы разовьем страсть узнавать нереальность, непредсказуемость, непостижимость природы нашего мира и нашего ума, это позволит нам при встрече со смертью больше любопытствовать, чем бояться.
Это драгоценное человеческое рождение, такое свободное и благоприятное, благослови меня, чтобы я постиг его полный смысл. Время смерти не определено. Благослови меня, чтобы у меня не было сожалений.
Приложение А. История поучений о бардо
Традиционная история о том, как поучения о бардо пришли к нам, довольна необычна. В VIII веке тибетский царь Трисонг Децен хотел надежно утвердить буддизм в своей стране. Преданный практик дхармы, он полагал, что сможет лучше служить своим подданным, продвигая учения Будды, которые были довольно необычными для Тибета. В то время Тибет был диким местом. Сами люди были не слишком покорными, и еще были духи и демоны, создающие препятствия для укоренения дхармы. Царь хотел построить роскошный буддийский храм, но каждую ночь духи разбирали постройку на части и уносили землю и камни туда, откуда их взяли.
Тогда царь услышал о Гуру Ринпоче, могущественном просветленном учителе из Индии, у которого были способности покорить непокоряемых. Гуру Ринпоче приехал, чтобы усмирить смутьянов, и Самье Темпл, существующий и поныне, был построен. Во время жизни в Тибете Гуру Ринпоче совершал всевозможные деяния, чтобы помочь глубоко засеять корни дхармы. Он учил множество учеников, помогая им достичь высоких уровней духовного постижения. Некоторые из этих поучений, известных как терма (буквально «сокровище»), были предназначены для будущих поколений, которые столкнулись бы с ними заново, когда больше всего в них нуждались. Йеше Цогьял, его супруга и ближайшая ученица, записала эти поучения, и они вместе с Гуру Ринпоче спрятали их по всему Тибету. Гуру Ринпоче уполномочил своих двадцать пять главных учеников открыть эти термы (скрытые поучения. – Прим. ред.) в будущих жизнях. Говорится, что эти ученики со временем множество раз переродились как тертоны, открыватели сокровищ. Чогьям Трунгпа Ринпоче был известен как тертон, и одной из его находок была «Садхана Махамудры», практика, которую многие из его учеников делают регулярно.
«Бардо тёдрол» является частью термы, открытой в XIV веке Кармой Лингпа в горах Гампо в Центральном Тибете. (Аббатство Гампо, монастырь в Новой Шотландии, где я давала некоторые из поучений, адаптированные для этой книги, назван так по имени известного учителя Гампопы, построившего свой монастырь в горах Гампо.) Долгое время после того как она была открыта, «Бардо тёдрол» держалась в секрете. Учителя передавали ее одному ученику за один раз. Наконец, ей стали обучать более открыто, и в 1920-х годах американский антрополог по имени Вальтер Эванс-Венц организовал первую публикацию на английском языке под неточным, но привлекательным названием «Тибетская книга мертвых». Она стала очень популярна на Западе. В 1960-х годах она была с энтузиазмом воспринята хиппи, и я была одна из них. Она продолжает быть одним из самых широко изучаемых буддийских текстов о бардо.
Приложение Б. Практики
Основная сидячая медитация
Техника сидячей медитации под названием шаматха-випашьяна («покой-проникновение») – как золотой ключик, который помогаем нам узнать самих себя. В медитации шаматхи-випашьяны мы сидим прямо со скрещенными ногами и открытыми глазами, с руками, покоящимися на бедрах. Затем мы просто осознаем дыхание, которое входит и выходит. Это требует точного пребывания прямо здесь с дыханием. С другой стороны, это очень расслабленно и невероятно мягко. Проговаривать «Будь прямо здесь с дыханием, когда оно выходит» – то же самое, что говорить «Будь полностью в настоящем». Будь прямо здесь, в том, что происходит. Будь осознанным во всем остальном, что происходит: звуки на улице, свет на стене. Это все может незначительно привлечь наше внимание, но этому не нужно увлекать нас прочь. Мы можем продолжать сидеть прямо здесь, осознавая, как дыхание выходит.
Но пребывать с дыханием – только часть техники. Эти мысли, постоянно крутящиеся в нашем уме, – другая часть. Мы сидим здесь и говорим с собой. Наставление таково, что, когда вы обнаруживаете, что думаете, вы обозначаете это: «думаю». Когда ваш ум отвлекается, вы говорите себе: «думаю». Неважно, являются ли ваши мысли жестокими, или страстными, или полными неведения или отрицания; беспокойны ли ваши мысли или полны страха; являются ли ваши мысли духовными мыслями, приятными мыслями о том, как хорошо у вас получается, утешающими мыслями, поднимающими настроение мыслями – какими бы они ни были, без осуждения и суровости просто обозначайте их «думаю», и делайте это с честностью и мягкостью.
Ощущение нашего дыхания легкое: только около 25 % осознавания фокусируется на дыхании. Вы не пытаетесь схватить или зафиксировать его. Вы открываетесь, позволяете вашему дыханию смешаться с воздухом в комнате, позволяете вашему дыханию просто выходить в пространство. Затем есть что-то вроде паузы, промежуток перед тем, как следующее дыхание снова выходит. Когда вы вдыхаете, может быть некоторое ощущение просто открытости и ожидания. Похоже на то, как вы нажимаете на дверной звонок и ждете, пока вам ответят. Затем, возможно, ваш ум отвлекается и вы обнаруживаете, что снова думаете, – в этот момент используйте технику обозначения.
Важно быть верным этой технике. Если вы замечаете, что в вашем обозначении есть строгий, негативный тон, как будто вы говорите: «Проклятье!» – и что вы изводите себя – повторите технику снова и расслабьтесь. Это не должно выглядеть так, что вам нужно сбить все мысли, как в стрельбе по тарелочкам. Вместо этого будьте мягкими. Используйте технику обозначения как возможность развивать мягкость и сочувствие к себе. Все, что возникает на арене медитации, – хорошо. Смысл в том, что вы можете честно это увидеть и подружиться со всем.
Хоть это стыдно и болезненно, но помогает исцелиться от того, чтобы прятаться от себя. Исцеляет, если мы знаем все свои хитрости; все свои способы прятаться, критиковать людей; все свои способы отключаться, отрицать, закрываться; все наши странные приемчики. Вы можете узнать их все с некоторой долей юмора и доброты. Зная себя, вы придете к знанию всех человеческих качеств. Мы все вместе против всего этого. Мы в этом все вместе. Когда вы обнаруживаете, что говорите сами с собой, обозначьте это «думаю» и будьте внимательны к тону вашего голоса. Позвольте ему быть сочувственным и мягким и шутливым. Тогда вы будете менять старые липкие привычки, которые распространены среди всей человеческой расы. Сочувствие к другим начинается с доброты по отношению к себе.
Продолжительность времени того, сколько вы сидите, на ваше усмотрение. Она может быть от десяти минут до того количества времени, сколько вам нравится. Это практика для бардо этой жизни и для бардо умирания и пойдет на пользу также и во всех других бардо.
Медитация с открытым осознаванием: практика с ведущим от Йонгей Мингьюр Ринпоче
Немедитация – это лучшая медитация. В настоящей медитации вам не нужно медитировать. Просто позвольте своему уму покоиться как есть. Каким бы ни было состояние вашего ума – спокойное, неспокойное, с мыслями или без мыслей – неважно. Основа этого всего – осознавание, так? Поэтому просто будьте в осознавании, допустите его. Какие бы мысли и эмоции ни возникали, принимайте их или допускайте и просто пребывайте. До тех пор, пока вы не перестали осознавать или полностью потерялись, все хорошо.
Так мы делаем эту практику. Также эта та медитация, которую мы называем «медитация открытого присутствия». Иногда мы называем ее «медитация без объекта». Есть несколько разных названий. Некоторые традиционные тексты называют ее «медитация без поддержки».