Перемирие под личиной мира
В «княжьих зерцалах» есть одна идея, которой принадлежит абсолютный рекорд повторяемости – свидетельство её всеобщего и безусловного признания. Разумный человек и хороший политик должен избегать войны – ведь при использовании любых других методов решения проблем и конфликтов тратятся деньги, речи и силы. А цена успеха в сражении, это – если ещё удастся победить – человеческие жизни [641].
Но сразу подчеркну: суть дела здесь не в признании безоговорочной ценности мира и полной непригодности войны. Правда, в «Завете Ардашира» есть пассаж, который мог бы быть так истолкован. «Ведомо вам, – говорит автор этого «зерцала», – что любовь к жизни и ненависть к смерти – то, на чём держатся люди, такова их природа. Война же удаляет от жизни и приближает к смерти» [642]. При некотором желании можно увидеть здесь оценку войны как явления противного самой человеческой природе. Однако эта идея раннего трактата развития не получила.
Относительная вредность силового решения политических и иных проблем заключается в практической нецелесообразности войны или любой формы острой вражды. Эта нецелесообразность, если опираться на содержание «зерцал», сводится к трём пунктам.
Во-первых, открытая враждебность, перерастающая в прямое столкновение, приводит к невосполнимым утратам – к потерям человеческих жизней. Их, в отличие от речей, сил, денег, восстановить никому не дано.
Во-вторых, бой опасен тем риском, который от него практически неотделим. «Избегай того, чтобы заполучить победу в прямом столкновении. Ведь оно почти всегда сопряжено с риском» [643]. Это относится даже к тем, кто уверен в своей силе. Со ссылкой на «индийских мудрецов» и без неё повторяется призыв: «Разумный муж не должен сеять и пожинать враждебность, надеясь на собственную силу, как не должен обладатель териа́ка (чудодейственного лекарства. – А. И.) пить яд, надеясь на это своё целительное снадобье» [644]. Враждебность может стать неуправляемым, независимым от человека процессом. В этом смысл афоризма: «Три вещи не бывают малыми: огонь, болезнь, враждебность» [645]. Вариант идеи: есть вещи, которые велики даже будучи малыми, это те же огонь, болезнь и враждебность.
В-третьих, боя нужно избегать в случае неготовности или неспособности к нему. «Разумный примиряется с врагом, если принуждён к этому, всячески старается заслужить его доверие, выказать свою любовь и, если это необходимо, делает вид, что откровенен с ним и ничего от него не скрывает, но как только появляется возможность быть подальше от него, спешит оставить» [646]. Возможны и иные варианты.
Рассказывают, что большая чёрная гадюка в старости стала полуслепой и лишилась прежней силы, так что уже больше не могла добывать себе пропитание. Как-то утром она отправилась к тому болоту, где, бывало, часто вылавливала себе в пищу вкусных лягушек. Достигнув берега, змея свернулась в клубок и лежала неподвижно, будто убитая грустью и отчаянием. Увидев её в таком состоянии, какая-то любопытная лягушка крикнула из болота: «Эй, чёрная, почему ты так печальна?» И змея ответила: «Как же мне не грустить? Всю жизнь я пробавлялась лягушками, а теперь со мной случилась великая беда, и теперь лягушки для меня запретны, так что даже если я поймаю лягушку, то должна буду отпустить её».
Услышав такие речи, лягушка тотчас же поскакала к своему царю и сообщила ему радостную весть, передав слова чёрной гадюки. Тогда царь лягушек вышел на берег болота, туда, где лежала змея, и спросил её: «Что с тобой случилось?» И чёрная гадюка поведала ему такую историю. «Однажды под вечер я, как обычно, охотилась на лягушек, и одна из них ускакала в дом благочестивого угодника. Я вынуждена была проникнуть за ней в комнату, где спал благочестивый, его жена и дети. В темноте я наткнулась на руку одного из его сыновей и, посчитав, что это лягушка, ужалила его за палец, и он тут же умер. Увидев такое, я быстро уползла, и отцу не удалось поймать меня. Но он произнёс такое проклятие: „Ты злодейски погубила моего невинного младенца, и я проклинаю тебя и прошу Аллаха послать тебе самое тяжкое унижение – ты будешь возить на себе царя лягушек и не сможешь поймать и съесть ни одной лягушки, кроме тех, которые пожалует тебе из милости их царь и предводитель“. И я, покорствуя этому заклятию, явилась к тебе, хотя и не по своей воле, чтобы ты стал моим господином».
Царю лягушек показалось лестным, что его будет возить на себе чёрная гадюка, и он счёл это великой честью. Он сел верхом на змею, и она повезла его, весёлого и радостного. Потом гадюка сказала: «О царь, тебе известно, что я бедна и несчастна, назначь мне какую-нибудь плату, чтобы я могла прожить на неё, поддержать свои силы и быть достойной великого царя». И царь лягушек после недолгого раздумья промолвил: «Клянусь жизнью, я непременно должен назначить тебе плату, раз ты верно исполняешь свою службу». Он тотчас же велел выдавать гадюке на пропитание по две лягушки ежедневно, чтобы у неё не иссякла сила и она могла бы исполнять свою службу, и гадюка прожила ещё долго и возила на спине царя лягушек. И ей нисколько не повредило то, что она унизилась перед презренным и ничтожным врагом, а, напротив, извлекла из своего унижения великую пользу и обильное пропитание [647].
«Не начинай враждовать, коли можешь вражды избежать» [648]. Этот призыв, обрастая оговорками, которые я привёл выше, оказывается своей противоположностью типа: «Враждуй, если ты в состоянии это сделать». В реальности мир, к которому призывают «зерцала», становится перемирием, паузой между двумя стычками, боями, битвами, войнами.
«Разумный муж должен готовиться к войне, находясь в состоянии мира. Он должен опасаться врага, находясь с ним в состоянии перемирия. Ведь враг, который вынужденно соглашается на перемирие, не изменяет при этом свою природу. И мудрецы уподобили такого врага горячей воде, чьё тепло поддерживается огнём. Но сто́ит только убрать этот огонь, и вода вернётся к присущей её природе холодности» [649]. Это – рекомендация одной из двух сторон в конфликте, который внешне превратился в мирный процесс. Но ведь она полностью приложима и к другой стороне.
«Разумный муж, коли враг удалился, должен опасаться его возвращения; коли тот поражение потерпел, опасаться его контратаки; коли он приблизился, опасаться, что он на тебя бросится; коли ты увидел его в одиночестве, опасаться, что он замыслил козни; коли ты видишь, что его войско малочисленно, опасаться, что он устроил засаду» [650]. Ты должен постоянно бдить. «Знай, что мир – одна из войн» [651].
Но тут мы уже переходим к новой теме – враждовать. И самое главное – побеждать.
Политический чирей, или Враждебность в динамике
Враждебность имеет разные формы, степени, выражения и результаты. Авторы «зерцал» выделяли в ней несколько этапов. И в зависимости от характеристики каждого предлагались соответствующие средства. «Враждебность подобна нарыву: вначале его можно излечить примочками, растираниями и успокоительными средствами; если же это не принесло успеха, то нужно способствовать вызреванию опухоли и её вскрытию; если же и это не дало нужного результата, то тогда нужно прибегать к крайнему средству – калёному железу» [652].
В соответствии с этими этапами возрастания враждебности рекомендовались и разные методы обращения с врагом. Они формулировались в виде императивов, исполнять которые нужно на разных этапах – обращаться с мягкостью, одаривать, строить козни, выказывать открытую враждебность [653].
Расшифровку этого конспекта развития конфликта с указанием соответствующих методов поведения в нём можно найти в разных «зерцалах». Обратимся к «Канону политики». Это «зерцало» подходит к враждебности как к явлению динамичному, имеющему разные «времена», развивающемуся от более простых форм ко всё более острым и соответственно как к такому, которое требует разных приёмов реагирования на различных этапах. В самом начале враждебности её можно избежать следующими методами: исключить причины ненависти и соперничества, создавать условия для приязни и дружбы; обращаться к врагам с советами и увещеваниями о необходимости оставить враждебность, почерпнутыми у мудрецов; соблазнять их деньгами и должностями, одаривать их.
На следующем этапе, в «середине» враждебности, когда не удалось погасить её вначале, предлагаются три другие группы приёмов: лишать врагов тех друзей, которые у них есть, и умножать их врагов; не жалеть денег для подкупа их ближайших сподвижников и, используя хитрости и уловки, сеять среди них рознь; распространять молву об их несправедливости и чинимых ими притеснениях, ослаблять их козни, сеять пренебрежение к их делу.
На самом последнем, третьем этапе развития враждебных отношений рекомендуются ещё три разряда методов: сдерживать врагов от нападения запугиванием, предупреждениями, нанесением вреда; уничтожать их с использованием хитростей – но не собственными руками, а руками их врагов; наконец, вступить в открытый бой, когда того требует крайняя необходимость. Последний из приёмов является буквально крайним и последним.
С разными врагами враждовать по-разному
Этапы возрастания враждебности, рассмотренные выше, можно расценивать и как основу для одной из классификаций врагов – по степени непримиримости: чем дальше зашла враждебность, тем труднее, но не невозможно вернуться обратно, тем более заклятым становится твой враг. Но есть и иные варианты классификаций, отражающие житейскую и политическую реальность. Например, по истокам враждебности. Ибн-ат-Тиктаки проницательно заявляет: «Неприятель – это два неприятеля: неприятель, который несправедлив к тебе, и неприятель, к которому несправедлив ты сам. Последнему из них не доверяй и остерегайся его, сколько можешь; что же касается до врага, который несправедлив к тебе, ты не бойся его, потому что такой нередко устыдится сам того оскорбления, которое нанёс тебе, раскается и отдаст тебе то, чего ты добиваешься от него» [654].
Ибн-Аби-р-Раби делит врагов на ненавистников и завистников. Соответственно различается и то, как с ними нужно обходиться. В отношении ненавистников нужно выказывать максимальную опаску, следить за ними и за всем тем, что они замышляют и делают. Если ты узнал, что они придумали какие-то козни или хитрость, то нужно сделать что-то, что тебя обезопасит. Самому нужно делать всё для того, чтобы их постоянно изводить – либо прямо, либо через их близких. И если ты видишь, что нет надежды на исправление такого врага, что его дурная природа остаётся без изменений, то нужно воспользоваться случаем, если он предоставится, и нанести врагу максимально возможный вред.
Что же касается завистников, то нужно опасаться их каверз и стараться, чтобы они свою зависть сделали явной. Нужно специально знакомить их с теми благами, обладателем которых ты стал, – чтобы они умерли от злости[67]. Нужно также трудиться над возвышением собственного достоинства. Ведь говорят: «Чем выше твое достоинство, тем более печалится тот, кто тебе завидует» [655].
Но самой популярной была тройственная классификация врагов – те, кто сильнее тебя; те, кто равен тебе по силе; те, кто слабее тебя [656].
Шестнадцать правил враждебности султана Абу-Хамму
На этом принципе – тройственном делении врагов – построены общие рекомендации североафриканского султана Абу-Хамму, который написал для своего сына книгу «Жемчужина на пути». Если враг сильнее тебя:
Первое – не робеть. Не нужно бояться более сильного противника, ибо и его можно одолеть. Приводимые правила могут тому споспешествовать.
Второе – осведомляться. Необходимо засылать лазутчиков, шпионов, соглядатаев в стан противника, чтобы знать всё о его положении, действиях и замыслах.
Третье – перекупить приближённых. Предлагать придворным и высшим чиновникам противника, включая наместников, подарки, деньги, драгоценности.
Четвёртое – дискредитировать приближённых. Если не удалось приближённых перекупить, то нужно их дискредитировать с использованием фальшивых и подмётных писем (подробнее см. об этом раздел «Хитрить»). Естественно, ничто не мешает одних перекупить, а других дискредитировать.
Пятое – ввести в заблуждение относительно собственных действий и планов с использованием двойного агента (см. раздел «Хитрить»).
Шестое – укрепиться. Иметь укреплённые крепости и твердыни. Там могут находиться семьи, материальные ценности. Всё это оставляется под надёжной охраной. Не очень надеяться на крепость. Она исключает свободу маневра. Есть максима: «окружение – поражение».
Седьмое – наносить удары по тылам противника. Оставив обозы в крепости, налегке напасть на вражескую страну, которая оставлена вражескими войсками: ведь они заняты тем, что пытаются занять твою страну. Наносить максимальный ущерб везде, где только можно. Это отвлечёт врага от твоих собственных владений, внесёт в его сердце беспокойство. Более того, союзные твоему противнику племена забеспокоятся тоже и станут больше думать об оставленных ими землях и семьях. В результате враг должен будет повернуть несолоно хлебавши и неся урон. Если твой враг неглуп и укрепил собственные твердыни прежде, чем нападать на тебя, то не иди в его страну, а оставайся на своей территории. Подожди, пока он обложит твою крепость (или крепости), и ударь ему в тыл.
Восьмое – уклоняться от прямого и широкого столкновения. Если противник решил вступить с тобой в бой, то ты уклоняйся от него, увёртывайся, не давай ему к тебе приблизиться. Враг начинает терять силы, колебаться относительно своих собственных планов. У него поубавится решимости. В войске начнётся недовольство безрезультатными действиями, глядишь – противник и решит вернуться к себе.
Девятое – превратить осаждающего в осаждённого. Если противник не оставляет твою твердыню, то наноси по его лагерю в разных местах несильные, но частые удары, перекрывай пути подкреплениям, грабь караваны, везущие ему провиант. Превратившись из осаждающего в осаждённого, он вынужден будет прекратить осаду. Если можешь, нанеси удар по отходящему от твоей крепости противнику, когда он снял осаду.
Десятое – использовать преимущества преследуемого. Если враг в состоянии и обложить твою твердыню, и преследовать тебя, отвечая на твои удары, то и тут не теряй кураж. Ведь преследуемый одолевает преследующего. Почему? Предполагается, что преследующий имеет большее войско, которое менее поворотливо, чем то, что у преследуемого, который по определению более слаб численно и поэтому более мобилен. У преследующего – тяжёлый обоз, который может отстать от основных сил. И самое главное, преследующий лишен выбора, он не определяет ни маршрут, ни скорость, так как является догоняющим, следующим за кем-то. А преследуемый имеет, кроме мобильности, ещё преимущества: он максимально стоек, спасая свою жизнь, у него сильнейшая мотивация – убежать. А потом вернуться и отомстить.
Второй тип противника – тот, кто слабее тебя. Здесь одно правило:
Одиннадцатое – неустанно изнурять противника, а потом нанести удар. Если враг слабее тебя, но разумен и решителен, обладает крепостями и другими хорошо укреплёнными местами, то изнуряй его регулярными нападениями два раза в год – летом и осенью, т. е. во время сборов урожая зерновых и фруктов. Уничтожай урожай. Подданные твоего противника станут выходить из его подчинения из-за того, что он не может их защитить. Станет расти недовольство и подданных, и войска, которое живёт на то, что можно получить с подданных, а они, как известно, сами лишены средств к существованию. Тут можно постепенно, по кусочку отхватывать владения твоего противника, используя в дальнейшем его же собственные укрепления для защиты уже своей территории. «Его страну против его же страны используй». Потом вплотную займись его твердыней (столицей). Против каждой его башни возведи две свои, там помести лучников, которые бы вели постоянные обстрелы. Делай подкопы, используй осадные машины, поливай противника горящей нефтью. Пройдёт какое-то время, и крепость обязательно сдастся. Если, конечно, противник, не использует против тебя предыдущие десять советов…
Третий тип противника – тот, кто равен тебе по силе. Для победы над ним нужно следовать нескольким правилам:
Двенадцатое – усыпить бдительность. С таким противником нужно вести себя мирно, дружелюбно, приветливо, по-союзному. Но это – только хитрость для достижения твоих собственных целей. «Примирение между властелинами – всего лишь кознь и обман». Поэтому и сам будь настороже в отношении врага. Он может замышлять то же самое против тебя. Во множестве одаривай врага и его посланников, выказывай в отношении его и его приближённых дружеские чувства. Пусть это будет «покровом», который скроет твои истинные намерения. Пускай противник думает, что ты его боишься, одариваешь его, чтобы задобрить.
Тринадцатое – улучшать отношения с приближёнными противника. Вступи с ними в дружескую переписку. Ведь отношения между вами хорошие, они, как и их предводитель, получали от тебя подарки, что уже стало как бы привычным делом, и стёрлась разница между подарком и регулярным жалованьем. Они сообщат тебе, что происходит у них в стране, как увеличивается войско твоего противника, как оно тренируется.
Четырнадцатое – тайно увеличивать и тренировать войско. Совершенствуй боевое мастерство своих воинов и увеличивай их количество, закупай оружие, желательно самых последних образцов. Но делай это в страшной тайне – чтоб об этом не знало ни простонародье, ни даже твои приближённые. Для этого делай всё это не в столице, а в каком-то удалённом месте. Там же готовь и боевые машины. Враг должен быть в неведении относительно твоих военных приготовлений, считать, что между вами царит прочный мир, что ты покорен твоему врагу, который равен тебе по силе (пока равен!).
Пятнадцатое – заимствовать военный опыт у потенциального противника. Тем временем нужно сделать так, чтобы всякое событие и у тебя, и у врага (приучи его к этому) отмечалось с привлечением войск. Сам ты будешь выставлять на парады устаревшие виды оружия и плохо подготовленные подразделения. А к противнику отправляй своих воинов с подарками. Пусть они знакомятся с боевой подготовкой противника, его снаряжением, приёмами ведения боевых действий.
Шестнадцатое – использовать благоприятный момент и переходить в атаку. Когда тебе стало ясно, что твоё войско стало больше и сильнее, его вооружение мощнее, а боевая подготовка совершеннее, то в этом случае не мешкай и нападай на врага. Если ты это сделал в момент его невнимательности, то успех гаранттирован тебе незамедлительно. Он ведь знает твою армию совершенно не такой, какова она есть. К тому же его армия по условиям мирного времени рассеяна по стране и не собрана в один кулак на направлении возможного удара, так как он от тебя не ждёт никаких враждебных действий. Можно даже выступить в поход накануне очередного праздника, и противник вообразит, что твои авангарды направляются на совместный парад и везут с собой подарки. Можешь особо не заботиться о том, что он думает. В любом случае страна противника твоя. Иди и бери её [657].
Десять мудрых правил вражды и победы псевдо-аль-Маварди
Едва ли не каждое достаточно большое по объёму «зерцало» содержало правила, подобные приведённым выше. При этом не делалось особого различия между врагом личным и государственным. Соответственно стиралась чёткая грань между отношениями межличностными и межгосударственными. Это и понятно: твой наместник может восстать против тебя, кто-то из предводителей союзных группировок может переметнуться к противнику. Да что там говорить! Сама армия может взбунтоваться и обратить мечи против тебя! Поэтому изложенные выше шестнадцать правил враждебности султана Абу-Хамму годились не только на случай военного столкновения, но и для отношений между отдельными людьми. Перечитайте их под этим углом зрения, стараясь не слишком буквально понимать слова «тыл», «крепость», «прямое столкновение» и др.
Однако были и такие «зерцала», которые более подробно рассматривали вопросы боевой тактики. Наконец, имелись трактаты, которые представляли собой сочинения по военному искусству. К ним принадлежит, например, наставление «Об обязанностях военачальника» (хранится в Ватиканской Апостолической библиотеке, не опубликовано). К литературе последнего разряда я здесь обращаться не буду. Обращусь в заключение этого раздела к тем правилам, которые излагаются в книге «Поучение владыкам», приписываемой аль-Маварди. Этот трактат тоже не опубликован (хранится в Парижской национальной библиотеке), и рассматриваемый здесь фрагмент, занимая промежуточное положение между рекомендациями относительно межличностных и межгосударственных конфликтов, не менее интересен, чем приведённые правила Абу-Хамму.
Правило первое. Необходимо всячески подлаживаться к противнику, умиротворять его, предлагать ему мир всяческими способами, если нет опасения, что такая политика, откладывающая на потом решительный бой, даст противнику время для того, чтобы увеличиться числом, вырасти силой, оснаститься снаряжением, подготовиться к хитростям и уловкам, направленным против тебя. Обосновывается такое правило (откладывать непосредственное столкновение поелику возможно) известным нам тезисом о том, что в бою расходуются человеческие жизни, а в иных формах противостояния – деньги. И если властелин имеет самомалейшую возможность «выкупить жизни», т. е. истратить деньги, а не потерять людей, то он должен это сделать.
Если же нет, то разумный человек, рискуя чем-то, должен убедиться, что то, ради чего он рискует, предпочтительнее, чем то, чем он рискует. Вступая в бой, властелин должен быть уверен, что приобретает одну из трёх достохвальных вещей: либо, во-первых, Божью награду, которую Он уготовил своим избранникам; либо, во-вторых, власть и владычество, наидостойнейшую степень в земной жизни; либо, в-третьих, славу, которая останется после смерти человека.
Одновременно он уберегается от вещей нежелательных – позора, утраты власти и т. п. Слава, противопоставленная позору, превращается в один из главнейших двигателей деятельности правителя. Приводятся слова Хасана аль-Басри: «Ты – не что иное, как рассказы о тебе. Так постарайся же быть хорошим рассказом!» Бо́льшим страхом, чем быть опозоренным, может быть только страх перед адским пламенем.
В первом мудром правиле подразумевается следующая идея. Битва есть крайнее средство, но в некоторых условиях она становится неизбежной. Тогда можно рискнуть и имуществом, и даже жизнью.
Второе правило. Оно заключается в том, чтобы «обещать и грозить, предостерегать и предупреждать, доказывать и оправдываться», иначе говоря, решать дело с использованием сло́ва. Автор «Поучения владыкам» восклицает; «Сколько единых армий разобщило доказательное слово, сколько решительных намерений нарушили уговоры, сколько жизненной силы ослабили опровержения! Как часто блестящие ораторы и красноречивые златоусты изображали перед своими слушателями ложь в образе истины, представляли сомнение в одеянии достоверности! И за всё это люди сражались и погибали!» Таким образом, победить можно и не вытаскивая меча из ножен.
Третье правило. Властелин должен быть сосредоточенным на деле, бдительным. Ему подобает оставить пассивность, беспечность, забыть удовольствия, развлечения, веселье, игры – до тех пор, пока не закончит воевать.
Подобного рода бдительность должна выражаться и в том, чтобы во всех условиях за врагом следили «чуткие уши и внимательные глаза». Тем самым осуществляются «узловые действия в войне». Властелин узнаёт о тех уловках, которые враг устраивает, о тех хитростях, которые он замышляет, о тех действиях, которые он предпринимает, и врагу не удастся застать властелина врасплох, если он предпримет предупредительные действия. Знание того, что делается у противника, позволяет выбрать удобный момент для совершения каких-то задуманных действий, «а сие – самое важное из того, что используется в войнах». При этом нужно помнить, что благоприятствующие обстоятельства и удобные моменты подобны быстро убегающим облакам; в «древних книгах» говорится, что «тот, кто заполучил нечто великое, но утратил его по собственной вине, не получит более такого же». Аристотель якобы написал Александру Македонскому: «Пользуйся удобным случаем, предоставленным тебе врагом. Ведь дольний мир переменчив».
Так, властелин сможет также узнать количество воинов противника, какое у него снаряжение и орудия, в использовании каких приёмов он наиболее искусен – в метании ли, в ударе, рубке, рукопашной схватке. Властелин узнаёт также тактику противника. Есть такие военачальники, кто совершает одну-две-три атаки и, если не удаётся достичь победы, уходит с поля боя, обращается в бегство. Другие стойко и терпеливо держатся на одном месте, отбивая атаки противника и изматывая его, а потом переходят в наступление на ослабленного противника. Есть ещё такие, кто предпочитает устраивать засады и подстраивать всякие неожиданности типа ввода в бой свежих отрядов конницы и т. п.
Четвёртое правило. Оно касается в основном расположения войска на стоянке. Здесь должно стать нормой исполнение такого условия, как подбор места для расположения войска – наиболее укреплённого и надёжного, легкодоступного для его снабжения, удобного для доставки фуража и воды, для устройства водопоя, максимально чистого и находящегося на возвышении. Если не удаётся найти такое идеальное место, то можно удовлетвориться двумя главными условиями – защищённость и возвышенность плюс, естественно, вещи, необходимые для поддержания в нормальном состоянии людей и верховых животных. Самый минимум – высота места относительно окружающего ландшафта.
Автор «Поучения владыкам» рассматривает по пунктам конкретные предписания, касающиеся расположения войска на стоянке. Во-первых, должно быть хорошо разведано место лагеря, его фланги, пути, ведущие к нему и от него, пункты, удобные для устройства ночлега. Знать всё это нужно досконально – «чтобы ничего из перечисленного от властелина не укрылось». Во-вторых, шатры и палатки должно разбивать тесно примыкающими одни к другим и таким образом, чтобы пересекались и перепутывались колышки и верёвки, натягивающие палатки. Шатры и палатки нужно построить в форме городка – единого, крепкого, со стенами и валами. Лучше всего, если лагерь будет иметь форму круга или близкую к круговой. Входов (они же и выходы) должно быть минимально допустимое количество – в зависимости от того, насколько велико войско (один вход, два – до четырёх). В-третьих, в лагере нужно устроить рынок, на котором воины могут приобрести всё необходимое, причём сто́ит проследить за поведением бойцов, чтобы они не обижали торговцев и ремесленников и те находили бы для себя пользу в таком, что там говорить, вдвойне опасном занятии – промысел и торговля в районе боевых действий в окружении людей, привыкших всё брать силой. В-четвёртых, на каждый вход-выход владыка обязан поставить твёрдого командира и сообразительного мужа (непонятно, один это человек или два) в сопровождении хороших бойцов – для охраны и контроля (возможно, «твёрдый командир» займётся охраной, а «сообразительный муж» позаботится о контроле). В-пятых, вырывается ров вокруг лагеря и входов-выходов. Его размеры определяются обстановкой. Он особенно желателен, если враг близко, а находиться на одном месте войску придётся долго. В-шестых, все в лагере обязаны постоянно быть при оружии, «как если бы на них уже упала тень врага». Иными словами, войско в лагере должно оставаться в постоянной боевой готовности. В-седьмых, властелин должен разослать на разные расстояния дозоры по тем направлениям, с которых можно ожидать неожиданной вражеской атаки. Для этого выделяются регулярно сменяемые и находящиеся в постоянной боевой готовности наиболее умелые и опытные воины. В-восьмых, приближённые властелина, на защиту которых он рассчитывает, визири, на совет которых он полагается, – все они должны расположиться в лагере неподалёку от властелина, с тем, чтобы они могли быстро прибыть, коли он их призовёт к себе, и чтобы они были рядом с ним в случае какой-то неожиданности. В-девятых, находящимся в лагере запрещается заниматься блудом и предаваться пороку, пить вино и употреблять одурманивающие травы. Если это распространилось среди воинства, то является знаком неминуемой погибели армии. В-десятых, – и автор «Поучения» особо оговаривается, что это – «верх предусмотрительности – хазма», – властелин не должен останавливаться на отдых, пока сам не объедет весь лагерь и не осмотрит его, не прикажет исправить замеченные им недостатки и неполадки. Если сам он почему-либо не может этого сделать, то пусть назначит для этого дела верного человека, отличающегося внимательностью, сообразительностью, знаниями и опытом.
Пятое правило. Властелин должен совершить сравнительную оценку собственных и противника боевых возможностей по четырём показателям: «нация», т. е. национальная принадлежность воинов; «место», т. е. позиция противоборствующих сторон; «число», т. е. численность армий; «снаряжение», т. е. вооружённость войск своих и чужих.
Что касается пункта «нация», то автор «Поучения владыкам» подразумевает здесь то, что «некоторые человеческие нации смелее, чем другие, больше занимаются войнами, более натренированы для боя и в некоторых случаях чаще достигают победы при помощи благоприятных стечений обстоятельств». Псевдо-аль-Маварди передаёт содержащиеся в историях персидских царей сведения о том, что они, когда шли войной на Индию, против двух индийских воинов выставляли одного своего, если шли в страну тюрков, то соотношение было один к одному, если направлялись в Дейлем, то против одного дейлемита выставляли двух своих воинов. Таким образом, отмечает автор, один дейлемит равнялся у них по боевым качествам четырем индийцам. В качестве другого примера приводятся те битвы, в которых мусульмане первоначального периода побеждали многократно превышавших их числом персов.
Что касается «места», то речь здесь идёт о том, что отдельные позиции и проходы бывают более защищёнными и неприступными, чем другие, и малое количество воинов в этих условиях может успешно противостоять большой армии с использованием естественных и специально сооружённых укрытий и преград. Автор «Поучения владыкам» многозначительно рассказывает о том, что «современные военачальники, действующие в эту нашу эпоху», используют такой приём, как вынуждение противника рядом манёвров к тому, чтобы встающее солнце светило ему в лицо, а собственным войскам – в спину, и в этом положении удаётся достичь победы над противником малым числом воинов. Но приём этот стар. Во многих, в том числе более ранних трактатах Александру Македонскому приписывается совет строить боевые порядки так, чтобы и солнце, и ветер были у них за спиной.
В раздел «место» относится и занятие выгодной позиции относительно водных источников, и истощение противника жаждой, и устройство засад. Важен также выбор места, в котором нужно атаковать противника. Если это место неприступно для собственных войск, то нужно противника из него выманить всяческими хитростями и уловками – блокированием путей, ведущих к противнику, осадой, перекрытием снабжения вражеских войск. Если же это не удаётся, то нельзя начинать бой в невыгодной позиции и тем самым подвергать собственные войска погибели.
«Число» и «снаряжение» касаются того, что в случае равенства «национальных» боевых качеств войск нельзя меньшим числом воинов воевать против многочисленного вражеского войска; обнажённые не должны безрассудно противостоять тем, кто защищён кольчугой и латами, если только речь не идёт о том, чтобы застать противника врасплох, используя какие-то другие преимущества. В противном случае это будет «безрассудная и рисковая битва», в которой, «если владыка победит, нет ему славы и благодарности, а если потерпит поражение, нет ему оправдания».
Шестое правило. Автор «Поучения владыкам» излагает его очень коротко. Это – защита секретов, буквально «возведение укреплений вокруг тайн». Это необходимо для того, чтобы враг не узнал о владыке то, что владыка должен знать о своём враге. Здесь достаточно хорошо ощущается определённая «зеркальность» советов: хитрить и остерегаться хитростей, хранить тайну и стремиться её выведать у врага и т. п. «Нет ничего более успешного в осуществлении хитростей и более способствующего использованию удобных случаев, чем сохранение тайны». Аристотель уподобил слабому простонародью того властелина, который нарушает собственный секрет. Краткость раздела автор «Поучения» объясняет тем, что об этой теме в трактате говорится в ином месте. Последую и я его примеру, отсылая читателя к разделу «Беречься».
Седьмое правило. Оно посвящено хитростям и уловкам всякого рода, вернее, обоснованию их необходимости для властелина в его отношениях с врагом, да и вообще со всеми людьми. «Предпочитай хитрость силе», – призывает автор трактата читателя. Наряду с серией подобных афоризмов рассказывается и псевдоисторический анекдот о дарах ромейского царя Харуну ар-Рашиду. Среди них было несколько мечей. На одном было написано: «О воин! Используй уловки – достигнешь успеха». На втором (хотя это и не имеет отношения к теме, но сообщение представляет некую цельность) была надпись: «Чего не достигнешь мечом, достигнешь бесстрашием». На третьем – «Не думай о последствиях – не то потерпишь поражение».
Материал, относящийся к седьмому правилу, частично использован мной в разделе «Хитрить».
Восьмое правило. Оно относится к тому, каким должен быть посланник, который есть «его (властелина. – А. И.) образ, предстающий перед врагом, его язык, глаголящий в присутствии врага». Псевдо-аль-Маварди приводит характеристики идеального посланника, которые мы воспроизвели выше, в подразделе «От „первого зама“ до „курьера“».
Девятое правило. Властелин обязан стремиться к самосохранению: не участвовать непосредственно в войне, а, поелику возможно, направлять войска для ведения боевых действий под чьим-то руководством. Этот обычай принимался всеми правителями – «древними царями, пророками и посланниками Аллаха, Праведными халифами». Псевдо-аль-Маварди приводит показательный ряд примеров. Пророк Мухаммад, «после того как укрепилось его дело», посылал в походы своих доверенных в качестве воинских командиров. Так же поступали Праведные халифы Абу-Бакр, Омар и Осман. Далее делается интересное замечание: «Повелитель правоверных Али (да смилостивится над ним Аллах!) сам занимался войнами и битвами, поэтому ему и не удалось то, чего он хотел». Праведный халиф не достиг успеха потому, по логике псевдо-аль-Маварди, что он разошёлся с одним из правил политического искусства, обязательных для всех. Здесь вещь исключительная для теоретика-мусульманина. Один из Праведных халифов отвергается в качестве образца для подражания и критикуется. Правило ставится выше религиозного авторитета, хотя обращением к религиозному авторитету обосновывается. Самому идти в атаку или участвовать в схватке не рекомендовал, если верить «Поучению владыкам», и Аристотель Александру Македонскому.
В книге излагаются шесть приёмов, которые помогают достичь успеха в бою без непосредственного участия властелина в боевых действиях. Во-первых, в бой самому не стоит идти, если только не стало совершенно ясно, что иначе поступить нельзя. Условие здесь такое, что нужно укрепить уверенность соратников, которых властелин должен подвигать на битву. Во-вторых, необходимо приближать к себе соратников и объединять их вокруг себя, чтобы они стали помощниками (а точнее – непосредственными исполнителями в бою), и делать это заранее – щедростью и благодеяниями, а также непосредственно перед боем – обещаниями и соблазнами. Делать то же самое постоянно – жалованьем, наградами, подарками, должностями. Нельзя идти в бой, если «сердца́ в расколе, руки во вражде, мысли в расхождениях, настроения в ссоре». В-третьих, властелин должен подготовиться к бою, привлекая для этого возможное количество снаряжения, военных орудий, предназначенных для боевых действий именно в этих условиях. Нужно ничего из необходимого не упустить. В-четвёртых, и сам властелин, и его визири должны следить за сражающимися, за тем, что происходит с собственной армией, за теми манёврами, которые совершает противник, – атаками, засадами, отходами, чтобы, уловив момент слабости противника, воспользоваться благоприятной возможностью и нанести удар, а в отношении собственных войск – закрыть брешь в боевых порядках, выслать подкрепление, направить воинов вперёд, отвести назад, вывести из боя какую-то группу для отдыха и т. п. В-пятых, необходимо заботиться о моральном духе воинов: напоминать своим соратникам, что среди показывающих опасности спину больше убитых, чем среди тех, кто встречается с ней лицом к лицу. Тут же, ориентируясь на здоровый фатализм, властелин должен поразмыслить сам и напомнить войску о том, что бегство не спасёт от предопределения, как, впрочем, движение вперёд не приблизит предписанные сроки. Рекомендуется воспользоваться для воздействия на войско в описанном агитационном направлении и соответствующими цитатами из Корана типа: «Где бы вы ни были, пусть даже в высоко вознесённых башнях, настигнет вас смерть». Моральный дух должно поднять и такое высказывание Пророка: «Получить триста ударов мечом ничтожнее, чем смерть в постели». Военная агитация может принимать и такую форму, как чтение стихов, в которых прославляется доблесть. Например:
Погиб, хоть и боялся трус погибели до срока.
А смельчаки живут, не видя в страхе прока.
В этой ситуации надлежит очень внимательно следить за тем, что говоришь. И вот почему. К месту приведённое высказывание или коранический стих может расцениваться как доброе предзнаменование и поднять моральный дух войска. Но может так случиться, что в опасный момент кому-то из владык или воинских командиров придёт в голову стихотворная строка или просто какое-то слово, которое, будучи произнесённым, может быть расценено как плохое предзнаменование. А это, в свою очередь, может сокрушить сердца присутствующих, ослабить их выносливость, стать, в конце концов, причиной слабости и поражения. В-шестых (напомню, что мы всё ещё рассматриваем девятое мудрое правило), если, постоянно следя за состоянием войска, владыка заметил, что оно ослабело и дух его упал, исправить ничего не удаётся и поражение неизбежно, то он должен убраться подобру-поздорову и не губить себя излишним упорством. Ведь успех в войне переменчив, жизнь поворачивается то одной, то другой стороной, и выставлять себя на явную погибель ошибочно. В-шестых, псевдо-аль-Маварди рекомендует властителю следовать Сунне в обращении с мусульманами, например не преследовать потерпевших поражение, не добивать раненых. Правда, здесь же есть показательное добавление: можно так поступать с раненым, если он «неверный», не желающий переменить свою веру, и от него не приходится ждать какой-то пользы, коли он останется жив. Приводятся слова Аристотеля, обращённые к Александру: «Не убивай поверженного и не преследуй потерпевшего поражение дольше, чем одну ночь». В последнем случае (не преследовать побеждённого) – по-видимому, одно из неписаных моральных правил войны, требующее от победителя, чтобы он дал возможность побеждённому уйти от преследования. Ниже это требование повернётся несколько иной, более практической стороной. В-седьмых, до́лжно опасаться коварной атаки, вернее, контратаки противника после нанесения ему поражения. Такое может случиться либо при преследовании противника армией, оставляющей властелина в одиночестве или с небольшой охраной; либо когда армия набрасывается на трофеи поверженного врага, забывая обо всём, а такая ситуация может быть подстроена вражеским военачальником, оставляющим лагерь и обозы, чтобы нанести удар по увлёкшимся грабежом воинам противника; либо при разбивке лагеря для отдыха войска без того, чтобы убедиться, что враг далеко или малочислен, без выставления дозоров на дорогах его возможного возвращения и атаки и т. п. Конкретные задачи, перечисленные в рамках девятого мудрого правила, владыка должен поручать военачальнику.
Десятое правило (автор «Поучения» напоминает: «по первоначальному разделению», понимая, что композиция достаточно усложнена и правил значительно больше, чем десять). Властелин обязан сделать кое-что и после окончания боевых действий. Предполагается, что бой или военная кампания закончилась успешно, поэтому владыка обязан возблагодарить Аллаха и Ему приписать победу. Кроме того, выказать благодарность и признательность всем тем, кто показал себя с хорошей стороны в войне, – наградить людей достойных и способных, самоотверженных смельчаков и героев, всех, кто того заслуживает среди ближайших соратников, приближённых и более широкого круга военных. Признательность принимает конкретные формы: подарки, награды, премии, повышение в должности. Потом нужно проинспектировать армию, приказать лекарям заняться ранеными и больными, похоронить мертвецов, выделить необходимые деньги на лекарства, позаботиться о наследниках (мы бы сказали «иждивенцах») убитых и умерших. Всё это, особо подчёркивает автор «Поучения владыкам», должно подвигнуть войско на то, чтобы и впредь оно выказывало самозабвение в бою, геройство при столкновении с врагом, стойко переносило трудности и лишения. «Эти правила, – заканчивает псевдо-аль-Маварди раздел, – наиболее полное из того, к чему до́лжно прибегнуть, чтобы разбить врага и посрамить его» [658].