Скользя по льду, я начала вспоминать сюжет этого сна, и вдруг кое-что прояснилось. Я внезапно осознала, насколько благодарна своему гневу, ведь он не дает мне впадать в панику. Если бы не он, меня бы захлестнули чувства, которые мне неподвластны. Посмотрев на гнев под таким углом, я поняла, что он мне больше не нужен. Более того, если бы я продолжала за него держаться, то позволила бы своему прошлому взять надо мной верх.
Расстаться с чувствами, которые мы долгое время испытывали, может быть непросто. Я могу привести следующую аналогию: человек годами плывет по бурной реке и держится за веревку, которая не дает ему утонуть. Вдруг кто-то приходит и говорит ему: «Всё в порядке, можешь отпустить веревку. Ты уже научился плавать». Конечно, этот человек ответит: «Нет уж, спасибо. Я, пожалуй, продолжу за нее держаться. Эта веревка много лет не давала мне утонуть». Но постепенно идея о том, что можно отпустить веревку и плыть самостоятельно, начинает казаться человеку логичной, и однажды он решает воплотить ее в жизнь. Безусловно, веревка была хорошей и прочной, она сослужила человеку хорошую службу, но он больше в ней не нуждается.
Конечно, когда вы отпустите веревку, вам придется самостоятельно бороться с течением. Я, к примеру, очень удивилась, осознав, насколько сильно боюсь своей матери. И много раз мне казалось, что лучше будет вновь начать на нее злиться, ведь это проще и безопаснее. Но я вспоминала об отце и о болезни, которая медленно его убивает. Времени с каждым днем оставалась всё меньше и меньше, и никто не знал, сколько еще он протянет. Я понимала, что не хочу провести последние дни его жизни в злости, которая сопровождала меня годами. Заглянуть по ту сторону злости весьма непросто, но там есть на что посмотреть.
Бывают очень редкие моменты, когда человек с БА предстает перед нами в новом свете. И если ваш взгляд затуманен пережитками прошлого и негативными эмоциями, вы можете их пропустить. Один мужчина рассказал мне, как в детстве терпел побои матери, впоследствии заболевшей деменцией. И однажды он решил простить ее, чтобы снять груз с души и жить дальше. Но это не значит, что он должен забыть все травматические события из своего детства. Однажды тот мужчина пришел навестить свою мать. Она пристально посмотрела на него, и в ее взгляде читалось что-то живое и осознанное, – мужчина сразу обратил на это внимание. Вдруг она тихо, почти шепотом сказала: «Прости меня». Он запомнил ее слова на всю жизнь, поскольку не ждал, что мать перед ним извинится. Но он понимал, что если бы тогда не простил ее, то эти слова не оказали бы на него такого воздействия. Но в тот день он поверил в искренность своей матери.
Когда у человека с деменцией ухудшаются когнитивные способности, на первый план выходят эмоции, а также чувствительность к эмоциям других людей. Если вы сердитесь, а ваш близкий находится рядом, то помните, что он не осознаёт причину вашей злости, но прекрасно видит ваши эмоции. И если вам кажется, что вы хорошо скрываете свои чувства, то это, скорее всего, не так. Окружающие считывают наши эмоции гораздо лучше, чем мы думаем. Именно поэтому та женщина в аэропорту так уверенно заявила, что я злой человек. Мы коммуницируем по-разному, не только вербально; наши эмоции передаются другим людям самым загадочным образом. Если у человека деменция, это не значит, что он не считывает наши чувства.
В книге Кена Кейеса «Сотая обезьяна» приводится хороший пример того, как работает коллективное бессознательное[34]. В 1952 году группа ученых отправилась на остров Кодзима, чтобы изучать живущую там популяцию макак. Они наблюдали за тем, как старшие обезьяны моют бататы, составляющие их основной рацион, перед едой; младшие обезьяны скопировали поведение старших и тоже начали мыть бататы. После того как сотая обезьяна помыла свой батат, все обезьяны на острове стали поступать так же. Позже ученые обнаружили, что обезьяны на всех близлежащих островах внезапно начали мыть свою еду перед трапезой.
Вне зависимости от того, верите вы в описанную выше историю или нет (а в ней есть спорные моменты), она хорошо иллюстрирует то, как идея может выходить за рамки вербальной коммуникации и загадочным образом передаваться другим. Поэтому чувствительность к мыслям и эмоциям собеседника при деменции не теряется. Данная способность существует в иной плоскости, нежели сознательные мыслительные операции.
Проработав свои глубинные чувства, вы положительно повлияете на состояние вашего близкого человека, больного деменцией. Но самое главное здесь – работа над собой. У каждого из нас есть свои шрамы от былых ран и не до конца зажившие травмы. Многие люди получили эти раны в детстве от рук собственных родителей. Правда заключается в том, что наши шрамы никуда не денутся, наша история навсегда останется с нами; нельзя вернуться в прошлое, нельзя его изменить. Но можно накачать «эмоциональные мышцы» вокруг своих ран, чтобы они не влияли на вашу жизнь. Я знаю многих людей, которые создали собственные семьи, где наконец обрели ту любовь и поддержку, которой не получали от своих родителей. Также люди часто говорят о том, что занятие благотворительностью дало им опору и чувство собственной значимости, которых они были лишены в детстве.
Много лет назад я общалась с человеком, который получил множество травм колена, когда занимался спортом. Это было задолго до того, как люди научились проводить операции по замене коленного сустава, так что вариантов лечения у него было не так уж и много. Он стал с фантастическим упорством выполнять специальные упражнения, в результате чего накачал мускулы, которые стали поддерживать его колено. Я думаю, что это отличная метафора для той эмоциональной работы, которую мы все можем проделать. Вместо того чтобы думать о том, как избавиться от детских травм, можно попытаться как-то разнообразить свою духовную жизнь, чтобы «накачать эмоциональные мышцы» и стать сильнее. Тогда эти старые шрамы будут лишь малой частью нашей личности. Они останутся в прошлом и не будут влиять на то, кем мы являемся сейчас.
Человек с деменцией – пленник своего прошлого. Пока болезнь прогрессирует, он будет путешествовать всё дальше во времени, вновь переживая старые воспоминания, и вы никак на это не повлияете. У больного нет возможности переосмыслить свою жизнь. Если до наступления деменции он был безразличным или жестоким родителем, он навсегда останется в плену своего прошлого. Но это не относится к вам! Если вы не воспользуетесь шансом, который дает вам БА, – шансом освободиться от старых парадигм, – то погрязнете в отношениях, которые ненавидели годами.
Люди часто говорят: «Но я ведь должен прожить свои чувства!» Это правда. Я никому не советую подавлять свою злость. Но одно дело – иногда сердиться на что-то или на кого-то, а другое – жить с постоянным чувством гнева.
Во время пандемии коронавируса мне было интересно наблюдать за тем, как в мире повышался общий уровень недовольства. Поначалу люди заботились друг о друге. У нас появилось чувство единства, мы вместе боролись с общим врагом, незнакомые люди становились друг для друга товарищами по несчастью. Мы все расстроились из-за того, что нас лишили привычной и спокойной жизни. Но через несколько месяцев всеобщее горе вступило в следующий этап. Количество смертей росло, и даже провожать близких в последний путь стало затруднительно. Многие лишилась работы, дохода и медицинской страховки. Горя стало так много, что в мире воцарился гнев. Почему люди так злятся на требование носить защитную маску в общественных местах? Потому что, как бы иррационально это ни звучало, гнев всегда должен быть направлен на нечто конкретное. Прямо сейчас, когда я пишу эту книгу, уровень общественного гнева давно превысил уровень страха: страха заболеть, потерять дом и средства к существованию. Я и сама не раз хотела разгневаться на всю эту несправедливость, лишь бы не признаваться себе в том, что наша эпоха грустная и жуткая.
Но вернемся к деменции. Если вы злитесь на близкого человека потому, что устали от всего происходящего, или потому, что он несправедливо обошелся с вами в детстве, задайте себе вопрос: «Я действительно хочу сейчас позлиться?» Надеюсь, что вы ответите: «Нет». Достаточно эффективный способ справиться с гневом – разграничить его по времени. Полчаса, час – выделите себе время, на протяжении которого вы будете злиться на всё и вся (но не на другого человека, само собой). Найдите способ физически выразить свою злость: побейте боксерскую грушу, отправьтесь на пробежку, поразмышляйте о том, что вас разозлило, сожмите челюсть до хруста, побранитесь вслух… Но как только отведенное на гнев время истечет, остановитесь. Этого будет достаточно. Уверяю вас, что, регулярно выделяя себе час для злости, вы сами начнете быстро от нее уставать.
Нет человека, который никогда бы не злился: ни в повседневной жизни, ни тем более в сложной ситуации, такой как уход за близким с деменцией. Но мы можем контролировать свою злость, ограничить ее временны́ми рамками и не позволять ей влиять на нашу жизнь.
«Искусство жизни – в нужные моменты то уступать, то упорствовать».
Глава 9. Чувство вины и утешение смехом
Сразу после того, как я узнала о диагнозе отца, мной овладело чувство стыда. Я подумала о том, как мне исправить свои ошибки, загладить вину за всю ту боль, которую я причинила отцу, – теперь, когда БА медленно забирает его у меня. Как мне преодолеть ту гигантскую пропасть, которую создала между нами деменция? В первые дни и месяцы болезни отца, когда мы гуляли или сидели рядом, купаясь в лучах послеполуденного солнца, я рассказывала ему о своих чувствах: о том, как я сожалею о своих поступках, о том, что в 1980-е годы в погоне за самовыражением я публично и сурово осуждала его политику. Мне тогда следовало больше слушать, нежели говорить, даже когда я была не согласна с отцом. Я вела себя абсолютно неуважительно и с тех пор очень сожалею о содеянном. Иногда он кивал или отвечал, что всё понимает; иногда просто молча смотрел на меня. Но я верила тогда и верю в это сейчас – мои слова отзывались где-то в глубине его души. И чувство вины, которое так мучило меня, начинало постепенно пропадать.