дить. Кроме того, он меняет ваш образ действий. В одежде разных эпох одни движения могут казаться легкими и удобными, а другие неловкими и неестественными. Я обнаружила, что использую для одной и той же работы или действия совершенно разные методы и приемы, в зависимости от того, какая на мне одежда. Возьмем, например, работу серпом. Я убирала злаковое поле серпом в платье 1620-х годов, убирала остатки по краям (новейшая жатка-сноповязалка, запряженная лошадьми, не захватывала области рядом с изгородью) в одежде 1870-х годов и расчищала заросший участок в одежде 2010-х годов. Как выяснилось, в костюме самого раннего периода выполнять эту работу удобнее, если встать, поставив одну ногу перед другой и сильно согнув в колене ту, что впереди. После этого я опиралась на согнутое колено левым локтем, поддерживая свой вес и разгружая спину. Я продвигалась по полю с серпом в правой руке, сначала отделяя несколько стеблей изогнутым лезвием, затем собирала их за верхушки левой рукой, которой опиралась о колено, и резким быстрым движением срезала их. Попытавшись проделать то же самое в одежде 1870-х годов, я выяснила, что она начинает давить и впиваться в тело, но если перенести центр тяжести ближе к середине и опереться на корсет, то можно наклониться вперед и работать более уверенно, расслабив мышцы спины и пользуясь поддержкой, которую дают упругие стальные вставки. Одежда 2010-х годов требовала другого подхода: я оставила попытки работать стоя и передвигалась по земле на коленях. Различия проявляются в самых разных действиях. Обычно мы не задумываемся об этом, поскольку мода, как правило, меняется медленно, и мы все постепенно адаптируемся к ней, почти не замечая, как одежда влияет на поведение.
За шестьдесят с лишним лет правления королевы Виктории мода, разумеется, успела несколько раз измениться, и ощущения от одежды менялись вместе с ней. Кроме того, ощущения были разными в разных социальных классах. Влачившие жалкое существование обитательницы работных домов вряд ли представляли, как чувствует себя женщина в бальном платье, а женщины из среднего класса не знали, какие ощущения испытывают работницы шахт, носившие брюки.
Самое очевидное обобщающее наблюдение, которое можно сделать о викторианской женской одежде, — она была многослойной. Богатые или бедные, в 1839 году или в 1901 году, викторианские женщины носили на себе огромное количество одежды. И как правило, все слои имели хлопковую основу. Шелковые платья и большинство шерстяных шили на хлопковой подкладке. Хлопковая ткань шла на платья, рубашки, панталоны, корсеты, накорсетные сорочки, чулки и юбки. Помимо этого, в ходу было множество других тканей, но хлопок, несомненно, занимал главенствующее положение в гардеробе большинства женщин. Даже с учетом одной или двух фланелевых нижних юбок — а это был самый распространенный способ появления шерсти в женском гардеробе — хорошо стирающийся хлопок был очень важен. Многослойность позволяла сохранять тепло, не увеличивая объем, и создавать полностью заменяемый слой одежды между кожей и не поддающимся стирке корсетом.
Такое положение сохранялось в течение всего викторианского периода. Хлопок был дешевой тканью — он стоил примерно в три раза меньше хорошей шерсти и почти в 10 раз меньше шелка, — хотя цены на хлопок тоже были неодинаковыми. Вместо хлопка можно было использовать лен, но это опять же было намного дороже. Кроме дешевизны хлопок выгодно отличался разнообразием расцветок и рисунков. Техника печати на ткани с помощью гравированных металлических валиков появилась в конце XVIII века, и благодаря ей самым простым людям стали доступны яркие цвета и разнообразные рисунки, в том числе всевозможные цветочные узоры. Разные виды рисунка на ткани могли одинаково быстро входить в моду и устаревать, но даже у представителей рабочего класса появилась возможность купить модную вещь. Хлопок давал викторианским женщинам возможность выбора. Даже людям с весьма ограниченным бюджетом был доступен широкий и привлекательный ассортимент цветов и рисунков.
Еще одной общей чертой периода был облегающий лиф. С годами рукава и юбки радикально меняли размер и форму, но верхняя часть женского платья по-прежнему очень плотно прилегала к телу, даже там, где не было корсета. Одежда не тянулась и имела очень мало припуска. Некоторые движения вызывали сильное натяжение ткани под мышками и вокруг шеи. В результате — я могу подтвердить это на собственном опыте — вы быстро отучались оборачиваться, чтобы выполнить то или иное действие, и запоминали, что поднимать руки над головой не слишком удобно. Покрой викторианского лифа побуждал вас подставить табурет, чтобы дотянуться до нужной вам верхней полки, или встать и развернуться всем телом, вместо того чтобы оборачиваться, сидя на стуле.
Большие юбки тоже были одной из характерных примет Викторианской эпохи, и, хотя их размеры и форма периодически менялись, на них в любом случае уходило очень много ткани. Многие викторианские дома, особенно ближе к концу эпохи, были загромождены, но, взглянув немного внимательнее, вы могли заметить, что весь этот хаос располагался выше уровня талии. Все, что находилось ниже, рано или поздно опрокидывалось. В викторианской Британии не было низких кофейных столиков — столы и подставки были высокими и, таким образом, выводили большинство предметов домашнего обихода из опасной зоны.
Поскольку женщины носили тесно прилегающие лифы и пышные юбки, им было хорошо знакомо еще одно ощущение: когда снизу жарко, а сверху холодно. Не случайно многие женщины постоянно кутались в шали. Сшитые на заказ деловые костюмы, появившиеся в самом конце 1890-х годов, были единственным реальным исключением из этого правила — у них поверх лифа или блузки был жакет, сшитый по аналогии с мужской одеждой из твида и других шерстяных тканей. Поносив лично несколько сохранившихся костюмов, я вполне могу понять, почему они стали так популярны среди тех, кто мог их себе позволить: они действительно намного теплее.
В условиях XXI века викторианская одежда может показаться громоздкой и неуклюжей, но мой личный опыт показывает, что в обстановке того времени она полностью целесообразна. При отсутствии центрального отопления и лишних предметов мебели ниже уровня талии те проблемы, которые викторианская одежда создает в современной обстановке, просто исчезают. Если мне придется заниматься викторианскими делами, например таскать ведра с углем или прореживать поле репы, я предпочту многослойную одежду и буду благодарна корсету за поддержку спины. Представляя викторианскую женщину, зашнуровывающую корсет, затягивающую подвязки и застегивающую пуговицы на платье, я думаю, что она одевается в полном соответствии полному тяжелой работы дню, который ее ждет.
3. Посещение уборной
Когда с мытьем и одеванием было покончено, наступала очередь похода в уборную.
Уборная, как правило, располагалась в дальнем конце двора или сада, как можно дальше от дома, поэтому ее посещали уже после того, как потрудились одеться.
Традиционно уборная состояла из ямы — по сути хранилища для компоста, — над которой было возведено некое легкое укрытие с деревянными стенами, наклонной крышей и дверью. Дверь сверху и снизу не доходила до косяка на несколько дюймов, что способствовало циркуляции воздуха, а значит, позволяло хорошо проветривать уборную. Если постройка закрывалась слишком плотно, в ней быстро возникал неприятный запах.
Внутри было деревянное сиденье, напоминающее поставленный на землю перевернутый ящик. Сидеть на нем было относительно комфортно даже в самую морозную погоду (современное пластмассовое сиденье в таких случаях намного холоднее). В лучших из подобных сооружений стены и потолки регулярно белили, полы и сиденья ежедневно тщательно вычищали, и в них был хороший запас туалетной бумаги или нарезанной на квадраты газеты, а также ваза со свежими цветами.
Большинство уборных были вполне гигиеничными и нормально функционировали до тех пор, пока для естественного разложения отходов вдали от людей и источников водоснабжения оставалось достаточно времени и места. Конечно, помогало и то, что с отходами обходились по принципу компостной кучи, добавляя к ним равное количество волокнистых абсорбирующих материалов, таких как солома, опавшие листья, древесная стружка, мятая бумага и сухая земля. В некоторых районах рядом с уборной находился свинарник, и, чтобы отходы разлагались быстрее, к ним добавляли свиной навоз и грязную солому.
Вдали от городов уборными долго продолжали пользоваться даже в XX веке, поскольку это было гигиеничное и дешевое решение. Таким образом, для сельских викторианцев оно оставалось практически вне конкуренции.
Но как только число людей, пользующихся уборной, превышало ее возможности, яма быстро переполнялась. Если у вас был свободный участок земли, проблему можно было быстро решить. Вы выкапывали немного дальше новую яму и переносили постройку на новое место. Землю, извлеченную из новой ямы, можно было использовать для того, чтобы засыпать старую яму, содержимое которой затем продолжало спокойно разлагаться. Настоящие сложности возникали в густонаселенных областях, где у людей не было садов и земельных участков, отделяющих уборные от жилых домов и систем водоснабжения.
Пытаясь решить эту проблему, лондонские власти требовали, чтобы люди регулярно вычищали ямы под уборными (так называемые выгребные ямы). Когда уборная заполнялась, отходы выкапывали и вывозили из города в сельскую местность и сваливали в огромные компостные кучи, а затем, когда они уже не представляли опасности, разбрасывали по полям. По крайней мере, так все выглядело в теории. В каждом городском приходе были свои уличные сборщики мусора и официальные ассенизаторы, которые следили за чистотой в местах общественного пользования. Их повозки громыхали по улицам ночью, чтобы доставить поменьше неудобств. Местные законы требовали, чтобы хозяева частных домов регулярно нанимали специалистов для очистки своих домов и вывоза мусора. Увы, не все проявляли должную сознательность, и в судах довольно часто рассматривали дела, связанные с переполненными уборными, которые доставляли неприятности соседям.