инам ограничивали свою фертильность, но теперь это стремление охватило все общество — это была новая культурная цель, новый способ самоопределения в качестве добродетельного и современного человека. В последние 20 лет XIX века в типичном доме среднего класса обычно было не больше четырех-пяти детей. Согласно переписи, английские пары, состоявшие в браке с 1861 по 1869 год, имели в среднем 6,9 ребенка, и эта цифра оставалась неизменной с начала правления королевы Виктории. Однако у тех, кто находился в браке между 1890 и 1899 годами, в среднем было 4,3 ребенка.
Чем объясняется спад, не вполне ясно. Конечно, появилось намного больше, чем раньше, способов контрацепции. Но некоторые контрацептивные приспособления также применялись в других, не связанных с контрацепцией областях. Например, вагинальный душ широко использовали в медицинских целях — многие врачи и акушерки применяли его для промывания влагалища пациентки после родов, надеясь таким образом снизить вероятность заражения. Для кого-то вагинальный душ был просто частью общего режима гигиены, наподобие биде. Цервикальный колпачок тоже почти ничем не отличался от других вагинальных пессариев, которые врачи использовали для лечения различных женских заболеваний. Многие семьи могли сократить количество беременностей, не прибегая ни к каким покупным средствам. В том, что касалось секса, главной добродетелью для обоих полов считалась сдержанность. Как мы отмечали выше, многие думали, что даже в браке слишком много заниматься сексом вредно и для мужчин, и для женщин. Об этом твердили медицинские светила, влиятельные религиозные деятели, этому учили сборники советов, художественные произведения, научно-популярная литература и школьные учителя. Так что пары, желающие ограничить рождаемость в своей семье, гораздо охотнее прибегали к воздержанию, чем к противозачаточным средствам. О способности супругов к самообладанию прямо свидетельствовал метод прерванного соития (coitus interruptus). Вскоре после окончания викторианского периода за этим способом закрепился эвфемизм «быть осторожным».
Возможно, еще одной причиной снижения рождаемости в конце столетия были аборты. Нам никогда не будут в полной мере известны масштабы и ужасные подробности подпольных абортов, однако они не были единственным способом избавиться от нерожденных детей. Доктор Пай Чевасс в «Советах женам» прикладывал неимоверные усилия, стараясь донести, что плод жив еще до того, как «оживляется», и изгнание плода раньше этого все равно считается абортом. «Оживлением» называли момент, когда женщина впервые чувствовала, как ребенок двигается у нее внутри. Традиционно это воспринимали как признак того, что ребенок стал живым существом. Из этого следовало твердое убеждение, что избавление от плода до того, как он начинает шевелиться, не может считаться грехом, поскольку он еще не ожил. Доктор Пай Чевасс решительно осуждал огромное множество пар, совершавших, по его мнению, такие аборты, и желчно заявлял: «Приговором для таких родителей должно быть если не повешение, то хотя бы ссылка».
В других случаях абортивные средства служили своего рода способом самообмана, который позволял представлять, что аборт и возвращение менструации — два не связанных между собой процесса. Хорошо известные и широко рекламируемые «женские таблетки» — в действительности абортивные препараты — находились в свободной продаже под видом средств для поддержания регулярности менструального цикла и предотвращения ряда недомоганий, связанных с менструальными нарушениями. Вы могли купить «женские таблетки» разных брендов в любой аптеке или приготовить свое средство — рецепты печатали в популярных журналах и сборниках советов. Их рекламировали как общеукрепляющие «тоники» и средства, стимулирующие менструацию. В сборнике семейных советов «Спроси меня» (Consult Me) от 1883 года, предназначенном для добропорядочных замужних женщин из среднего класса, содержалось два рецепта подобных средств. В состав обоих входили алоэ, скипидар (способный при приеме внутрь вызвать почечную недостаточность), лобелия (слабительное, похожее на никотин, особенно опасное для беременных) и кистевидный воронец (родственник лютика, который в наше время используют в травяных сборах для облегчения симптомов менопаузы), а также другие ингредиенты «избавляющие от женских недомоганий, головной боли, упадка духа, нервозности и землистого оттенка кожи».
По-видимому, многие женщины как нечто само собой разумеющееся каждый месяц принимали эти токсичные вещества либо в качестве противозачаточного средства, либо как якобы оздоровительный «тоник», хотя в обоих случаях результат для недавно забеременевшей женщины был одинаковым. Одной викторианской женщине пришлось на собственном опыте познакомиться с абортивными средствами еще до своего рождения. Фэйт Дороти Осгерби появилась на свет в 1890 году, и ее мать прямо признавалась, что пыталась этого не допустить. Фэйт вспоминала, как мать рассказывала — чтобы избавиться от нее, она каждый вечер принимала порох, растертый в пасту с помощью стоящей на умывальнике мыльнице.
Оценки количества женщин, зарабатывавших на жизнь проституцией, в этот период очень сильно разнились. Епископ Эксетерский считал, что в одном только Лондоне в 1839 году их было не меньше 80 тысяч. Но, как справедливо возразил анонимный автор в London City Mission Magazine, в таком случае проституцией занималась каждая пятая жительница Лондона в возрасте от 15 до 50 лет, а эти цифры, несомненно, были далеки от действительности. Аноним, как и некоторые другие авторы, предполагал, что в основе преувеличенных цифр лежат не точные данные, а желание запугать публику и привлечь поддержку для всевозможных нравственных миссий. Гораздо более реалистичными и, вероятно, самыми точными были полицейские данные, поскольку их собирали патрульные на местах, и они включали всех женщин, о которых им было известно, а не только тех, кого привлекали к ответственности. Поскольку из поля зрения полиции в большинстве случаев выпадали любовницы и содержанки, эти цифры были заниженными, но, по крайней мере, они основывались на наблюдениях людей, которые хорошо знали свои районы. В 1857 году, согласно данным полиции, во всем столичном полицейском округе было 8600 проституток, что составляло примерно одну десятую от весьма драматичной оценки епископа Эксетерского. Таким образом, соотношение составляло где-то около одной женщины к пятидесяти. Однако это тоже был довольно высокий показатель, и он объясняет, почему проституция в тот период оставалась постоянным предметом обсуждения.
Викторианская литература изобиловала историями о падших женщинах. Религиозные издания посвящали этой теме больше полос, чем светские, а нравоучительные рассказы о том, как опасно поддаваться искушению, составляли одно из главных тематических направлений в таких журналах, как The Quiver, предназначенный для баптистских читателей, и Sunday at Home, ориентированное на аудиторию англиканской церкви. Роман Элизабет Гаскелл «Руфь», на мой взгляд, не только прекрасно написанное, но и самое смелое и сочувственное из всех произведений, посвященных теме проституции. Книга рассказывает о женщине по имени Руфь, о ее жизни в крайней нищете и работы в потогонной швейной мастерской, а также о ее соблазнении молодым аристократом Генри Беллингамом, предложившем ей помощь в момент болезни и отчаяния. Когда женщина забеременела, он бросил ее. Даже смелая миссис Гаскелл не могла позволить своей героине обрести покой и получить от общества прощение (позже Руфь умирает), но ей все-таки удалось некоторым образом искупить вину благодаря искренней любви и заботе о своем ребенке, которому дали надежду на лучшее будущее. Роман, смело поднимавший неудобные темы и раскрывавший их с такой теплотой и сочувствием, вызвал бурю протестов, но вместе с тем он способствовал дальнейшему обсуждению вопроса. Публичные дебаты активно продолжались в газетах и проповедях.
Рис. 112. Падших женщин широко обсуждали во всех видах викторианской прессы. Это благотворительное обращение взято из журнала The Christian, 1886 г. В нем говорится об исправительном учреждении для неблагополучных девочек подросткового возраста, которых еще можно спасти, изъяв из опасного окружения и воспитав в духе христианского благочестия.
The Christian Magazine, 1886.
Приюты и исправительные учреждения для падших женщин были популярным направлением благотворительной деятельности, в которой участвовало множество представителей среднего класса, особенно женщин, которые собирали средства и лично посещали подопечных. Учреждение такого рода, «Дом Урании», основал на собственные средства Чарлз Диккенс, а поэтесса Кристина Россетти посвящала много времени работе с молодыми женщинами еще в одном учреждении для временного проживания. Между тем (мы вскоре этого коснемся) в политических кругах в обстановке бурных обсуждений и протестов готовилось принятие двух крупных законодательных актов: первый был нацелен на борьбу с венерическими заболеваниями, второй — на повышение возраста согласия. Эту тему не замалчивали и не обходили вниманием. Во многих смыслах о ней говорили более открыто и обсуждали ее более регулярно, чем в XXI веке.
В первые годы правления королевы Виктории дебаты касались главным образом сексуального здоровья и контроля в области секс-индустрии. По примеру лицензированных публичных домов на континенте, предлагалось ввести в Британии медицинские проверки и организовать лечение проституток, чтобы остановить распространение болезней. Одним из самых влиятельных сторонников этой инициативы был доктор Уильям Эктон. Написанная им в 1857 году книга о природе британской проституции является самым полным описанием этой профессии в викторианском Лондоне. По его сведениям, эта отрасль была представлена не организованными борделями, а отдельными женщинами, в основном работающими на себя, которые приглашали клиентов в меблированные комнаты и съемные апартаменты с почасовой оплатой. Эти женщины чаще всего были элегантно и опрятно одеты и почти не пользовались декоративной косметикой — это описание весьма отличалось от популярных карикатур того времени, изображавших проституток с аляповатым макияжем и в вульгарных нарядах. Очевидно, образчики карикатур только отталкивали мужчин, желавших, чтобы их незаконные сексуальные партнерши соответствовали общим викторианским представлениям о женской красоте не меньше, чем их сестры, жены и дочери.