Говоря о пластических прототипах работ Шадра, критики вспоминали Фидия. Относительно девушки Иодко писали о симулякре, что подчеркнуто зеркальностью (весло в левой руке, а у «Девушки» Шадра – в правой). Тем не менее, именно с его работы, размноженной с энтузиазмом, достойным лучшего применения, советскими артельщиками, началась история самой распространенной скульптуры эпохи, ставшей ее символом. Кто позировал скульптору Иодко, никого, похоже, не интересует.
Дина
К слову, Иван Шадр учился во Франции у великого скульптора Аристида Майоля. Музой последнего была натурщица Дина Верни, урожденная Дина Яковлевна Айбиндер. В мире нет ни одного известного музея, где бы не было скульптурного, живописного или графического изображения Дины. Она позировала Анри Матиссу, Пьеру Моннару, Раулю Дюфи. Помимо того, снималась в кино, в 1930-е годы пела в русском ресторане на Монпарнасе. Любила блатные песни, записала и выпустила пластинку с ними (на той же известной студии в Париже, где впоследствии записывались Высоцкий и Окуджава).
Во время Второй мировой Майоль с Диной уехали на юг Франции, в Бонюльс. Во время прогулок в окрестностях Пигмалион показал своей Галатее только ему известную тропу, названную впоследствии «тропой Майоля». По ней Дина переводила беженцев – евреев и антифашистов из оккупированной Франции через испанскую границу. Ее не раз арестовывали и освобождали по просьбе Майоля, только ее отца спасти не удалось, его увезли в Освенцим. Сам Майоль погиб в автокатастрофе, а всё свое состояние и все свои коллекции завещал Дине. До того арт-бизнесом традиционно занимались исключительно мужчины. В 1947 году Дина открыла свою собственную галерею.
Глава 4Прототипы
Люди того времени давно уже превратились в миф. Кем были в действительности герои советского мифа? Попробую рассказать о прообразах бронзовых героев, советских архетипах.
«Неподготовленный рабочий человек»
Если кто и мог бы быть прототипом скульптуры революционного рабочего, так это большевик Александр Шляпников, тоже (как и бронзовый) носивший усы, а иногда и бородку. В советские годы я не раз слышал, как иностранцы – «демократы», так у нас называли чехов, поляков и прочих из «стран народной демократии», интересовались у гида, не Ленин ли это. Он и вправду похож на Ленина, когда тот изображен в кепке.
Имя Шляпникова, заодно с какой-то непонятной «рабочей оппозицией», наше поколение заставляли заучивать на уроках истории. «Неподготовленный рабочий человек» – это Молотов о нем так сказал, когда тот в 1920 году предлагал передать все дело управления народным хозяйством профсоюзам, да стал самостоятельно пускать по рукам свои тезисы. В этом, собственно, и заключалась вся «рабочая оппозиция», благодаря которой Шляпников попал в Краткий курс истории ВКП (б).
На самом же деле рабочим он был очень даже подготовленным, хотя в октябре 1917-го и переквалифицировался в министры. Александр Шляпников, рано оставшись без отца в 11 лет пошел работать на завод, кто-то же должен был кормить мать и младших. Со временем получил квалификацию токаря-универсала, каких в то время был десяток на всю Россию. И даже в эмиграции, в отличие от большинства профессиональных революционеров, Шляпников жил в Европе не на партийные деньги, а работал по специальности.
После революции 1905 года уехал в Швейцарию, к Ленину. Познакомился с Александрой Коллонтай на похоронах дочери Маркса Лауры и Поля Лафаргов, совершивших самоубийство, приняв цианистый калий. Вскоре, неожиданно для всех, стал жить с Коллонтай в гражданском браке. Такое трудно вообразить – ему 26, ей 39, не говоря уже о том, что он – рабочий, а она – генеральская дочь.
«Он был титулярный советник,
Она – генеральская дочь;
Он робко в любви объяснился,
Она прогнала его прочь».
Титулярный советник – звучит красиво, но в российской действительности конца XIX века это был не слишком высокий чин. По петровской табели о рангах он относился к девятому классу, только следующий чин давал потомственное дворянство, но туда разночинцев пускали неохотно, и большинство титулярных советников навсегда оставалось в этом чине.
«Наш дом знакомых полон стай:
И математик Верещагин,
И Мравина, и Коллонтай», —
писал ее троюродный брат Игорь Северянин. Она была, как говорится, женщиной с прошлым. В юности отказалась выйти замуж за генерала Ивана Тутолмина, сделавшего ей предложение в первый вечер знакомства, другой воздыхатель – генеральский сын Иван Драгомиров из-за любви к ней застрелился. В конце концов, в 1893 году она вышла за бедного офицера Владимира Коллонтая, но через пять лет оставила мужа и сына, чтобы участвовать в революционном движении. Роман с Шляпниковым продолжался пять лет, благодаря ей он превратился в респектабельного молодого человека, он начал писать статьи в партийную прессу, как говорили злые языки, не без ее помощи.
Шляпников нелегально вернулся из эмиграции в 1916 году, когда Ленин был еще в Швейцарии, и возглавил Русское бюро ЦК. В апреле 1917-го выехал в Белоостров навстречу Ленину и его спутникам, уже пересевшим в Стокгольме из знаменитого «пломбированного вагона» в обычный пассажирский поезд. Знаменитая встреча Ленина на Финляндском вокзале случилась днем позже.
В октябре Шляпников вошел как нарком труда в рабоче-крестьянское правительство – Совет народных комиссаров. Правда, когда пришел в министерство с мандатом, его двери были заперты – служащие объявили забастовку в знак протеста против Октябрьского переворота. Но двери все же отперли, и вместе с несколькими курьерами Шляпников прошел по помещениям. В отделе законодательных предположений обнаружился запылившийся проект закона о 8-часовом рабочем дне, подготовленный еще при Временном правительстве. Спустя три дня Шляпников, чуть подправив, провел его в виде декрета.
В 1920-е годы вел себя чересчур вольно – посмел пожаловаться на ЦК в Исполком Коминтерна: «Вам, иностранцам, показывают парады и казенные зрелища, но это только видимость. На самом деле рабочий класс рвет с нынешним правительством». Его отодвинули от власти, но вместо того, чтобы помалкивать, он начал писать мемуары о революции. Их выход вызвал недовольство Сталина, «Правда» не оставила от них камня на камне. Шляпникова исключили из партии, а после убийства Кирова арестовали. Ему припомнили, что в Гражданскую воевал под командованием Троцкого, хотя как могло быть иначе, ведь тот был главнокомандующим. Обвинили в том, что по его заданию готовил теракт против Сталина, и в 1937-м расстреляли. Жену арестовали сразу же после того, как его расстреляли, троих детей (младшей – 5, старшему – 11) отправили в детские дома в разные города.
Ирина Шляпникова после детдома в 1948 году приехала в Москву, чтобы узнать о брате, незадолго до того арестованном за «антисоветскую агитацию», и обратилась за помощью к Александре Коллонтай. К тому моменту та вернулась из Швеции, где в течение 15 лет была советским послом и где ей удалось убедить шведов вернуть 10 млн долларов (часть золотого запаса России), которые Керенский разместил там, и которые шведы отдавать не хотели. «Мама дала адрес – вспоминала она в интервью журналу „Историческая экспертиза“. – И что Коллонтай Вам сказала? – Что она могла мне, почти ребенку, толком сказать? Ничего. Мы просто поговорили. Я думаю, что она боялась и говорить».
Солдат
Долго думал и никак не мог решить, кого выбрать в прототипы солдата с революционным бантом на шинели, покуда не понял, что представляю себе героя фильма «Человек с ружьем» (режиссер Сергей Юткевич, по пьесе Николая Погодина), премьера которого состоялась за несколько дней до открытия «Площади Революции», 1 ноября 1938 года.
Бывший крестьянин, а ныне солдат Иван Шадрин отправлен однополчанами с германского фронта в революционный Петроград, чтобы вручить Ленину письмо от своих товарищей. Солдат с винтовкой и чайником безуспешно ходит по Смольному в поисках кипятка и случайно натыкается на Ленина, которого в лицо не знает. Вождь проявляет большое участие к нуждам Шадрина и его сослуживцев, отвечает на все насущные вопросы. После разговора солдат додумался-таки узнать у охранника Смольного, с кем он, собственно, разговаривал. И узнав, во все горло кричит: «Братцы! Товарищи! Я разговаривал с Лениным!» И «с легким сердцем» возвращается на фронт.
Прототипом солдата Шадрина принято считать младшего унтер-офицера Николая Васильевича Ерушева (1890–1972). Правда, сам он рассказывал о встрече с вождем немного иначе, но столь же благостно.
Практически во всех сценах фильма, где есть Ленин, рядом с ним Сталин. В 1960-е годы все эти кадры были из картины нещадно вырезаны, а в финале стоящий рядом с Лениным Сталин просто заретуширован. В 1970-е этого делать бы уже не стали. В 1970-е нас (мое поколение) учили уже не так, как в оттепельные 1960-е: Ленин – хороший, Сталин – плохой. Ленин – сверг царя, Сталин – творил репрессии, погубил настоящих революционеров. Тогда акцент немного изменился: Сталин – не такой уж плохой и даже скорее хороший, чем плохой, это ничего, что репрессии, зато войну выиграл. В конце 1980-х – начале 1990-х выяснилось, что «плохими» были все, и Ленин, и Сталин, и даже погибшие в 1937-м пламенные революционеры, воспетые поэтом комиссары в пыльных шлемах. Правда, вскоре маятник качнулся в другую сторону, «советский миф» ожил, и Сталин вновь стал «хорошим». Не без недостатков, конечно, но все равно «хорошим» (свой, менеджер). Несколько лет назад на одной из стен «Курской» восстановили слова из сталинской редакции гимна – «Нас вырастил Сталин на верность народу». Время от времени предлагают вернуть и другие композиции, демонтированные после XX съезда КПСС, в том числе и ту, что была на торцевой стене «Площади Революции».
Инженер
Эта скульптура тоже печально известна деятельностью воров-охотников за удачей. В левой руке инженер держит шестерню, а вот касательно того, что он держал в правой, мнения расходятся. Дело в том, что этот предмет давным-давно у всех четырех скульптур отсутствует. Люди компетентные считают, что в правой он держал циркуль, скорее даже кронциркуль, а в народе бытует мнение, что карандаш. Существует поверье, что прикосновение к этому карандашу (ну, или циркулю) принесет удачу в научной деятельности. Жаль, проверить нельзя, хотя некоторые не теряют надежду и трут шестерню.