Сесть на трамвай 10-й, выйти, пройти под аркой
сталинской: все как было, было давным-давно.
Здесь меня брали за руку, тут поднимали на руки,
в открытом кинотеатре показывали кино.
Про те же самые чувства показывало искусство,
про этот самый парк отдыха, про мальчика на руках.
И бесконечность прошлого, высвеченного тускло,
очень мешает грядущему обрести размах.
От ностальгии или сдуру и спьяну можно
подняться превыше сосен, до самого неба на
колесе обозренья, но понять невозможно:
то ли войны еще не было, то ли была война».
В советском кино, да и книгах тоже 1941 год – мир безоблачного и безвозвратно утраченного счастья, потерянный рай, где по паркам, где бьют фонтаны и играют оркестры, гуляют возвышенные молодые люди. Звучит не очень правдоподобно. Но поколение 1941 года, в том числе и те его представители, чьи выпускные вечера пришлись на ночь перед 22 июня, в большинстве своем полегло на полях сражений, и они это предчувствовали. Приведу строки одного из погибших поэтов, Бориса Смоленского, написанные в 1939 году.
«Я сегодня весь вечер буду,
Задыхаясь в табачном дыме,
Мучиться мыслями о каких-то людях,
Умерших очень молодыми,
Которые на заре или ночью
Неожиданно и неумело
Умирали, не дописав неровных строчек,
Не долюбив,
Не досказав,
Не доделав…»
Девушка с веслом – само это словосочетание давно стало идиомой, обозначающей советский китч. Правда, в парках по всей стране стояла вовсе не та скульптура, которая якобы былаи зваяна Шадром с Веры. Но, так или иначе, скульптура «Девушка с веслом», та, самая первая, стала символом всей советской эпохи.
Настоящая фамилия ее автора – Иванов. «Нас, Ивановых-то, слишком уж много. Надо же как-то отличить себя от других Ивановых, ну я и взял себе псевдоним „Шадр“ – от названия родного города, чтобы прославить его». И прославил – и не только знаменитым «Булыжником – оружием пролетариата». Его «денежные мужики» – скульптуры рабочего, крестьянина, красноармейца и сеятеля, сделанные по заказу Гознака, были изображены на советских банкнотах.
8 июля 1935 года в ЦПКиО имени Горького в честь проекта Советской конституции прошел карнавал, собравший больше 100 тысяч участников. В этот день в центре фонтана на главной магистрали парка – центральной аллее поставили обнаженную девушку во весь рост с веслом в правой руке. Считалось, что это дань восхищения красоте и советскому атлетизму. Статуя выделялась, во-первых, огромной высотой (вместе с бронзовым постаментом – около 12 метров, что сравнимо с 3-этажным домом), а, во-вторых, тем, что она была полностью обнажена.
Правда, и в других местах парка установили посвященные спорту скульптуры, в их числе – обнаженную «Дискоболку» Елены Янсон-Манизер. Но как центральный элемент парка? Учитывая размеры, работа Ивана Шадра звучала как сексуальный вызов обществу. У простых советских граждан, не избалованных посещением музеев, обнаженная девушка вызывала шок. Посетители парка подходили к ней, упирались глазами в постамент, поднимали их вверх и тут же смущенно отводили в сторону. Директору парка старой большевичке Бетти Глан приходилось оправдываться тем, что обнаженная женская фигура будто бы обозначала эмансипацию женщин в СССР.
Но тут выяснилось, что скульптура не понравилась лично товарищу Сталину. Тут же начались нападки советской прессы, обвинения в «спекуляции вульгарной эротической образностью»: «…Весло здесь теряет свой бытовой смысл и становится очевидным фаллическим символом; оно отсылает нас к уключине, в которую вставляется весло…» Этот пассаж из «Вечерней Москвы» от 11 августа 1935 года напомнил мне старый анекдот о приеме у психиатра. «Что вы видите на этой картинке (с черным квадратом)?» – «Окно в доме, а в доме все заняты сексом». – «А на этой (с черным кругом)?» – «То же самое. Зачем вы мне, доктор, порно подсовываете?»
Посмотреть на «Девушку» приезжали с разных краев страны, скульптура сразу стала одной из московских достопримечательностей. Тем не менее, ее сняли «по многочисленным просьбам трудящихся». Шадру разрешили установить ее в каком-нибудь другом городе, он выбрал Украину, однако партийные секретари-градоначальники один за другим отказывались принять скульптуру – Одесса, Херсон, Николаев… Только один дал согласие, и скульптуру «сослали» в город Луганск, а точнее, как он тогда назывался, Ворошиловград. Там ее и установили в парке культуры и отдыха, у пруда, около ивы. Обстоятельство места имеет значение – на иве повесили Веру Волошину.
Потом скульптура бесследно исчезла, в Луганске ее заменила статуя девушки с веслом в купальном костюме. Однако подлинный Шадр все же дожил до наших дней, копию «настоящей» девушки можно увидеть в Третьяковской галерее, правда, уменьшенную – меньше человеческого роста.
Справедливости ради надо сказать, та, первая «Девушка с веслом» и вправду отличалась откровенной чувственностью. В символике садово-паркового искусства сталинского времени, как полагает критик Михаил Золотоносов, был существенный порнографический компонент, «парк должен был вызывать бурные эротические фантазии… Энергия генерировалась сразу многими способами, в числе прочих – созерцанием статуй»[3]. Потом эти впечатления следовало «рассасывать», трансформируя, во-первых, в желание работать, во-вторых, производить себе подобных.
«На газоне центрального парка
В темной грядке цветет резеда.
Можно галстук носить очень яркий.
И быть в шахте героем труда.
Как же так: резеда,
И героем труда?
Почему, растолкуйте вы мне?
Потому что у нас —
Каждый молод сейчас
В нашей юной, прекрасной стране».
Идея генерации либидо с последующей сублимацией его через труд в какой-то мере претворена в популярной песне 1935 года. Народ тут же создал на ту же музыку (Матвея Блантера) пародийные куплеты, дошедшие до наших дней.
«По аллеям тенистого парка,
С пионером гуляла вдова.
Пионера вдове стало жалко,
И она пионеру дала.
И дальше, еще круче -
"Почему же вдова пионеру дала,
Объясните, друзья, это мне.
Потому что у нас каждый молод сейчас,
В нашей юной прекрасной стране».
Девушка с веслом-2
«В соответствии с критикой и замечаниями посетителей парка скульптор Шадр переделал фигуру „Девушка с веслом“», – говорила директор ЦПКиО Бетти Глан в интервью «Вечерней Москве» 10 мая 1936 года, незадолго до ареста по обвинению в троцкизме.
Переделать «Девушку с веслом» Шадра заставили. В 1936 году он создал новую, уже восьмиметровую, скульптуру. Пропорции ее фигуры стали более вытянутыми по вертикали, силуэт – тоньше и романтичнее. Она была по-прежнему обнажена, но чуть менее сексуальна. Тем не менее, эротизм фигуры новой девушки никуда не делся – холодновато-неприступная, она теперь воспламеняла мужчин, как бы приглашая полюбоваться собственным телом.
Этому варианту «Девушки с веслом» повезло больше – она простояла в центре фонтана какое-то время. Согласно широко тиражируемой легенде, скульптура в 1941 году была разрушена при бомбежке – будто бы во время авианалета бомба попала прямо в «Девушку». По другим сведениям, она после войны еще стояла на месте, во всяком случае, присутствовала на плане парка в путеводителе, изданном в 1950 году. В 1941 году умер от болезней сам Шадр. По воспоминаниям его вдовы, он относился к «Девушке» трогательно, как к собственному ребенку, почти каждый вечер ходил на нее смотреть, нередко вместе со своей натурщицей.
Кто был моделью для второй «Девушки с веслом», известно, – гимнастка Зоя Бедринская (Белоручева). «Иван Шадр искал по спортивным обществам натуру для задуманной им „Девушки с веслом“, – рассказывает Михаил Золотоносов. – Зоя Бедринская, окончившая к тому моменту техникум, работала в мастерской архитектора Каро Алабяна и занималась гимнастикой в обществе ЦДКА. Ее красота и классическое сложение привлекли внимание скульптора. После долгих уговоров она согласилась позировать… В общей сложности девушка позировала 6 месяцев».
Много лет спустя Зоя Бедринская, будучи уважаемым архитектором (она участвовала в проектировании гостиниц «Пекин» и «Россия», и московского Белого дома), созналась, что позировала скульптору обнаженной. Правда, застенчивая натурщица всегда стояла перед ним в присутствии его жены.
В то время раздевание перед скульптором приравнивалось едва ли не к стриптизу. Послабления в общественной морали наступили только после смерти Сталина. Создание полотна Аркадия Пластова «Весна» – с молодой обнаженной женщиной, которая одевает девочку – символично совпало с Оттепелью. Из-за ханжей и чинуш обнаженное женское тело – традиционная тема в живописи – многие годы не появлялось на выставках. А тут стало можно. Хрущёву пластовская картина понравилось, после чего ее тиражировали миллионными тиражами в «Огоньке», читатели которого могли вырезать оттуда страницу с ней и повесить в рамке рядом с «Незнакомкой» Крамского, кто помнит.
Журнал, к несчастью, дошел до деревни Прислониха, где Пластов писал картину. Созданный им образ имел конкретный прототип – юную девушку из Прислонихи, которая неоднократно позировала Пластову. К середине 1950-х годов, когда картину показали на выставке и тиражировали, она успела выйти замуж. Муж, увидев «Огонек» с нею, не снес позора и набросился на ни в чем не повинную жену с побоями.
«Греческая статуя выродилась в девушку с веслом». Сказавший это Александр Генис не имел в виду Шадра. Обе шадринские девушки не имеют никакого отношения к тем, которые стояли, а многие из них все еще стоят в сохранившихся парках. Все советские парки культуры и отдыха носили имя Горького и во всех, в самых маленьких городках – стояла девушка с веслом. Но не та, другая. То ли из-за официальной кампании по поощрению советского спорта, то ли всем местным начальникам нравилась приземистая фигура новой девушки. Ее в 1936 году создал скульптор Ромуальд Иодко (1894–1974) для парка водного стадиона «Динамо». Материал – гипс, высота 2,5 м. И, главное, в отличие от «Девушек» Шадра, эта – одета в купальник.