— Может быть, стоит поговорить с ним, — предлагаю неуверенно. — Возможно, если я расскажу ему о его прошлом, это как-то поможет ему вспомнить.
…И убраться от меня куда подальше, — добавляю про себя.
— Вряд ли это поможет, — качает головой Карл. — Его потеря памяти вызвана не травмой на затылке, а эмоциональным потрясением. Боюсь, что ваш рассказ только усугубит его состояние.
Ничего себе. Все куда серьезнее. Но, эмоциональное потрясение? У кого — у Кайдена?! Да он же самый хладнокровный и рациональный человек на свете! Как это возможно?
— Это к лучшему, — тянет задумчиво граф Клосс.
Э? Что он имеет в виду…
— Ситуация в столице нам неизвестна, но, учитывая произошедшее, сомневаюсь, что, если там прознают о его местонахождении, мы избежим участи быть втянутыми в конфликт. Король посмел избавиться от собственного сына, уж не знаю, в чем он провинился, но за его укрывательство нам всем не поздоровится. Как минимум, придется выдать его высочество, а как максимум…воображение его величества непостижимо.
— И что вы предлагаете? Убить принца и избавиться тихонько от тела? — морщусь, хмуро уставившись на графа Клосса.
— Нет конечно! Ваша светлость, за кого вы меня принимаете?! Разумеется, раз уж Кайден, вне зависимости от того, является ли он до сих пор наследником Азарина или нет, оказался в герцогстве, то имеет право претендовать на политическое убежище. Принц потерял память, и, пока она к нему не вернется, ему придется оставаться в герцогстве…Это хорошо, что вчера все так удачно сложилось и нашли его именно вы. Чем меньше народа знает, тем лучше. Трактирщица принца не признала, иллюстрации в газетах и официальные портреты похожи, но далеки от оригинала…В скором времени королевский двор должен сделать объявление и представить объяснения пропаже его высочества, но не думаю, что они будут близки к истине…Однако, кто знает, какие сюрпризы в руках у самого принца. Раз уж он бежал и смог выжить даже во вратах…
Хм.
Понятно.
Корнелиус клонит к тому, что, если мы сейчас выберем сторону Кайдена, окажем ему поддержку, если он позже взойдет на престол, получим выгоду.
Но, так как он ничего не помнит, пока что стоит затаиться и дождаться его выздоровления.
Так или иначе, придется подождать, какую стратегию разыграет король. Даже если память к принцу не вернется никогда, само его нахождение во власти герцогства как ставит нас под удар, так и является политическим трюком, козырем в рукаве.
Короче, палка о двух концах.
— Ему не следует знать, кто он, пока память не вернется. Неизвестно, какая у Кайдена будет на это реакция. К тому же, так будет проще его спрятать. И кто вы ему лучше также не знать. Если он будет считать вас своей женой, вам будет удобнее за ним присматривать. Это резонная причина находиться все время рядом без возникновения у его высочества подозрений.
Поднимаю брови, и граф Клосс, очевидно, строивший планы всю минувшую ночь, продолжает:
— В поместье его высочеству делать нечего, там слишком много глаз. Тем более, что через месяц прибудет делегация из Эльзании. Здесь, недалеко в горах, имеется охотничья хижина, построенная вашим покойным дедом. Тихая и отдаленная местность.
Ну здравствуйте. Быстро смекаю, что хочет от меня граф. Старый интриган! Руки чешутся выдрать его последние волосенки! Я отказываюсь участвовать в этой программе защиты свидетелей!
— Сможете лично наблюдать и даже поучаствовать в посадке этой вашей кукурузы, серьезных дел у нас в ближайшее времея не предвидится, а если что-то важное, то я пришлю с докладом Пейсли… Да и лучше вас принца Кайдена здесь никто не знает. Посему резонно, что с ним должны остаться именно вы.
— Смотрю, вы предусмотрели все, кроме моего согласия.
13
Граф Клосс, казалось, был полностью погружен в свои планы, и его уверенность лишь подливала масла в огонь моего раздражения. Я не могла поверить, что он так легко рассуждает о том, чтобы отправить меня невесть куда с принцем, который даже не помнит собственного имени.
Внутри меня нарастало недовольство, и я чувствовала, как мои руки сжимаются в кулаки.
— Это не просто безумие, это абсурд! — восклицаю, стараясь удерживать голос спокойным, хотя внутри меня бушуют, словно море в шторм, эмоции.
Граф, казалось, не обращает внимания на мой гнев. Он продолжает говорить, как будто я не произнесла ни слова.
— Ваша близость к нему поможет ему восстановить память, — настаивает мужчина. — И в то же время вы будете под надежной защитой. В хижине вас никто не потревожит.
Качаю головой, не в силах сдержать сарказм:
— Неужели вы действительно считаете, что я смогу просто взять и уехать с ним в горы? Вы меня недооценили, граф. Я не ваша пешка для манипуляций.
Он поднял брови, но в его взгляде не было ни капли удивления. Этот человек знал, как управлять людьми, и, похоже, не собирался отступать.
— Я понимаю, что это непростое решение, — сказал он, стараясь смягчить тон. — Но подумайте о его состоянии. Он нуждается в помощи, и именно вы можете ее предоставить. Ваша светлость, возможно, вы единственный человек, который знает его лучше всех. Вы же знакомы с самого детства!
Его слова, как всегда, точны и неумолимы. Да, я знаю Кайдена с тех пор, как мы оба были детьми. Знаю его улыбку, его упрямство, его страхи. Но знаю ли я его теперь, после всего, что произошло?
— Я не уверена, что смогу помочь ему, — ответила я, чувствуя, как в груди нарастает давление. — Я не лекарь и не волшебница, чтобы вернуть ему память.
— Но вы его жена, по сути, — произнес граф с легкой усмешкой. — И, возможно, именно это поможет ему вспомнить.
Я стиснула зубы. Его слова резали, как нож.
Мысль о том, что Кайден считает меня своей супругой, когда он даже не помнит, кто я, вызывала у меня внутренний конфликт.
С одной стороны, я понимаю, что он нуждается в поддержке, но с другой — не могу принять эту роль, когда все так запутано. Закрываю глаза ненадолго, чувствуя, как тяжесть ответственности давит на плечи.
— Как вы можете быть так уверены, что это сработает? — спросила я, стараясь сохранить хладнокровие.
Мы оба можем оказаться в еще большем замешательстве. Страшно представить, что со мной сделает принц, когда вернет себе трезвость ума.
Граф сделал шаг ближе, его голос стал более настойчивым:
— Я не могу гарантировать успех, но у нас нет другого выбора. Если вы не согласитесь, я не смогу гарантировать его безопасность. В поместье слишком много глаз, и он может оказаться в опасности. Его нельзя оставлять одного. Вдобавок, он явно не доверяет нам и опасается. Однако вы, ваша светлость, вы — совсем другое дело.
Я вздохнула, понимая, что он отчасти прав. Но это не облегчало моего решения.
— А что, если он не захочет меня слушаться? — спросила я, пытаясь найти еще одну лазейку для отказа.
— Невозможно, — уверенно произнес граф. — В конце концов, он вам доверяет, и это может стать ключом к его восстановлению. Поглядите на него, с того момента, как мы отошли, глаз с вас не сводит. Переживает, как бы мы вам не навредили.
Заглядываю графу за спину.
Кайден, встретив мой прямой взгляд, улыбается и кивает.
Давно, так давно я не была той, кому была направлена эта улыбка. В синих глазах принца нет льда подозрений и неприкрытого презрения. Напротив, в них словно горит тепло, которое согревает меня изнутри.
Мое сердце начинает биться быстрее, и на мгновение все сомнения и страхи отступают на задний план. Эта улыбка — как луч света в темном туннеле, по которому я так долго бродила, пытаясь найти выход.
Он не тот Кайден, которого я знала, но в нем все еще есть что-то знакомое.
Я почувствовала, как меня охватывает смятение.
Граф, этот интриган, действительно знал, как подвести меня к краю пропасти. Я не могла позволить ему манипулировать мной, но в то же время понимала, что, возможно, у меня нет другого выбора.
— Хорошо, — наконец произнесла я, стиснув зубы. — Я согласна, но только на условиях, что я буду иметь возможность прекратить это абсурдное притворство в любой момент, если это станет слишком опасным или сложным.
Граф кивнул, его лицо просияло.
— Прекрасно! Я знал, что вы согласитесь, — произнес он с легким удовлетворением. — Я организую все необходимые приготовления. Мы должны действовать быстро.
Я почувствовала, как внутри меня нарастает тревога, но теперь у меня не было выбора. А может, его не было уже в тот момент, когда у врат я приняла решение помочь принцу.
— Когда делегация из Эльзании уедет, если принцу не станет лучше, мы подумаем, что делать дальше. А пока, как советует Карл, давайте постараемся, чтобы он сам потихоньку все вспомнил.
Хмыкаю, но не имею возражений. Мы возвращаемся обратно за стол, и Кайден опять принимается надо мной суетиться. Едва успеваю до чего-нибудь потянуться, как он, опережая мои намерения, ставит передо мной то сахарницу, то корзинку с булочками, то масленку.
Вроде я уже привыкла к тому, чтобы меня обслуживали, но не до такой степени. Казалось, если дать принцу еще немного воли, он будет меня с ложечки кормить.
Если представить себя на месте Кайдена, задаюсь вопросом, вела бы я себя так же, приняв первого встречного за избранника, была бы такой же назойливой и угодливой. Нет. Точно нет. Даже если бы память всю отшибло, не в моем это характере лебезить и выслуживаться.
Хм.
Значит, вот какой он — взрослый Кайден. Вот, значит, как он плясал вокруг Эльвины. Отчего-то мне вдруг неприятно это осознавать.
Вроде бы, привыкла видеть их постоянно вместе, и обходительность принца не была ни для кого секретом, как и особое отношение к Святой деве, но, побывав неожиданно для самой себя на ее месте и испытав заботу принца лично, могу сказать: такое внимание обескураживает и…приводит в ярость.
Ха, когда его память вернется — а я уверена, что это случится обязательно — выражение лица у Кайдена будет невообразимое. Хотелось бы быть в этот момент рядом и