Выдыхая, опускаюсь на стул и выуживаю пробку из первой.
— Ничего. Иди спать.
Запрокидываю голову, прижав к губам горлышко. Сладкое вино потоком обрушивается вниз, облизывая горло и желудок огненными всполохами. Несколько капель стекают по подбородку и шее, исчезая под воротником.
Пью до тех пор, пока становится нечем дышать, и только тогда ставлю бутылку обратно на стол. Осталось меньше половины.
К лицу приливает кровь. Во рту сладко, а в голове пусто.
— Почему ты еще здесь?
За все это время Кайден с места не сдвинулся.
Наверное, непривычно ему, как жителю этого мира, глядеть на женское пьянство. Не принято это, стыдно. Одно дело пропустить фужер, другой, на каком-нибудь банкете и совсем другое — хлестать вот так вино с горла.
Отмерев после моих слов, принц опускается на стул напротив, показывая, что не собирается уходить.
— Хочешь? — киваю в сторону сумки с известным содержимым.
Мужчина качает головой.
Пожимаю плечами и продолжаю свое деструктивное и неприглядное поведение, не страшась возможного осуждения.
— Можно вопрос?
— А это разве не он? — поднимаю брови.
Кайден сжимает лежащие на столе пальцы в замок. У него красивые руки. Большие и всегда теплые, с мозолистыми из-за практики с мечом пальцами.
— Вперед. Давай. Спрашивай.
Мне так паршиво, что хуже уже быть не может. Скажу то, что он пожелает узнать. Но Кайден не спешит снова открывать рот. Что ж, тогда моя очередь. Залпом приканчиваю первую бутылку и открываю вторую.
— Мы ведь на самом деле не женаты? — в голосе принца слышатся какие-то отчаянные нотки.
Икаю от неожиданности, прижав к себе сосуд с вином. Ну, раз уж настало время откровений…
— Ага. Очередное недопонимание. Как будешь разбираться?
Лицо у Кайдена такое, словно его кто-то под дых ударил. Неужто так больно было услышать правду? Но ведь он уже догадывался.
Выдавливаю смешок и улыбаюсь. Злорадствовать не хорошо, но иногда можно.
— Еще вопросы?
Гробовая тишина разрывается только хрустом мужских костяшек. Чувствую себя какой-то отпетой злодейкой из блокбастера, издевающейся над героем.
— Почему…
Пригубляю вино, не торопясь так сразу отвечать.
— Ты никогда не предлагал… Видишь ли, отношения между нами такие, что… — качаю головой, представив невозможное, и хихикаю себе под нос. — Ха! Нет, как-то уж слишком просто получается. Вспоминай-ка ты это сам, дорогой! Следующий вопрос!
Кайден кривится.
Я ставлю вторую, опустошенную мной бутыль в ряд к первой, и тянусь за следующей, но с ней не тороплюсь. В голову дало прилично, если бы не сидела, уже бы валилась с ног.
— Как я потерял память? Как оказался здесь, в южном герцогстве, если ты сказала, что я родом из столицы?
— Не зна-а-ю. Тебя сюда выплюнули портальные врата… Видать, из-за тебя у них было нехилое такое несварение. Пха-ха-ха!
Качаюсь на стуле взад-вперед, лицо Кайдена мрачнеет с каждым моим словом. Вряд ли теперь будет все так, как раньше, мирное сосуществование подошло к концу. Ай, плевать. Это изначально было время, взятое взаймы.
Разве концовка родителей оригинальной Лиссандры не наглядный пример того, что счастье — понятие недолговечное и хрупкое. Лучше его с самого начала раскромсать, чтобы потом было не так больно с ним расставаться и привыкать к жизни в агонии от его потери.
— Почему ты держишь меня здесь взаперти?
— А? Я тебя не держу. Ты волен уйти в любой момент. Только в столицу не суйся, если жизнь дорога. Тебя там давно разыскивают.
— Ч-что? Что за чушь? — задыхается принц. — Что ты имеешь в виду?
Как же с ним тяжело. Говоришь правду, а он не верит.
— Да так. Не знаю, чем ты насолил его величеству, но он отчаянно жаждет тебя тихонько похоронить. Поэтому, будешь уходить, захлопни дверь за собой и избегай центральных земель.
Машу рукой, чтобы мужчина убирался.
Чего это мне раньше в голову не пришла такая идея? Все мои страдания из-за Кайдена. С глаз его долой и все снова будет в шоколаде! Увы, мое пьяное я позабыло, что к подобному плану мы уже прибегали и что он нисколечко не сработал.
— Его величеству? Королю? — цепляется ловко за новую информацию Кайден.
— О, решил остаться?
— Я не дослушал.
Кайден хмурится, в его глазах теперь нечто, похожее на привычное мне отвращение.
Опускаю голову, упираясь подбородком на сгиб локтя на столе, ковыряя ногтем этикетку на бутылке.
— Лиссандра, — зовет его высочество неожиданно ласково.
— А? Что?
— Посмотри на меня.
— …Не хочу.
— Пожалуйста.
Качаю головой, зеваю и ложусь на стол щекой.
— Что с тобой сегодня случилось? Почему так внезапно…
— Нехорошее…
— Что? Что ты сказала? Я не расслышал.
Надуваю губы, бурча под нос, какой принц глухой дурак.
— Вспомнилось кое-что нехорошее, — говорю громче, заметив про себя, что стало сложно складывать слова в предложения. — Не надо было возвращаться сюда…Уж лучше бы куда подальше, где нет призраков…
— Ты…Почему ты плачешь?!
— Я? Нет, я не плачу…Мне нельзя. Особенно при тебе.
— Что?
Поднимаю руку и касаюсь лица.
— О. Мокро… Соленое.
— Зачем ты облизываешь пальцы? — в голосе нетерпение, тон такой, словно с ребенком говорит.
Сажусь снова ровно, подняв голову со стола, и гляжу на беспокойного Кайдена, держащего меня за плечо, чтобы я не свалилась со стула.
— Когда ты оказался так близко?
В вине ли дело или во внезапно накатившей усталости, но сил нет даже на то, чтобы голову прямо держать. Упираюсь лбом в живот стоящего над моей пьяной душой принца и прикрываю глаза. Найдя опору, чувствую себя получше: перед глазами ничего не плывет и не кружится.
— Лисс?
— А? — резко распахиваю глаза, прогоняя прочь дремоту. — Я не спала.
— Ну конечно! Давай-ка, поднимайся. Отнесем тебя в кровать.
Кайден тянет меня за руки, помогая встать со стула. Увы, в вертикальном положении крайне затруднительно оставаться дольше трех секунд.
— Кончился допрос? — медленно тяну я, держась за рукав рубашки принца.
Мне казалось, он не успокоится, пока не выпытает из меня всю подноготную.
Мужчина, обхватив меня горячей рукой за талию, ведет осторожно в спальню.
Шатаясь и спотыкаясь, повинуюсь его воле. Достигнув конечного пункта назначения, падаю лицом в подушку. Стоит принять расслабленное положение, как в голове немного проясняется. Туман постепенно рассеивается.
В комнате темно и душно. На улице ночь. Сколько сейчас времени? Без понятия. Через не зашторенное окно внутрь проникает серебристый лунный свет, подсвечивая сидящую рядом фигуру.
— Не уходишь?
— Посижу с тобой немного.
Я усмехаюсь. Кое-кто не сдается.
— Хочешь узнать…Тогда напряги память. Дурак.
Щеку вдруг неприятно саднит.
— Будешь обзываться — накажу, — игриво предупреждает принц.
Ущипнул меня!
Перекатываюсь с живота на спину и, неверяще округлив от шока глаза, гляжу на его занудное высочество.
Кайден довольно скалится, его глаза блестят. Почему-то меня очень бесит такое его лицо. Ты не должен сейчас улыбаться!
Уж не знаю, откуда вдруг нашлись силы, но я резко подаюсь вперед, повинуясь глубинному желанию стереть эту самодовольную ухмылку, хватаюсь за воротник мужской рубашки, тяну на себя, прильнув губами к губам не ожидавшего от меня такой выходки принца.
Его губы — прохладные, в отличие от остального пышущего жаром тела — поначалу не двигаются. Поцелуем это можно назвать с натяжкой. Просто касание. Но он меня не отталкивает.
Осмелев, продолжаю провокацию, приоткрыв рот, провожу кончиком языка по сомкнутым губам Кайдена.
Принц тихо вздыхает и, отмерев, тянется навстречу, когда я выпускаю из пальцев ткань его одежды, убираю руки и отстраняюсь, возвращая пропитанный вкусом вина язычок обратно.
Его горячие ладони ложатся на мою талию, не давая мне пошевелиться, пальцы гладят бока, изучая каждый изгиб, в то время как губы успешно приоткрывают мои, наказывая сладостной лаской.
Я пожалею об этом. Непременно. Но не сейчас.
Сейчас я отчаянно жажду больше.
Руки принца под моей рубашкой, неразделенные тканью прикосновения кожа к коже, его губы на моей шее, на ключице, посасывают мочку уха.
Мои пальцы путаются в его волосах, я задыхаюсь и горю, сердце отчаянно стучит в груди, тяжелое тело давит на меня сверху. Поцелуи становятся глубже. Они пьянят меня сильнее вина.
Еще, пожалуйста, еще…
Заставь меня все забыть, сотри все плохое…
25
Меня разбудило солнце. В отличие от некоторых из нас, оно всегда встает вовремя.
Свет проникал через не зашторенное накануне окно и резал с трудом открывшиеся глаза.
Я села в постели и с облегчением выдохнула, не обнаружив никого рядом.
К сожалению, с моей памятью все в порядке. И я помню каждую мелочь, каждое прикосновение, и даже то, как была готова пойти дальше и как неловко было после, когда Кайден остановился и не поддался моим уговорам.
Уснув под звуки воды, доносившиеся из ванны, где его высочество принимал ледяной душ, мне удалось отсрочить чувство стыда и очередной разговор, который нам, несомненно, предстоит.
Увы, с головной болью сегодня пришло и осознание собственных ошибок.
Целой массы ошибок.
Морщусь и хороню лицо в ладонях, зарываюсь руками в волосы.
Что теперь делать?!
Минута удовольствия не стоила стольких свалившихся на мою бедную головушку проблем…ладно, не минута, чуть больше, но сути это не меняет.
Вечно в спальне не отсидеться. Поднимаюсь, крадусь в ванную, чтобы освежиться, переодеваюсь и неловкой поступью выхожу в основное пространство дома.
Кайдена нет ни на диване, ни на кухне у плиты.
Странно. На столе завтрак в виде парочки сэндвичей и все еще теплая чашка чая с лимоном.
Есть мне не хочется, а вот пить очень. Беру кружку в руку и выхожу наружу, заслышав голоса.