Лицо принца корчится.
— Верно? — допытываюсь я.
— Ну…есть несколько вещей.
Кидаю в принца вишню из вазочки с ягодами, но он уклоняется, и я промахиваюсь.
— Во-первых, тебе стоит почаще улыбаться. Ходишь серьезная, на мою Лисси не похоже. Еще эти твои обтягивающие брюки для верховой езды.
Опускаю глаза под стол. Я сейчас как раз в брюках.
— Как друг, я, конечно, за тебя волнуюсь. Такая плотная ткань может пережать весь кровоток в конечностях. Не говоря уже о том, насколько провокационно они выглядят. При мне ты можешь в них ходить, но посторонним на глаза лучше не показываться.
Поразительно.
Как один человек может быть серьезным, а через минуту сыпать сомнительными шутками. Вчера принц плакал и просил прощения, а сегодня ни капли не боится задеть меня своими замечаниями.
— О, третье. Так-так…Точно! Ты совсем не умеешь готовить. Этой отравой твоего авторства только крыс да тараканов травить. Боюсь, в этом случае решения проблемы нет. Хотя…да, к твоему счастью, я в готовке отлично поднаторел, могу и дальше заботиться о нашем пропитании. Зная твою любовь к контрактам, могу даже расписку оставить, бессрочную. Как тебе?
М? Почему это звучит так странно? Как будто Кайден предлагает себя мне в услужение…
— Можешь быть хоть чуточку серьезным?
— А кто сказал, что я не серьезен? — вскидывает бровь принц. — Так же хорошо, как ты знаешь меня, так и я знаю тебя. Мы еще не уехали, но ты собираешься сюда вернуться. Одна.
Тон голоса Кайдена становится строже. Вся веселость и игривость улетучилась.
У меня такое чувство, что каждый наш с его высочеством разговор отнимает у меня год жизни.
— Естественно, я вернусь. Я — герцогиня, Кайден. Для тебя эти слова должны хоть что-то значить.
— Прежде тебе это жить в столице не мешало.
Ловко. Облизываю губы и ищу в голове ответ, но тщетно.
Он прав. Поколения моей семьи постоянно жили в столице, лишь изредка появляясь на юге, в герцогстве.
— Если хочешь, чтобы я ушел — просто прогони меня. Без всех этих условностей. Думаешь, что если проследишь за мной, обставишь дела как подобает, помогая другу в беде, между нами все наладится? Но как это возможно, если ты снова меня покинешь? — Кайден глядит прямо мне в лицо своими синими глазами так, будто может видеть душу.
— Поэтому…Прогони меня.
— Не заставляй меня…
— Прогони меня, Лиссандра! — срывается на крик принц, поднимаясь на ноги. — Только так ты от меня избавишься! Потому что я не покину этот дом, если буду думать, что есть хоть малейшая надежда удержать то счастье, которое я обрел с тобой. И если ты думаешь иначе, ты меня не знаешь. Прогони меня — и я обещаю, что уйду и больше не буду мозолить тебе глаза. Стану тем, кем ты хочешь, чтобы я был. Наследным принцем, королем. Но не проси меня оставаться тебе другом, я не вынесу этой пытки…
— Ты…
В глазах Кайдена застыла мольба. Он просит одно, но на самом деле противится такому исходу.
— Я люблю тебя. Не как друга, не как свою спасительницу. Я люблю тебя. Может, я всегда любил только тебя. Понадобилось много времени, чтобы это понять…Я хочу и завтра есть с тобой за одним столом и глупо шутить. Хочу держаться за руки, было бы здорово, улыбнись ты мне… Я искренне желаю провести с тобой в постели всю ночь, но не сомкнуть при этом глаз. Если любить тебя — это отказаться от прошлого, я с радостью на это пойду… Эти дни, когда я не помнил себя, собственного имени — были одними из лучших в моей жизни. Без постоянно довлеющего долга, без груза громоздящейся лжи и грязи придворных интриг, без забот о том, как удержать хрупкое равновесие между Кайденом-принцем и Кайденом-человеком и не сойти при этом с ума. Давно уже я не глядел в зеркало без презрения…Только с тобой я становлюсь тем человеком, которым мне нравится быть. Я так перед тобой виноват, поэтому позволь мне до конца наших дней искуплять эту вину.
35
Иногда мне жаль, что я не могу быть более эгоистичной.
Услышав такое признание, эти раздирающие душу слова, которые хочется спрятать в сердце, доставая лишь изредка, любуясь, словно драгоценными сокровищами, первое, что приходит на ум — это мрачная концовка этого мира, которая с большой долей вероятности нас ждет, если Кайден останется со мной, отказавшись бороться за власть.
За бездействие тоже наступает ответственность.
Когда у злодея Кайдена не получилось отомстить, а главные герои — настоящий принц и святая — получили то, что хотели, в итоге Эноку пришлось перезапускать мир, терпящий ужасный конец.
В тот раз, когда Кайден был одержим яростью, не зная меры, не гнушаясь самыми низкими поступками, конец наступил еще быстрее.
У меня нет права на ошибку. По сравнению с судьбой мира, с сотнями тысяч ни в чем неповинных жителей, мои желания не значат ничего.
Это единственный способ.
Заставить Кайдена взойти на престол, свергнув самодура и его некомпетентного отпрыска, отправить Святую деву на Север…
Какой нас ждет финал, если принц останется со мной в герцогстве? Конец света. Мимолетное счастье, быстро стремящееся к трагедии. А смогу ли я, зная обо всем, позволить себе быть счастливой при таком исходе хотя бы на мгновение?
Глядя в его чистые, незамутненные глаза, в которых отражался вихрь эмоций: решительность, неуверенность, страх, покорность и желание, мне хочется побыть эгоисткой.
Выбрать сердцем, наплевав на последствия, поддаться чувствам. Однако порой верховенство эмоций не приводит к чему-то хорошему. Тому в грозовую ночь много лет назад у меня был наглядный пример.
Мне нельзя быть безрассудной. Я не могу позволить себе и толики того по-детски меркантильного двуличия, которое двигает поступками Эльвины. Есть чему позавидовать, если честно.
Медленно встаю из-за стола, под напряженным взглядом мужчины напротив, огибаю стол и обнимаю его, выбив из колеи не ожидавшего такой близости Кайдена.
— Хорошо.
Я дам тебе тот ответ, который ты хочешь услышать. И пусть это именно то, как мне хочется по-настоящему поступить, для такого решения имеются более веские причины. Не истина и не ложь, как назвать этот поступок? Манипуляция?
— Правда? — в голосе принца сквозит неверие.
Это в нем говорит отпечаток неоднократно преданного доверия.
— Правда, — отвечаю я, радуясь про себя, что он не видит моего лица. — Мы вернемся в столицу вместе, хорошо?
Меня крепко обнимают за талию в ответ, щетина на подбородке его высочества колет нежную кожу ключицы, когда он довольно прижимается ко мне, расслабившись после долгого напряжения.
— Да. Тебе нельзя уходить. Я запрещаю тебе меня бросать, Лисси, — бормочет как ревнивый собственник Кайден мне на ухо, опаляя шею горячим воздухом.
Нечленораздельно мычу в знак согласия, потому что не могу найти в себе смелость так нагло лгать и потому что боюсь, что мое вранье окажется очевидным.
Принц, глубоко дыша, зарывается лицом в изгиб шеи, оттягивая немного ворот рубашки.
Иногда хватает малейшего изменения дыхания, чтобы понять, что чувствует человек. Тяжелый выдох и долгий вздох могут о многом рассказать. Например, о неподдельной радости.
— Давай, нужно собираться, — хлопаю его по широким плечам.
— М-м-м, еще немного…
Кайден крепче прижимает меня к себе, не желая отпускать.
Путь в центр королевства Азарин занимает почти три дня. В последний раз, когда я в спешке покидала столицу, была ранняя весна, колеса кареты вязли в грязи дорог, но теперь, в середине лета, погода благоволит путешествовать. Учитывая то, что в этот раз мы обходимся без экипажа, предпочтя скакать верхом, пребываем в город к исходу третьего дня.
Столица не дремлет даже в этот поздний час. Фонари освещают улицы города, увеселительные заведения, ресторации и трактиры все еще работают, некоторые и вовсе открыты до самого утра, приветливо встречая посетителей громкой музыкой, пробуждающими аппетит запахами и выступлениями артистов.
К моему визиту в городском особняке не были готовы, но это не важно. От болтливой прислуги я уже давно избавилась, поэтому можно не переживать, что по столице поползут слухи о Кайдене, проживающем в моем доме, нарушая тем самым все принятые в обществе приличия.
Комнаты для гостей всегда убраны и готовы принимать неожиданных постояльцев. Члены отряда, занимающегося нашей охраной под руководством капитана Грилиша, в этом доме не впервые и прекрасно знают, где их место, о своем размещении они заботятся сами.
— Давно я здесь не был…Тут все так изменилось, — оглядывается вокруг Кайден, когда поднимается следом за мной на второй этаж.
— Мне не хотелось, чтобы хоть что-то напоминало о прошлом, — объясняю я просто. — Твоя комната. Служанка скоро принесет ужин. Отдыхай.
Большая рука хватает мою, едва я успеваю сделать шаг прочь.
— А ты?
Несмотря на изнуряющую поездку, Кайден, кажется, в хорошем настроении.
— Не останешься?
Сердце в груди взволнованно ускоряет свой ритм, как будто к горлу приставили острое лезвие ножа. Я застываю на месте.
— Нет…Я устала. Доброй ночи, — сипло выдавливаю и, проигнорировав самодовольную усмешку на губах принца, пересекаю коридор и скрываюсь за дверью собственной спальни.
Прижимаюсь спиной к стене и перевожу дыхание.
Скоро. Скоро все должно закончиться. И тогда… тогда он снова меня возненавидит. На этот раз уже окончательно.
Вернулись мы в столицу как нельзя вовремя, поскольку во время завтрака прибывает из дворца приглашение на охотничье состязание из королевского дворца.
Значит, его величество решил действовать так, как я и предполагала. Что ж, посмотрим, получится ли у него осуществить в реальность свой вероломный план. Жду не дождусь увидеть выражения лиц короля и Эльвины, когда они увидят Кайдена — живого и невредимого.
Интересно, какие оправдания придумает на этот раз Святая?
Если ее истинное поведение вскроется и рухнет образ непорочной наивной милашки, будут ли ее старшие братья по-прежнему так беззаветно и слепо ее защищать?