Постоянная борьба шла с польскими, германскими и датскими королями. При преемнике Генриха Птицелова Оттоне I (936 г.) агрессия возобновилась [459].
С XII в. начинается новый этап немецкой агрессии против полабских и прибалтийских славян. Организаторами ее явились герцог саксонский Генрих Лев и маркграф бранденбургский Альбрехт Медведь. Ободритский князь Никлот благодаря своим военным дарованиям и энергии во главе объединенных сил лютичей и ободритов сумел нанести немцам ряд поражений.
Лютичи и ободриты, возглавляемые Никлотом, при активной поддержке флота руян разгромили в 1147 г. крестоносцев и уничтожили датский флот. Однако в ходе дальнейшей борьбы Никлот погиб [460]. Последняя попытка славян вернуть себе независимость выразилась во всеобщем восстании 1164 г. В нем приняли участие лютичи, руяне (русы) и ободриты. Во главе их стал сын Никлота Прибислав, которому тайно помогали поморские князья. Восстание было подавлено объединенными силами Генриха Льва и датчан.
Славяне потерпели поражение потому, что, несмотря на всю их силу, объединенному германскому государству, пользовавшемуся полной поддержкой католической церкви, противостояли славяне, раздробленные на ряд племенных объединений. Активно помогали немцам также датчане, поляки и чехи.
В итоге под ударами немцев и датчан около 1127 года пала знаменитая Ретра, a в 1168 году – еще более знаменитая Аркона; в 1177 году был сожжен Волин [461].
Таким образом, поражение XII века привело к массовому исходу язычников славян со своих исконных территорий и постепенному переселению их на восток.
Культ оружия, опыт сражений с тяжеловооруженным противником лютических воинов помогли в более позднее время отрядам полабских переселенцев («лютве») без особых трудностей стать – по сравнению с соседними народами – наиболее мощной вооруженной силой на их новой родине, т. е. землях современной Великолитвы.
Особым уважением среди лютичей (и других полабских славян) пользовались отряды храмовых воинов, так называемых «витязей» – имевших полное рыцарское вооружение всадников, посвящавших всю свою жизнь служению одному из языческих богов и составлявших элиту воинского сословия. Эти храмовые воины и назывались изначально «витязями».
При храме находилась постоянная дружина в 300 всадников на боевых конях, оснащенная тяжелым рыцарским вооружением.
Слово «витязь» состоит из корня «вит», местоимения «яз» и окончания «ь» (ерь), которое могло оглашаться звуком «е» (еси). Слово в целом расшифровывается «я есть вит».
Земли полабских слявян были знамениты храмами языческих богов, которые имелись (помимо Арконы) в Радигоще, Ретре, Корбеле и др. городах. Боги назывались именами с окончанием «вит» («вити» санскр. – свет, весь обитаемый мир).
Причем их огромные, вырезанные из дерева истуканы были многоголовыми: Световит имел 4 головы, Перевит – 5, Коревит – 5 лиц (четыре – под одним черепом, пятое – на груди), Яровит – 7. От полабских богов-«витов» и произошло слово «витязь».
Приходящие в XI–XII веках на территорию Великолитвы полабские беженцы представляли собой пеструю смесь из разрозненных остатков различных племен и родов. Они селились в основном на полудиком и свободном пограничье бывшей Киевской Руси, т. е. к западу и северо-западу от современного Минска.
Главенствующую роль среди этих переселенцев играли отряды лютичей. Поэтому местное славянское население, отождествлявшее пришельцев в основном как раз с лютичами, и дало полабским переселенцам собирательное имя «лютва» («литва»).
Новоприбывшую лютву кривичи старались использовать для совместных походов против появившихся на их границах немцев, на что лютва охотно соглашалась.
Однако к XIII столетию ситуация начала резко меняться – полабские славяне потерпели окончательное поражение и были массово изгнаны со своих земель.
Таким образом, в начале XIII века ареал оседлости переселенцев, своеобразная ТЕРРИТОРИЯ СВОБОДЫ, на границах кривичских княжеств не только значительно пополнился людьми, которые искали для себя на Лютве-Литве новой жизни, но и стал структурироваться в государственном и военном смысле: лютву-литвинов возглавили талантливые лидеры, такие как Римгольд и Живинбуд; и кроме того – благодаря пакту с Новоградком – переселенцы объявили о создании собственного Великого княжества Литовского, закрепив тем самым своё право на занятые ими территории. Эти события повлекли за собой изменения и в самой Лютве: объединяясь с христианскими славянскими княжествами, лютичи постепенно примирялись с христианством, принимая его от своих славянских братьев в виде восточного православия [462].
Также на протяжении определенного времени сосуществовали оба названия литвинов – «лютва» и «литва». И хотя еще в середине XIII столетия (1251–1253 годы) папа Иннокентий IV в своих письмах к Миндовгу называет великого литвинского князя не иначе как «Kоролем ЛЮТОВИИ» – Rex LUTHOVIAE (Ex. Reg. orig. Tom. II. ep. 1–5 fol. 113), впоследствии за Центральной и Западной Белоруссией закрепляются названия «Литва» и «литвины».
Король Лютовии Миндовг, годом ранее приняв христианство, был коронован в Новоградке 29 июня 1253 года. Закончилась эпоха лютичей и ятвягов, началась эра Литвы.
Территория современной Беларуси состоит из двух неравных частей [463]. Одна ее часть – это историческая Белая Русь кривичей. Вторая часть Беларуси – это историческая Литва: это Центральная и Западная Беларусь и область отданного Сталиным Вильно. Этнически это территория поздно славянизированных западных балтов и пришедших поморских славян, которые обще стали именоваться литвинами.
Прежде всего, наука Белоруссии доказывает, что литвины – это именно этнос нынешней Беларуси, не имеющий ничего общего с этносом Летувы – страны жемойтов и аукштайтов [464].
Разве не удивляет тот ОДИОЗНЫЙ ФАКТ, что не сохранилось никаких письменных памятников ВКЛ на литовском языке? Российские историки объясняли это тем, что письменность у жемойтов и аукштайтов появилась только к XVI веку. И пишут: мол, Литва использовала белорусский язык.
И у белорусских историков можно найти суждения такого рода. Немецкие же хроники писали о встречах посольства Витовта с посольством тевтонов: все в посольстве литовского князя, включая самого Витовта, говорили на русском языке[465].
Вот еще для иллюстрации небольшая подборка из летописей.
1135 год. Анналист Саксон сообщает о прибытии к императору Лотарю королей «венгров, русов, датчан и франков». Фактически Поморье и Русия-Ругия еще не признавали власти ни польского князя, ни германского императора [466]. До 1182 года. В «Генеалогии королевы Ингеборги» упомянуто, что женой датского короля Вальдемара I (ум. 1182) была дочь русского (русинского) короля Валедара Софья. Софья была ландграфиней Тюрингии [467]. 1187 год. В привилее Фридриха I городу Любеку названы купцы города – «русины, готы и норманны». 1245 год. Папа Иннокентий IV обратился с воззванием к духовенству Богемии, Швеции, Норвегии, а также «провинций Польши, Ливонии, Славии, Руссии и Поруссии», требуя прекратить преследование ордена францисканцев [468]. 1304 год. В письме к рюгенским князьям папа Бенедикт IX обращается к ним как к «возлюбленным сынам, знаменитым мужам, князьям русских» [469]. 1373 год. Город Любек помещается «в Руссии». Это же в документе 1385 года[470]. Вот откуда берётся ещё одна из причин хорошего взаимопонимания между Новгородом и Ганзой.
Белорусский историк В. Верас в книге «У истоков исторической правды» пишет о любопытном факте в Ипатьевской летописи:
«В 1219 году литовские князья заключали мирный договор с галицко-волынскими князьями. При перечислении имен князей упоминаются князья двух славянских родов – Роушковичев и Боулевичев. При этом количество представителей от славянских родов и от литвинских и даволтских, вместе взятых, одинаково – по девять. Жемайтские же князья – только два» (ПСРЛ, т. 2, с. 735) [471].
А самое интересное – антропологический анализ погребений литвинов показывает черты, весьма схожие с погребениями лютичей в Северной Германии. Правда, полномасштабного научного исследования в этой тематике не было – такого, как, например, антропологическое исследование АН СССР могильников возле Новгорода, показавшее, что его население в XI веке являлось идентичным могилам в Мекленбурге (Велиграде) народа ободритов. То есть в Новгороде была колония ободритов и – и всё росла, росла, став крупнейшей составной частью Руси[472].
В 1220-х годах немцы окончательно захватывают территорию лютичей – и они решают уйти. Понятно, что народ Европы не мог исчезнуть, улетев на Луну. Куда-то ушел. Куда же? Вначале ушел в Порусье, где отец Миндовга прусский король Рингольд собирал всех бегущих от немцев князей Полабья и Поморья с их народами. Настоящая миграция (от 400 до 500 тысяч человек, как пишут историки) началась позже, при сыне Рингольда Миндовге. С ними сюда пришли и народы Полабской Руси, бежавшие от немцев и поляков: многие десятки тысяч полабов и поморов. Пруссия, вобрав в себя силы Полабья, героически сопротивлялась. 15 июня 1243 года в битве у Рейзенского озера войска Миндовга под руководством его воеводы Святополка нанесли немцам тяжелое поражение. Но союзные войска немцев и поляков выбили его назад, в Западную Белоруссию.
Великое княжество Литовское и Русское показало себя огромной силой: сопротивлялось почти век польско-германской агрессии. Эта концепция позволяет ответить на главный вопрос-загадку: почему же Литва славянизировалась, будучи государством этноса литвинов – якобы балтов? А ведь даже Пушкин писал: «С кем быть Литве – извечный спор славян». То есть литвинов поэт считал именно славянами, а не балтами. Да и польский поэт Адам Мицкевич, хороший друг Пушкина, говорил о своей малой родине: «Литва, моя отчизна». На белорусском языке XIX века. Стоит взглянуть на Литву как на именно славянское государство лютичей – сразу исчезают все «парадоксы» истории Литвы, которые видятся, если Литву не считать славянским государством. Уходят как решенные десятки вопросов, о которых спорят историки, игнорируя то, что царская Россия ясно осознавала: «Литва – славяне», «С кем быть Литве – извечный спор славян». Эта концепция открывает глаза на всю средневековую историю ВКЛ. Почему в ВКЛ тянулись, объединялись земли Руси? Объединялись именно потом