Посреди океана немолодой чиновник в черных сатиновых нарукавниках удил свою рыбку. Вода была прозрачной, как бриллиант, а высоко в небе пролетали птицы. Долго томился чиновник, и хотя ему не везло, он не отчаивался, а терпеливо ждал. Внезапно водная гладь всколыхнулась, леска задергалась, и из пучины вынырнула касатка. Ее крупное лоснящееся тело отливало голубизной. Чиновник вылупил глаза:
— Из всех морских тварей самую кровожадную поймал!
— Да, может, ты меня вовсе и не поймал. Что, если я сама, по своей воле приплыла к тебе? И поверь, люди сильно преувеличивают мою кровожадность.
Касатка грациозно обогнула лодку. Чиновник с восхищением смотрел на нее.
— А что ты делаешь после охоты? — спросил он.
— Да, наверное, то же самое, что и ты, — улыбнулась Касатка. — Заплываю в теплые воды, где суетятся стайки мелких рыбешек, ждущих меня, как царя небесного. Ну а как твои дела, главный человек на суше?
Польщенный таким обращением, Чиновник довольно осклабился.
— Разве можно сравнить мою власть с твоим безграничным могуществом? — не остался он в долгу. — Мое дело — при любых обстоятельствах выполнить вышестоящие указания. Правда, и вокруг меня вертится множество подхалимов, наперегонки предлагающих свои услуги. Но, откровенно говоря, я уже давно не радуюсь жизни. Мне грустно и одиноко.
Неожиданно Касатка ушла под воду, но тут же вынырнула с рыбиной в пасти.
— Неужто и впрямь бывают грустные чиновники? — усомнилась она. — А я-то думала, что бюрократизм и печаль — вещи абсолютно несовместимые. Ведь ты правишь миром, где исполняются любые твои прихоти, стоит только пожелать.
— Отчасти это, конечно, так. Но ты и вообразить не можешь, что за люди меня окружают. Казалось бы, их не в чем упрекнуть, они добросовестно выполняют все приказы. Но я-то этих лицемеров давно раскусил: за угодливыми улыбочками таится лютая ненависть. Ей-богу, мое положение безнадежно. По ночам я просыпаюсь в холодном поту от страха, а порой и вовсе заснуть не могу.
— А я-то была уверена, что наша последняя встреча послужила тебе хорошим уроком. Почему же ты отказываешься подражать мне? Никто не предлагает тебе переселиться в океан — твое царство и так достаточно велико, но если ты станешь, подобно мне, безжалостным и беспощадным, тебе нечего будет бояться. Я открою тебе маленький секрет. Ни одна рыбешка в этом огромном глупом океане не сделала ничего дурного, за что ее следовало бы съесть. Все они отнюдь не заслуживают своей участи, и тем не менее ни одной не удается ее избежать. Так чего же ты выжидаешь?
Чиновник опустил удочку на дно лодки. Пусть он не поймал за весь день ни одной рыбки, все равно его улов оказался бесценным: редко кому посчастливится встретить касатку, известную под прозванием кит-убийца.
— По этому вопросу наши мнения слегка расходятся, — возразил он. — У меня особая тактика. Я заранее тщательно продумываю свои действия и порою годами терпеливо жду, оплетая свою жертву такой плотной сетью, чтобы и шевельнуться было нельзя. Не подумай, что я хвастаю, но даже блоха у нее из-за ворота не выскочит. Разумеется, куда проще треснуть противника дубинкой по голове, но ты же знаешь, я ненавижу насилие… А у тебя есть недруги? У тебя, властительницы океана!
— Наивный вопрос. В нашем мире, в отличие от вашего, действуют совсем иные законы. К примеру, тактика выжидания не имеет никакого смысла. Мы используем лобовые атаки. Ты восседаешь в тиши кабинета, обложившись всевозможными бумагами и папками. И если время для расправы с противником еще не пришло, они служат тебе прикрытием, своего рода щитом. На дне океана все иначе: побеждает тот, кто атакует первым, и каждый начеку, потому что опасность подстерегает за любым камнем, а сопротивление бесполезно. Порою и мне становится не по себе, когда я опускаюсь на дно. Поэтому ты напрасно жалуешься, дружок! — промолвила Касатка и горестно вздохнула.
— А меня за каждым углом подстерегают просители — оклеветанный профессор, директор, спекулянт. И обо всех я обязан позаботиться, со всеми разобраться. Выпусти я хоть на мгновение поводья из рук — и вся система рассыплется как карточный домик. Я трачу столько сил и энергии, а взамен никакой благодарности. Если б эти ничтожные людишки догадались, что их жизнь у меня в руках, они бы собственными слезами захлебнулись. Но, к сожалению, они чаще смеются, чем плачут.
Чиновник сладострастно хихикнул, вероятно что-то припомнив.
— Я расскажу тебе, как забавно играть с ними в кошки-мышки. Набравшись наглости, они заходят в мой кабинет, воображая, что меня сразят наповал их благородные идеи, веские аргументы и высокие принципы. А уходят опустошенными, словно выброшенная на помойку консервная банка. Это чертовски забавно. Даже начни я топтать их ногами, они и тогда пикнуть не посмеют из страха рассердить меня.
Касатка ударила хвостом по воде, подплыла к лодке и с восхищением заглянула в глаза человеку.
— В океанских водах можно скрыть любые страдания, — ласково сказала она.
— А я соответствующей бумажкой могу прикрыть любую рану, — самодовольно ответил Чиновник.
Он вытянулся на дне лодки, заложив руки за голову. Воздух был так прозрачен, что казалось, будто сквозь распахнутое небо открываются великие тайны мироздания. Касатка исчезла в океанских глубинах. Через час она вынырнула в прекрасном настроении. Чиновник все еще спал.
— Эй, — закричала Касатка, — просыпайся! Буря идет, пропадешь ведь!
Чиновник приподнялся, протирая глаза.
— Как, ты опять здесь? А я-то надеялся, что уже избавился от тебя. Чего тебе еще?
— Я размышляла о переселении душ. Возможно, ты поднимешь меня на смех, но мне кажется, что в будущей жизни и я стану чиновником. Ты мне очень нравишься, — заискивающе произнесла Касатка.
— Видно, ты умираешь со скуки, раз уж занялась метемпсихозом. Но, если хочешь знать мое мнение, дело это непростое. Души могут перемещаться не только во времени, но и в пространстве. Ты не поверишь, но сейчас одновременно я нахожусь не только здесь, в лодке посреди океана, но и в своем рабочем кабинете, и на супружеском ложе, и в объятиях других приятных женщин. Я спихиваю вниз со служебной лестницы одного и вместо него проталкиваю другого. Ты предупредила меня о буре, но твои хлопоты излишни. Я абсолютно спокоен. Нет на свете силы, способной стереть меня с лица земли. Я вездесущ.
— Ты — настоящий властелин мира, — почтительно проговорила Касатка. — Разве кто-нибудь отважится стать у тебя на пути? Ложь и правда — твои очи. Одной рукой ты караешь, другой милуешь. Твой прозорливый взор всегда отличит преданность от предательства. Красотой и могуществом ты превосходишь всех на свете.
Выслушав столь искренний панегирик в свой адрес, Чиновник растрогался и, чтобы не выдать волнения, завозился в лодке.
— Ты не думай, все это не свалилось на меня прямо с неба, — наконец изрек он. — Шаг за шагом я упорно завоевывал себе место под солнцем. Я ловко проникал туда, где перед моим носом захлопывали двери. Порою я исчезал и появлялся в самый подходящий момент. Одни встречали меня овациями, как победителя, другие рычали от ярости. Главное, что я всегда достигал намеченной цели, и моя исключительная последовательность наконец принесла плоды. Теперь никто не смеет дышать, любить и ненавидеть иначе, чем я, мир жесток, как и я. Мои подчиненные — неглупые люди, но я использую их ум, чтобы посеять между ними вражду. Это самый верный способ превратить их в послушных рабов. Понимаешь? Все делается с помощью мозговых извилин. Прошла пора пионеров зла, когда в ходу было только насилие. В наше просвещенное время, чтобы сломить человека, требуется немало серого вещества. Так приятно, когда вокруг верноподданные!
Касатка понимающе кивнула.
— Все это мне хорошо знакомо, коллега. Признаюсь, для меня нет больше радости, чем поплавать на мелководье, где песчаное дно, а водичка теплая и прозрачная. Я опускаюсь на песок кверху брюхом, а стайки рыбок-прилипал занимаются моим туалетом. Они чистят мне все тело, осматривают зубы, хвост, плавники. Это так приятно, что порою я, разомлев, засыпаю. И никак не могу отказать себе в этом удовольствии, хотя знаю, что подвергаюсь смертельной опасности — в любую минуту можно ожидать нападения.
— И я нуждаюсь в прилипалах. А они счастливы, что могут оказать мне услугу. Это называется симбиозом, не так ли?
— Совершенно верно, — подтвердила Касатка.
— Подчиняясь законам симбиоза, я использую их для укрепления собственных позиций и приумножаю число зависящих от меня людей. По своей глупости все, кто переступает порог моего кабинета, воображают, будто сумеют избежать ловушки, если станут сопротивляться, угрожать или игнорировать меня. Олухи, да и только. Во-первых, потому что я вездесущ. А во-вторых, потому что без меня они попросту бы не существовали. Ты бы посмотрела, какими они приползают через несколько дней, на коленях умоляя о пощаде! Жаль, что никто, кроме меня, не видит этой комедии. А как жалобно стонут!..
— Вода заглушает любые стоны. В глубинах океана драмы совершаются в полном безмолвии. И в этом мы превосходим вас.
— Не думаю, — с живостью возразил Чиновник. — Бесспорно, что выше и совершеннее то общество, где малочисленная элита умудряется орудовать бесшумно в окружении миллионов, чутко прислушивающихся даже к слабому шороху. По-настоящему могущественной оказывается та власть, при которой никто не слышит криков отчаяния, даже если несчастный мечется нахватается за соломинку у всех на глазах. Или же дело обставляют так, что по крайней мере внешне драма выглядит весьма благопристойно. А иначе жизнь теряет свою привлекательность.
— Подобно тебе, я проглатываю любую рыбешку, действующую мне на нервы, — призналась Касатка. — И не расстраиваюсь, когда море окрашивается кровью. Очень скоро вода вновь становится чистой. Некоторые рыбы взывают о помощи, вернее, по-вашему, посылают какие-то сигналы, но никого это не трогает. Кому суждено быть проглоченным, тот не избежит своей участи. Думаю, что и у вас все происходит точно так же.