Это совсем не про меня. Я собираюсь провести канун Нового года дома, не выходя на улицу. Мне некого целовать — да и не хотелось бы получить поцелуй от незнакомого человека.
Взяв скетчбук и краски, я, как всегда, направилась в Королевский ботанический сад. Обычно его называют просто ботаническим садом. Он довольно большой, верно, полдня уйдет на то, чтобы обойти его полностью. Здесь множество растений и цветов. На ветках деревьев висят летучие мыши, по территории парка ездит красный туристический поезд. Сложно поверить, что такое потрясающее место находится в районе офисных зданий.
По пути я заглянула в свою любимую закусочную и взяла с собой сэндвич с курицей и лимонад. В школе на уроках английского я учила американское take out как перевод «брать с собой», но в Австралии все говорили take away — на британский манер. Сотрудник — мужчина средних лет в оранжевом фартуке, — как обычно, пожелал мне хорошего дня на английском и, подняв большой палец, подмигнул.
Чтобы не заработать солнечный удар в середине лета, головной убор и очки просто необходимы. Но когда я сажусь под большим деревом и снимаю их, для меня начинаются часы блаженства.
Делаю глоток лимонада. Солнце беспощадно печет, однако стоит укрыться в тени, как тебя сразу охватывает прохлада. Чистая синева сиднейского порта ласкает взгляд. Я едва не пузырюсь от удовольствия и открываю скетчбук.
На бумажную палитру выжимаю немного краски. Желтый. Синий. Я создаю зеленый цвет так, как чувствую, и широкими мазками пишу сад, деревья, листья, вдыхаю запах красок и наблюдаю, как весь мой мир становится зеленым. Ах, я так счастлива!
— …ли?
Осознав, что ко мне кто-то обратился, я резко пришла в себя. Даже не заметила, как рядом со мной оказался худенький парень с жесткими русыми волосами и теперь, склонившись, смотрел на меня.
— Что?
— Это не вы обронили?
Он с улыбкой протянул мне носовой платок. Я растерялась.
— Ой, прошу прощения. Это мое.
Я быстро встала и взяла платок. По пути сюда я вытирала им пот и, видимо, обронила, когда хотела положить в задний карман рюкзака.
— Спасибо вам.
Я поклонилась ему, на что он кивнул в ответ, обнажив идеально ровные зубы.
…Зеленый?
Глазам не верю. Я не экстрасенс, никогда не обладала подобными способностями, но я вдруг ясно увидела, как от него исходит мягкий зеленый свет. Аура. Кажется, так говорят. Пусть он и был одет в белую рубашку. Пока я стояла в растерянности, незнакомец бросил взгляд в мой скетчбук и произнес:
— А, вы художница!
Я было хотела возразить, но почему-то ответила да. Наверное, из-за слов той женщины из отеля.
— Так и знал. Покажите мне, пожалуйста, — невинно, словно ребенок, попросил он и осторожно забрал скетчбук.
Он заботливо рассматривал мой еще не высохший зеленый. Не знаю почему, но мне стало приятно. Я сидела рядом и молча смотрела — на него и на зеленый.
— Вы не используете зеленую краску, да? — оторвав взгляд от скетчбука, спросил он. Наверное, заметил бумажную палитру.
— Да. Это мой собственный зеленый.
В основе — желтый и синий цвета. В них я добавляю немного других оттенков.
Не знаю, когда это началось. Насколько помню, я уже в садике так делала, значит, у меня это с рождения. Меня всегда привлекал зеленый. Простое слово «нравится» не подходит. Зеленый — мой друг, защитник, прошлое и будущее. Ласково успокаивающий, легко подбадривающий. Пусть я и не вписывалась в круг одноклассников, но благодаря зеленому цвету не чувствовала себя одиноко. Кто-то ищет утешения в собаке, кошке, музыке или книге. Для меня ею всегда был зеленый.
Поэтому он непременно был рядом со мной.
На работу в отеле я постоянно ношу сверкающий желто-зеленый браслет. Выбираю наволочки темно-зеленого цвета, чтобы во время сна успокоить тело и дух. Даже цвета свежей зелени, который я обычно везде использую.
Когда присматриваю мелкие товары, канцелярию или предметы для дома, то первым делом я обращаю внимание на что-то зеленое. Но это не значит, что простого зеленого достаточно. Есть и такие оттенки, которые мне не нравятся, и часто бывает так, что вроде бы все в порядке, а что-то не складывается. Поэтому я начала искать и создавать свой зеленый.
Во время учебы на втором курсе колледжа, в Киото, где я жила, в маленькой картинной галерее проходила бесплатная выставка. Там были представлены не известные работы, а те, что понравились владельцу.
Я пошла туда и, рассматривая картины, невольно остановилась перед одной, выполненной акриловыми красками.
На этой картине была изображена богатая зелень. Вместе с мощной жизненной силой от нее веяло нескрываемым ощущением быстротечности мгновения. Деревья как будто танцевали, а цветы пели. Этот зеленый зацепил меня.
— Ботанический сад Сиднея. Нарисовал мой друг.
Услышав позади себя голос, я обернулась и увидела неприметного мужчину. Наверное, он и был владельцем галереи. Невысокий, с большим родимым пятном в центре лба.
Я еще раз взглянула на картину. Зеленый цвет на ней словно говорил мне: «Приезжай в Сидней. Это место ждет тебя».
— Поезжайте туда как-нибудь.
Мужчина достал из нагрудного кармана рубашки визитку, на которой было написано: «Королевский ботанический сад». Я ничего не сказала, но по моему лицу было все понятно. У края визитки также значилось «Мастер», но ни телефона, ни электронной почты указано не было.
Вот так одна картина может круто изменить чью-то жизнь. Так бывает.
Потому что меня действительно позвал Сидней.
И вот я работала, копила деньги и после окончания колледжа приехала в Сидней по программе «Рабочий отпуск».
В тот самый момент, когда я наконец пришла в ботанический сад, который так хотела увидеть, мне показалось, что он встретил меня словами: «Я ждал тебя». Ах, как здесь было много того самого — моего — зеленого! Я чувствовала, что меня приняли. Я долго любила зеленый, но впервые ощутила, как зеленый любит меня в ответ. Поэтому для меня рисование в скетчбуке в Королевском ботаническом саду равносильно свиданию с зеленым цветом. Однако этого я никому не могу сказать.
Свидание. Подумав об этом слове, я представила дружелюбную улыбку парня, возникшего из ниоткуда. На вид ему было чуть больше двадцати пяти. Казалось, молодой, но его душа была будто старше.
— Другие тоже хочу посмотреть. Можно?
Он больше не обращался ко мне с нарочитой вежливостью. Я раньше никому не показывала этот скетчбук, но подумала, что ему можно.
Пусть я и разрешила, как он вернул скетчбук мне, даже не пролистав. Прежде чем приняться не спеша рассматривать мои зеленые рисунки, он присел рядом.
Место. Сезон. Время суток. Зеленый в реальности, зеленый в мечтах. Цветные карандаши, пастель, краска. В форме листьев, кругов, квадратов; геометрические узоры; просто выкрашенная страница; размытый водой; точки. Мой зеленый. Я и зеленый.
— You. Это твое имя? — спросил он, увидев внизу страницы подпись.
— Ага.
Меня зовут Юу. В иероглифе много линий, поэтому его сложно написать так, чтобы он получился красивым. Мне нравилось коротко подписываться курсивом на английском — You.
— Похоже на английское «ты». Здорово. Тебе, наверное, часто предлагают купить твои картины?
— Вовсе нет. Я даже нигде их не выставляю, просто рисую для собственного удовольствия.
Когда он сказал: «А, вы художница!» — я подтвердила это, но сейчас мне стало неловко.
Мы сидели так близко, что я могла дотронуться до его лица, поэтому не имела возможности взглянуть на него. Наверное, еще и потому, что он улыбался мне. Я едва слышно произнесла:
— И не спросишь?
— М? О чем?
— Ну, почему я рисую только зеленый.
— А нужно?
Он поерзал, чтобы сесть удобнее. Ничего особенного, но я поняла, что он так сделал, чтобы нам легче было разговаривать.
— К тому же ты говоришь: «только зеленый», но тут есть и другие цвета. Я вижу каждый из них. И каждый из них потрясающий. Радость, веселье, печаль, гнев, любовь, страсть. Вот что они передают. Мне бы хотелось, чтобы ты рисовала еще больше, — заявил он спокойно, но твердо.
— Значит, я могу ничего не менять?
Я сама удивилась своим невольно вырвавшимся словам. Словно дверь, которая всегда была закрыта, наконец открылась звуком моего голоса. Слова, которые я сдерживала, полились нескончаемым потоком.
— Я бы хотела продолжать рисовать зеленый. Мама всегда говорила мне: «Почему ты не можешь вести себя так же, как остальные дети? Постоянно рисуешь бессмысленные зеленые картины, собираешь только зеленые предметы. Это неприятно и даже странно». Когда я училась в пятом классе, классный руководитель сказал, что мне нужно посетить психотерапевта, и после этого мама больше не улыбалась мне. Весь мой драгоценный зеленый она порвала и выбросила. Но я даже не могла сказать: «Прекрати». Вся эта порванная бумага в корзине для мусора была мной. Я очерствела и просто смотрела, не проронив ни слезинки. Я думала, что мама абсолютно права. Что я должна брать пример со своего старшего брата-отличника, потому что сама ни на что не гожусь. Что она не может любить дочь, у которой нет друзей и которая рисует такое. Поэтому после колледжа я хотела покинуть дом. Уехать как можно дальше. Поэтому я была счастлива, что меня позвал тот зеленый с картины ботанического сада. Наверное, я хочу верить, что это просто желание, но оно стало для меня спасением. Однако через три месяца истекает срок моей визы. Что я буду делать, когда вернусь в Японию?
После недолгого молчания он глубоко выдохнул и слегка провел ладонью по моим волосам.
— Какие грустные воспоминания, — хлоп-хлоп. Он дважды легонько постучал по моей макушке, словно успокаивал ребенка, и вдруг обнял меня. — И все же без рисования ты не смогла бы существовать. И без любви к зеленому тоже. Ведь ты же художница.
Он взял меня за руку.
— Поэтому продолжай рисовать. Есть тот, кому нужен твой зеленый. То, что ты рисуешь, — это ты. Каждый человек обязательно найдет что-то, что подойдет ему. Покажи свои картины миру!