Мой муж Тэруя живет тем, что пишет картины. Но не на продажу. Мы познакомились, когда работали в одной рекламной компании: он был моим коллегой, пришел спустя два года после меня.
Перед самой свадьбой он признался:
— Я хочу писать картины. И если это возможно, уволиться и заниматься домашними делами.
Внешне я выразила удивление, когда он сообщил об этом, но в глубине души порадовалась. Меня совсем не приобщали к домашним делам, так что я не то что чайник не могла помыть — даже рисоварку никогда не включала.
Работа интересовала меня куда больше. Если я стану опорой семьи — женой, которая кормит мужа, пишущего картины, то смогу выполнить свой долг.
Так что я усердно работала, а Тэруя стал преданным мужем и хозяином дома. Отлично готовил, даже гладил простыни, до блеска намывал комнаты. Старался ладить с моими родителями, жившими примерно в часе езды на поезде. Когда я забеременела и ушла в декрет, он всячески обо мне заботился, а когда родился Такуми, иногда позволял мне хорошенько выспаться в отдельной комнате. С кормлением грудью получалось плохо, мы быстро перешли на молочные смеси, и, так как я скоро вернулась к работе, у меня не было чувства, что я растила Такуми. Я умудрилась пропустить даже важные события — как он встал, как пошел. Когда настало время Такуми идти в детский сад, Тэруя без колебаний, даже с радостью, вручную, как того требовали, сделал ему рюкзачок и тапочки, да так, что они ничем не отличались от покупных. Я пыталась убедить его, что он может продавать это мамам, которые не настолько хороши в рукоделии, но он лишь смеялся и отвечал, что вовсе не так уж и здорово у него получается. У него не было желания. Хотя я бы помогла ему, если бы он захотел.
Так или иначе, у нас сложился прекрасный союз. Пока его не пригласили в Киото.
Я знала, что выложенные в соцсетях работы Тэруи считали самобытными и уникальными, что у него росло количество подписчиков и комментариев, но я и подумать не могла, что ему предложат участвовать в групповой выставке. Владелец галереи в Киото сообщил, что проводит выставку работ пятерых малоизвестных художников и иллюстраторов, и спросил моего мужа, интересно ли ему поучаствовать.
Картины Тэруи и правда удивительные. Это искусные оптические иллюзии: когда на одном изображении можно увидеть несколько других. Но мне было непонятно, выделяются ли работы Тэруи среди работ других таких же новичков. Сначала у меня возникло подозрение, а не мошенник ли это пытается надуть людей, окрыленных мечтой, и я поискала информацию о галерее в интернете. Однако там были только хорошие отзывы, а организаторы нынешней выставки пусть и не покрывали расходов на дорогу и проживание, но и за участие плату не брали. Более того, они уже проводили подобные мероприятия. Судя по всему, владелец галереи был довольно известен в своей сфере, и я даже нашла несколько сайтов с его фотографией. Однако его имя нигде не указывалось, и, хоть он и владел галереей, везде значился просто мастером. Это был дедуля с простоватым лицом, но довольно заметным родимым пятном прямо по центру лба. Похоже, благодаря его связям многие добились успеха.
И вот, получив сообщение от этого самого мастера, Тэруя сказал:
— Выставка будет проходить с пятницы по понедельник, но так как надо привезти экспонаты и поучаствовать в деловой встрече, то в четверг утром я отведу Такуми в детский сад и сразу после поеду в Киото. Ты сможешь забрать его в четверг? И в пятницу также отвести, забрать и приготовить обед? А в воскресенье я уже вернусь.
Сразу ответить «хорошо» я не смогла. Изнутри так и рвалось безжалостное: «Нет, у меня работа». Пока я молчала, Тэруя примирительно произнес:
— Я сам оплачу дорогу и проживание. Тебе не придется потратить ни одной заработанной иены, Асами, поэтому я прошу тебя меня выручить.
Я не знала, что сказать. Возможно ли, что все это время Тэруя жил скромно и думал что-то вроде: «Я не зарабатываю, и мне нужно терпеть и не тратить деньги на себя»? Может, он до сих пор покупал все необходимое для живописи на собственные сбережения, которые остались у него со времен до свадьбы?
Я на автомате сказала:
— Все в порядке, я дам тебе денег.
И тут же оторопела. «Дам денег». Как заносчиво с моей стороны!
Однако Тэруя, словно его и вовсе не задели мои слова, твердо сказал:
— Нет, я серьезно. Не беспокойся о деньгах. Я ведь тоже достаточно зарабатываю.
— Что?
Зарабатывает? Я подалась вперед, не веря своим ушам, и Тэруя, потупив взгляд, произнес:
— Да… Я тебе не говорил, но у меня довольно неплохо идет дневная торговля на бирже[2].
Нет слов. Я даже и представить такого не могла. Пока я непонимающе глазела на Тэрую, он осторожно уточнил:
— Позаботишься о Такуми?
Ну да… Мне ничего не оставалось, как согласиться, и с того момента мной овладели недовольство и беспокойство.
Сначала мне нужно было преодолеть первое препятствие.
Я смогу отвести Такуми в садик и забрать из него, если немного изменю свой рабочий график. Пока Тэруя отсутствует, я могу есть вне дома или покупать готовую еду в подземном торговом центре.
Проблема заключалась только в пятничном обеде для Такуми.
Красный, зеленый, черный, коричневый и желтый. Омлета никак не избежать.
Поужинав с Такуми в семейном ресторане и вернувшись домой, я пошла на кухню и взяла сковородку. И в книгах, и в интернете нашлось множество способов приготовить омлет, но почему-то у меня не получалось. Яйца не взбивались, прилипали к сковороде, и свернуть их в рулет не удавалось. К тому же в некоторых рецептах было написано, что в яйца надо добавить соль, сахар, соевый соус или крахмал и молоко, поэтому я не понимала, каким должен быть мой омлет. Но мне стыдно было звонить Тэруе и спрашивать о таком.
На кухонном столе один за другим появлялись разваливающиеся яичные рулетики. Такуми, который смотрел в гостиной телевизор, пришел на кухню и невинно спросил:
— Ух ты! А что это такое?
Его слова обескуражили меня, и я молча разбила очередное яйцо в миску.
Из гостиной раздалась заставка мультсериала. Такуми, подпевая и забавно пританцовывая, расправил руки, изображая самолет, и с громким «Вж-ж-ж!» вернулся в комнату.
Взбить палочками яйца. Верть-верть, верть-верть. Сколько их надо взбивать? Сколько жарить, чтобы получилось? Желтый цвет перед глазами постепенно начал расплываться, и я с удивлением осознала, что плачу.
Почему? Почему? Почему я не могу приготовить какой-то омлет?
Я с детства усердно училась; поступив в университет, упорно искала работу; устроившись в компанию, трудилась не покладая рук; и мне всегда говорили, какая я молодец.
Что поделать: я постоянно избегала быта. Ненавистные домашние дела и воспитание ребенка я передала Тэруе и погрузилась в работу. Я сбежала от комплекса неполноценности: то, что остальным удается без труда, мне неподвластно.
Я могу работать сколько угодно, никогда не забуду ни имени, ни лица клиента, даже если встречалась с ним всего раз, и без всякого волнения выскажу свое мнение руководителю любой компании. Представить проект, который поразит всех, провести презентацию перед большой аудиторией, исправить ошибки подчиненных — здесь мне точно не было равных.
Но у меня совсем не было подруг среди других мам. Я боялась разговаривать с мамами детей, которые ходят в один сад с Такуми, даже путала имя воспитательницы. Если я чищу яблоко, то от него ничего не остается; я уверена, что любой мусор — сжигаемый; и не могу сложить постиранное белье так же ровно, как складывают оригами.
До сих пор я гордилась тем, что на моих плечах лежала забота о финансовом положении семьи. Но даже это не успокаивало меня. Не знаю, сколько заработал Тэруя на внутридневной торговле; если я потеряю свой доход, наверняка все будет в порядке. Какое я имею значение для семьи? Для Тэруи? Для Такуми?
И что будет, если Тэруя сможет продать свои картины? Что, если он не будет сидеть дома? Хоть бы они не продались! Хоть бы его никто не признал! Хоть бы он всегда был рядом со мной и Такуми!
В тот момент, когда слезы полились по щекам, раздался телефонный звонок. Я посмотрела на экран: Тэруя.
— Папа звонит, ответь.
Я передала телефон Такуми. Он взволнованно ответил:
— Алло! Папа! Ага, ага, да, я ел гамбургер.
Я слушала голос Такуми, продолжая орудовать палочками, как вдруг услышала:
— Представляешь! Мама готовит! Похоже на овощную поляну. Выглядит красиво и очень аппетитно!
Я изумленно взглянула на него. Овощная поляна? Наверное, Такуми так решил, потому что я использовала желто-зеленую тарелку. Мне показалось, что взбитые яйца даже заулыбались от неожиданной похвалы.
Такуми протянул мне телефон:
— Мама, передаю тебе папу.
— Асами? Ого, что ты готовишь?
В ответ на ласковый голос Тэруи я не сдержалась и тяжело выдохнула. Чтобы не услышал Такуми, я отошла в другую комнату и, тихо всхлипывая, сказала:
— Омлет… Для обеда. У меня совсем не получается. Все расплывается и прилипает к сковороде.
— Тренируешься к завтрашнему дню? Не обязательно делать омлет, можно же и сварить яйцо или сделать глазунью.
— Нет! Нужен омлет. В прошлом году в открытке на день рождения Такуми, которую мы получили из детского сада, было написано, что он любит омлет, поэтому, если его не будет, Такуми расстроится.
— Ну что ты, он не расстроится.
— Расстроится! Еще как. Я все делаю по рецепту из книжки, но почему у меня получается по-другому? Бедный Такуми: его никчемная мать даже омлет приготовить не может.
— Асами, — довольно резко перебил меня Тэруя.
Я даже невольно сжалась, подумала, муж рассердился. Но Тэруя спокойно продолжил:
— На какой сковородке ты жаришь?
— А? Такая красная, круглая, на стене висела…
— Она уже старая, с поврежденным тефлоновым покрытием, поэтому яйца и прилипают. Думаю, ты не туда посмотрела и немного запуталась, но для омлета надо брать квадратную сковородку. Я недавно купил ее, с ней будет проще. Посмотри под раковиной. С голубой ручкой.