У меня был небольшой опыт отношений, но все мужчины, уходя, говорили: «Я не могу расслабиться рядом с тобой», «Я не хочу постоянно следовать правилам».
Однако Риса была другой.
Наивная, плаксивая, она не могла постоять за себя. При этом не избегала и не боялась меня, а искренне обращалась: «Ясу, Ясу. Мне спокойно, когда Ясу рядом. Я все что угодно могу сказать, если Ясу рядом. И еще Ясу никогда не станет говорить за спиной. Она никогда не солжет».
Очень похоже ко мне привязываются дети. Даже те из них, которые не улыбаются людям в ответ на их умиление, удивительным образом тянутся ко мне. Поэтому я и хотела работать с детьми. Я хотела научить их не сворачивать с выбранного пути. Потому что мне было тяжело находиться среди лицемерных взрослых.
— Риса, извини, подожди меня здесь пятнадцать… Нет, даже десять минут.
Я вылетела из «Марбл». Вспомнила, что на другом берегу, в нескольких шагах от станции, есть магазинчик нижнего белья. Я на всех парах понеслась туда.
Я бы не влюбилась в женатого мужчину.
Не стеснялась бы пояса для чулок.
И я бы не подбирала какие-то четыре вещицы на свадьбу.
Но.
Риса бы так сделала. Она бы сделала.
Я добежала до торгового центра и зашла в магазинчик на цокольном этаже.
В небольшом тускло освещенном помещении в одиночестве сидела сотрудница с волнистыми волосами. Я искала не пояс для чулок, а трусики. И похоже, все были в одном экземпляре.
Темно-синие, светло-синие. Красивые, но не то. Мне нужно было другое.
Нашла! Голубые. Правда, на них был узор в виде капель и очень много кружев… Нет, не подходит.
Неожиданно я увидела на витрине у кассы трусики с легким отливом.
— Извините, покажите вот эти, пожалуйста.
Сотрудница с улыбкой достала их из-под стекла.
— Они шелковые, очень приятно ощущаются на коже.
Я хотела качественные, с незамысловатым дизайном, чистого голубого цвета. То, что надо.
— Эм… Это подарок для близкой подруги, упакуйте, пожалуйста.
— Хорошо.
Укладывая белье в коробку, больше подходящую для праздничного торта, девушка сказала:
— Я очень рада. В этом изделии из нашего магазина я уверена больше всего.
Она закончила с упаковкой, положила коробку в фирменный пакет с логотипом и отдала мне.
— Вот, прошу вас. Название этой модели — «Мария».
Услышав имя, я затаила дыхание.
— Мария?..
— Да. Голубой — цвет Девы Марии. В монашеском одеянии матери Терезы тоже были прямые голубые линии. Белье вдохновлено тем самым цветом.
Как удачно! Я невольно улыбнулась, забирая пакет.
Это же мать всех матерей. Голубой вовсе не холодный цвет, Риса.
Когда я вбежала в «Марбл», Риса со скучающим видом смотрела в окно.
Я перевела дыхание и села напротив нее.
— Вот, что-то голубое из тех четырех вещиц, которое никто не увидит. Трусики. Тебе неловко от одной только мысли о поясе для чулок, но нижнее белье ты наденешь. Это подарок.
— Э-э… Ты сейчас ходила покупать белье?
— Да, ты недовольна?
И почему я звучала так важно? Мне было неловко. И все же Риса, хихикая, открыла пакет. Думаю, меня всегда радовала эта ее улыбка.
— Вау. Ты так редко совершаешь что-то спонтанное, Ясу.
Я хоть и сказала, что это нижнее белье, но Риса, не обращая внимания на взгляды окружающих, начала распаковывать его на месте. Когда она увидела трусики, то восторженно воскликнула: «Ух ты!» — и достала их.
— Красивые… Спасибо, вот и нашелся четвертый предмет.
Я подумала, что не стоит демонстрировать нижнее белье в таком месте, но, радуясь счастливому лицу Рисы, вместо замечания сказала:
— Дети такие упертые.
Держа трусики, Риса посмотрела на меня. Я продолжила:
— Непростые, милые, смешные, слабые, сильные — от них не оторваться. Но с другой стороны, они растут без нас и понимают многое лучше, чем мы можем себе представить. Они и правда с другой планеты.
Я посмотрела прямо в глаза Рисе, которая внимательно слушала меня.
— Поэтому я хочу, чтобы ты поняла. Желать чего-то — замечательно. Что плохого в том, чтобы хотеть стать матерью? Стань жадной женщиной. Любите с Хироюки друг друга. И пусть твоя беременность наступит, когда ты будешь в этом белье.
Крепко сжимая подарок, Риса что-то пробубнила. Рот искривился, глаза раскрылись шире — казалось, что она разозлилась. Я хорошо знала это ее выражение лица.
Она еле сдерживалась, чтобы не заплакать.
— Риса, — окликнула я ее. Она посмотрела на меня.
— Поздравляю.
Когда я наконец смогла сказать это, Риса расплакалась.
Спустя неделю после свадебной церемонии мне пришла открытка из Сиднея, куда молодожены отправились в медовый месяц.
«Тут невероятно здорово и потрясающая погода. И небо такое же чистое, как на картинке!»
На лицевой стороне открытки было изображено кристально ясное голубое небо. Я прикрепила это небо к стене, чтобы не потерять его.
5. Встреча. Красный / Сидней
Мы договорились, что если разминемся, то встретимся перед вольером с жирафами. Несмотря на это и на то, что мы почти все время ходили вместе, я все-таки потеряла Хироюки из виду и уже пятнадцать минут смотрела на жирафа.
Зоопарк «Таронга» — самый большой зоопарк в Австралии. Я понятия не имею, насколько это много — двадцать один гектар, — но изучать такую огромную площадь одной мне не хотелось. В путеводителе было написано, что здесь содержится более трехсот сорока видов животных. Жираф, который находился у входа, был только четвертым. Даже простая прогулка по территории занимает целый день, поэтому если я вот так продолжу ждать, то мы не сможем взглянуть на остальных животных. Коала спит, а кенгуру и эму я еще не видела.
В декабре в Сиднее самый разгар лета — не такого жаркого, как в Токио, но с довольно ярким солнцем. Я натянула шляпу пониже и выпила минеральной воды.
Зоопарк располагался прямо рядом с морем. Утром мы сели на паром от Серкулар-Куэй и приплыли сюда. За загоном с жирафами, вдали, виднелся порт Сиднея, а за ним — ряды плотно пристроенных друг к другу зданий. Жирафы, море, небоскребы. Какой необычный вид!
Вчера в ресторане я взяла бесплатный журнал на японском. Это издание под названием Canvas было создано не столько для туристов, сколько для японцев, проживающих в Сиднее. Я раскрыла журнал, спрятавшись в тень.
Это оказался специальный выпуск, посвященный Рождеству. Точно, оно же на следующей неделе.
«Австралийский Санта-Клаус занимается серфингом?»
На странице был изображен Санта в красном купальном костюме, стоящий на доске. В солнечных очках. Ах да, середина лета. Я невольно усмехнулась: почему здешний Санта такой легкомысленный?
Ужасно. Санту и подарки привозят олени на санях, а серфинг — это сложно, если ты не обладаешь нужными навыками. Санта должен быть уверен, что подарки не намокнут, к тому же пересекать океан в одиночку, наверное, грустно.
Будь я Санта-Клаусом, то не смогла бы добраться до Австралии. Да и серфингом я никогда не занималась. Размышляя об этом, я искала глазами Хироюки.
Хироюки — хороший человек. Он был руководителем отдела в компании, где я работала, — уже третьей компании после моего зачисления в агентство по временному трудоустройству. Добрый, не отлынивающий от домашних дел, не жадный. Если у меня случались неудачи, он не подтрунивал надо мной. Не разговаривал высокомерно с персоналом в ресторанах. Даже когда мы выбирали, куда поехать в медовый месяц, на мое: «Было бы здорово в Сидней» — он ответил: «Хорошо, изучу детали». Даже не «куда хочешь» или «никакого Сиднея». И действительно: сказав, что изучит детали, он составил план поездки с несколькими турагентствами. Такой старательный.
В день свадьбы, после церемонии, мы сразу отправились в аэропорт. Пока что мы пробыли в Сиднее всего два дня. А с того момента, как я стала женой Хироюки, прошло только три дня. Жена. Я жена Хироюки. От этой мысли внутри разливалось умиротворение — и разрасталось такое же по величине беспокойство.
Я свернула Canvas, положила в сумку и взглянула на часы. Прошло уже двадцать минут. Хироюки все еще не было.
Шея жирафа слабая. Наверное, с такой длиной ему не очень удобно. Если простудится и у него заболит горло, откуда и докуда он будет чувствовать боль? Каждый раз, когда он закрывает глаза, кажется, что его длинные, словно наращенные, ресницы шелестят. Неподалеку от меня стояли два жирафа, но они не разговаривали (само собой), не смотрели друг на друга, лишь изредка общипывали деревья или поглядывали на здания вдалеке.
— Что за пава! — раздалось у меня за спиной.
Я развернулась и увидела низенькую бабулю. Рядом с ней стоял такой же невысокий дедушка и улыбался.
Павой она, конечно, назвала не меня, а жирафа, которого увидела.
— Окраска красивая, а хвост-то какой!
— Он как будто в короне!
Бабушка и дедушка вели непринужденную беседу. У меня возникло ощущение, что я видела их в аэропорту Нарита. Я вспомнила, что у них на чемоданах были наклейки того же турагентства, что и у нас, и я тогда подумала, что они с нами в группе. Счастливая супружеская пара. Заметив мой завистливый взгляд, бабуля с улыбкой обратилась ко мне:
— Здравствуйте. Мы с вами летели одним рейсом.
— Да.
— А где же ваш попутчик?
— Мы разминулись, — смущенно пробубнила я.
— Неужели? Только поженились?
— Три дня как.
— Вот как, вот как.
Бабушка и дедушка улыбнулись. Они походили друг на друга не только ростом, но и внешне. Словно арахис, аккуратно сложенный в скорлупе.
— В таком большом зоопарке сложно найтись, если потеряешься.
— Все в порядке. Мы договорились в таком случае встретиться у жирафов, и теперь я жду. Он частенько так пропадает, — иронично усмехнулась я.
Да, Хироюки — хороший человек, но иногда его неуловимость и свободолюбие вводят меня в ступор. Хироюки очень добр, но это странно сочетается с теми ситуациями, когда он внезапно оставляет меня одну. Так что я беспокоюсь и переживаю. Может, он и не так уж сильно любит меня?