овалялся бы в кровати. Так что давай уже восхищайся мной и наслаждайся моей исполнительностью!
Аарон добрел по коридору до спальни Джейка и сунул голову в дверной проем.
— Пора вставать, подъем-подъем-Джейки-быстренько-встаем… и ты не один… упс, — пробормотал Аарон, увидев, как Джейк выталкивает ногой из постели нынешнего Перепиха Дня.
— Нет, подожди! — позвал Джейк повернувшегося уходить Аарона. Оба — и Аарон, и Перепих — остановились и развернулись. — Не ты, ты как раз должен уйти, — сказал Джейк парню. — Я говорю с ним, — указал он на Аарона.
— Господи, Моц, я не хочу с утра пораньше видеть твои причиндалы, — проворчал Аарон.
— На мне боксеры, идиот.
— И все равно — фу. — Аарон кивнул в сторону Перепиха.
— Он уходит, — уверил его Джейк, потом повернулся к парню и коротко сказал: — Уходи.
Тот застегнул молнию на брюках, поднял с пола носки и направился к двери, что-то бурча себе под нос. Когда он проходил мимо Аарона, холодные взгляды двух пар идентичных карих глаз скрестились, и, ослепительно улыбнувшись, Аарон бодро сказал:
— Пока-пока! Прикрой задницу, а то на выходе можешь получить по ней дверью!
Джейк улыбнулся. Аарон проводил взглядом Перепиха, и когда тот уже не мог его видеть, поднял руки, растопырив пальцы наподобие когтей, и зашипел.
— Остынь, детка.
— Дружище, тебе надо прекращать это делать! — заметил Аарон, подходя к постели Джейка.
— Делать что?
— Оставлять своих Перепихов до моего прихода. Я не хочу их видеть. Они отвратительны.
— С ними весело.
— Это тебе так кажется.
Джейк неожиданно подался вперед, обхватил Аарона за талию и потянул за собой в постель.
— Сукинтысын! — взвизгнул Аарон, смеясь и отбрыкиваясь от него.
— Оу, да ладно тебе, Перст, дай мне немножечко любви! — ухмыльнулся Джейк, пытаясь удержать размахивающего руками Аарона.
Аарон начал еще громче кричать и чертыхаться, когда Джейк развернул его лицом к другой стороне постели.
— Не смей класть меня на эту сторону, придурок!
— Почему? А? А? — спросил Джейк, пытаясь опрокинуть его на простыню.
— Почему? Я скажу тебе, почему, засранец хренов, — закричал Аарон, упираясь пятками в постель и пытаясь не дать себя перевернуть. — Я не хочу приземлиться в сперму Перепиха.
Джейк так хохотал, что его хватка ослабла, и, воспользовавшись этим, Аарон скатился с него на джейкову половину кровати.
Джейк смеялся, лежа на спине, пока от смеха у него не заболел живот и он едва мог вздохнуть. Успокоившись наконец, он повернулся на бок и обвил правой рукой обиженного Аарона, лежавшего рядом с ним почти на самом краешке матраса.
Джейк отодвинулся назад и потянул Аарона за собой.
— Ты так упадешь, Перст.
— Уху. И что? Пол вряд ли испачкан.
— А вот тут-то ты ошибаешься. Мой пол не так уж и чист, и ты понятия не имеешь, где мы это делали.
— Джееееейк! — простонал Аарон.
— Что?
— Перестань говорить гадости. Не хочу слышать всего этого дерьма.
— Не хочешь слышать про мой запачканный пол?
— Нет, — отрезал Аарон, надувшись. Он повернулся лицом к Джейку и тщетно попытался оттолкнуть его рукой. — И еще я не хочу слышать о перепачкавших пол Перепихах.
Увидев выражение лица Аарона, Джейк тут же перестал его дразнить.
— Да, я тоже не хочу, — прошептал он в волосы Аарона, притягивая его к себе.
Аарон уткнулся лицом в основание шеи Джейка и закрыл глаза. Джейк тоже прикрыл веки, почувствовав дыхание Аарона на своей коже. Они некоторое время молча лежали,
пока Аарон не сделал глубокий вдох, после чего недовольно фыркнул.
— Что? — тихо спросил Джейк.
— Не люблю, когда ты пахнешь не собой, — так же тихо ответил Аарон.
Джейк на секунду сжал ладони в кулаки, а потом обвил руками Аарона, одну положив ему на спину, а другой зарывшись в его кудри.
— Этого больше не будет, Перст. Обещаю.
— Хорошо.
По телу Джейка прошла дрожь, когда Аарон снова закрыл глаза, коснувшись его кожи ресницами.
— Поспи, — прошептал Джейк. — Сейчас еще очень рано.
Аарон ничего не ответил, лишь тихо хмыкнул, устраиваясь в постели, прижимая руки к груди Джейка.
Глава 3часть 1
Сколько бы они знали или не знали друг о друге, были вещи, которые воспринимались Джейком и Аароном как должное. Они просто были. Без всяких объяснений и выяснений. Происходили почти каждый день и никогда не менялись.
Почти каждый день Аарон настолько погружался в свою работу, занимаясь лепкой или обжигом, что не замечал, как Джейк прерывал фотосъемку, чтобы заснять его.
Почти каждый день Джейк делал перерыв, ложился у ног Аарона и задремывал под тихое гудение вращающегося гончарного круга.
Почти каждый день Аарон немного сдвигал левую стопу, чтобы она касалась плеча Джейка, и пока тот спал, глина крутилась, превращаясь под руками Аарона в вазу.
Почти каждый день Джейк задавал Аарону какой-нибудь случайный и совершенно необязательный вопрос, просто чтобы услышать его голос.
У них установился свой собственный график, свой порядок, начали появляться привычки, настолько естественные для них, что они даже не замечали, что те вообще есть, пока Элисон не подкалывала их, обращая внимание на то, что они делают. Тогда Джейк матерился, а Аарон смеялся и, пытаясь разрядить обстановку, поворачивался к Мило, хватал его за руки и начинал крутить вокруг себя. Детский смех сглаживал ситуацию, когда они слишком приближались к правде.
— Я знаю, ты ненавидишь их, но ты хоть когда-нибудь обращал внимание на то, как все его Перепихи выглядят? — спросила Элисон, когда они с Аароном пошли за покупками, чтобы заполнить почти пустой холодильник Джейка. Мило они оставили сводить фотографа с ума.
— Нафига мне их рассматривать? К тому же они так быстро испаряются, что я просто не успеваю.
— Есть еще те, которые ненадолго задерживаются, из-за которых ты хватаешься за телефон и ноешь мне в трубку, словно я должна что-то с этим сделать.
— Знаешь, а ведь, и правда, должна бы.
— Должна бы сделать что?
— Образумить его.
— Разумность и Джейк — вещи несовместимые. К тому же, с чего ты решил, что я могу на него повлиять?
— С того, что ты его дольше знаешь. Ты знаешь, какой он.
— Ты тоже. И это чушь собачья, что я знаю его лучше тебя только из-за того, что мне «повезло» проработать с ним дольше. Ты за месяц узнал о нем больше, чем я за три года.
— Но ты же Элисон.
— И?..
— Он послушает тебя.
— Это самая большая глупость, которую я когда-либо слышала.
— Алле! Ты забыла, с кем разговариваешь? — с выражением протянул Аарон, помахав рукой перед ее носом. — Это я, Аарон, глупости-несульщик!
— Такого слова нет.
— Видишь! Я глупый! И только что это доказал!
— И что я должна сделать? Пойти и сказать: «Эй, Джейк, ты мог бы перестать трахать парней, а то Аарон весь извелся?» Уверена, это сработает, и сразу же настанет тишь да благодать.
— Но ты бы могла поговорить с ним и объяснить, что подобные любовники на одну ночь — совсем не то, что ему нужно. Он никогда не найдет то, что ищет, если продолжит спать с Перепихами. Они не знают его, им плевать на него, все, что они знают — что он знаменитость в этом городе и что его фотографии опубликованы в журналах и висят в галереях. Они просто ебаные поклонники, причем в буквальном смысле слова. Они все только ухудшают. Он и так достаточно одинок. Ему нужен кто-то, кто будет рядом ночью, кто вытащит его из его маленькой тюрьмы, в которую он сам себя заточил. Ему нужен кто-то, кто будет заботиться о нем.
— Как ты.
— Точно. Ему нужен…
— Ты.
— Да. Нет! То есть, да, я ему нужен, но не в том смысле. Мы просто друзья, и я нужен ему как друг. Я только друг. А ему нужен кто-то, кто будет заботиться о нем больше, чем о друге. Кто будет любить его, потому что он потрясающий, необыкновенный, прекрасный, потому что он… Джейк, а не потому что им нравится слышать свое имя рядом с его. Ему не нужны прихлебатели. Ему нужно что-то настоящее.
Элисон внимательно смотрела на раскрасневшееся лицо Аарона, пока он, запинаясь, спешил высказать свои мысли, и когда он закончил, сказала:
— Ты бесишь меня, Аарон.
— Почему? Что я такого сделал?
— Все. Ты делаешь все, и для него ты — все. И вы оба это знаете, но не хотите признавать. Вы оба так тупите и так бесите меня, что мне иногда хочется дать тебе или ему чем-нибудь по башке. Вы, черт вас подери, идеально подходите друг другу, потому что ты единственный знакомый мне человек, который может вытерпеть его больше пятнадцати минут, и он единственный, кто понимает все, что ты несешь, единственный, кто понимает тараторящего Аарона, но никто из вас этого не осознает!
Аарон выглядел совершенно ошарашенным.
— Между нами ничего такого нет! Джейк видит во мне только друга. Ну, то есть, если бы он хотел быть со мной, то зачем ему все эти Перепихи?
— Он хочет заставить тебя ревновать, идиот ты хренов. Противопоставить что-то твоим нелепым бойфрендам, которыми ты перед ним щеголяешь — тебе еще повезло, что его Перепихи так редки.
— Ты бредишь, Эли, или видишь то, что хочешь видеть.
— Ладно. Но ты знаешь, что я вижу? Я вижу мужчину, который выбирает себе любовников на ночь настолько вдруг и случайно, что это может показаться смешным, если только ты не обратишь внимание на их внешность. Ты замечал, как они все выглядят?
— Я их не разглядывал, они не в моем вкусе.
— Надеюсь, что нет, иначе бы ты был настолько самовлюблен, что дальше некуда.
— Какого черта?
— Они все похожи на тебя. На. Тебя. Каждый из этих засранцев, которых ты так презираешь, очень похож на тебя. Они словно копии друг друга… высокие, стройные, худощавые, с темными волнистыми волосами, карими глазами и широкой улыбкой. Они все — это ты. Почему ты думаешь, он выбирает их так внезапно? Почему ты никогда не можешь угадать, кого он будет трахать следующим? Потому что он тоже этого не знает — пока не увидит их внешность. Таким своеобразным образом он пытается быть ближе к тебе, и никто из них не остается с ним дольше, чем на одну ночь, потому что ему хватает этого времени, чтобы понять — они лишь жалкая замена тебя. Но он пытается найти достойную замену, потому что «подлинник» слишком, мать твою, туп, чтобы понять, в чем дело.