Снейп-сенсей сказал, чтобы я не волновался об оплате, и он всё берёт на себя.
* * *
В Греции климат был весьма похож на мир Чёрных Пещер. Было жарко, солнечно, немного обдувал ветерок, ещё и вкусно пахло морем.
— Мы примерно в километре от фермы Зерваса, — пояснил сенсей. — Портключ универсальный, выносит на специальную аппарационную площадку. Поблизости несколько магических ферм, и с общей площадки прибывшие гости из других регионов и стран могут переместиться туда, куда им надо.
— Надеюсь, мы пойдём пешком? Хочется посмотреть тут всё, — кивнул я.
— Рисковать с двойной аппарацией и так нет смысла, тебе только тринадцать, — пожал плечами Снейп-сенсей. — Я и сам хотел предложить прогуляться. Нам туда.
Греция была красивым местом. И почему Гарри не жил в Греции?!
* * *
— Добро пожаловать на ферму семьи Зервас, — поклонился нам появившийся у ворот невысокий зеленокожий человечек в тоге. — Проходите в сад, хозяин к вам выйдет.
— Кто это? — тщетно перебирая в уме всевозможных магических существ, тихо спросил я сенсея, когда человечек исчез, как это делают домашние эльфы.
— В Греции их называют «фулихор», они такие же магические слуги, как эльфы в Британии, — пояснил сенсей. — Считается, что это потомки хор или ор — привратниц Олимпа, младших богинь, которые отвечали за смену времён года.
— Выглядят они куда симпатичней эльфов, — заметил я. — Совсем не лопоухие, и носа почти нет, глаза большие, но не на выкате, и разрез интересный.
— Всё же — потомки богов, к тому же фулихоры не животного, а скорее растительного происхождения, — усмехнулся Снейп-сенсей. — Они вырастают из особых цветов, которые есть только в Греции. А вывезенные отсюда фулихоры погибают. Существа бесполые и сами по себе не размножаются. Так что можно назвать их волшебными эндемиками.
Наш разговор прервало появление черноволосого кучерявого загорелого и улыбчивого мужчины.
— Артемий! — встал сенсей, приветствуя вошедшего.
— Северус! Как я рад тебя видеть! О, а кто это с тобой? — заметил меня мистер Зервас, говорил он немного с акцентом, но всё было понятно.
— Мой ученик — Гарри, — скромно представил меня Снейп-сенсей.
— Приятно познакомиться, сэр, — кивнул я. — Давно хотел посмотреть магическую ферму.
Мистер Зервас легко засмеялся и растрепал мои волосы.
— Тогда идёмте, покажу вам всё!
Часть 5. Глава 17. Немного мифологии
9 августа, 1993 г.
Греция, о.Крит
— Неужели это пегас? — мы остановились возле ограждения. На поляне резвился и махал огромными крыльями белый конь.
— Именно так, молодой человек, — довольно хмыкнул мистер Зервас. — Самый чистопородный. И не сказать, что пегасы и ваши британские тестралы близкие родственники, верно?
— Да, оба по сути — крылатые кони, но в них слишком много различий, — согласился я. — Пегасы намного… симпатичней. Хотя и тестралы по-своему полезны. Они бесшумны, неприхотливы, а ещё их перья не намокают от наших постоянных дождей, потому что перьев у них нет. Сплошная кожа… да кости.
Грек снова засмеялся, сверкая белыми зубами.
— Хороший ответ! Так ты видел тестралов? — с любопытством посмотрел на меня он. Впрочем, сенсей тоже приподнял бровь. — В твоей жизни были потери?
— Были, сэр, — коротко ответил я, давая понять, что не собираюсь распространяться на эту тему. — А что едят пегасы?
— Траву, цветы, овёс, — несколько растерянно перечислил мистер Зервас.
— А тестралы — тухлое мясо обожают, сам видел, — покивал я. — Наверное, всё дело в корме.
— Есть еще версия, что пегасы подверглись воздействию некромагии и стали тестралами, — хмыкнул сенсей. — Определённая мутация в зависимости от среды обитания, — с намёком ухмыльнулся он. — Впрочем, вполне возможно, что тестрал и пегас такие же «родственники», как грифон с гиппогрифом. Не верь тем, кто говорит, что гиппогриф — это помесь грифона и лошади, Гарри, это — антинаучный бред, — авторитетно заявил сенсей.
Я кивнул, хотя в нашей книге по УЗМС именно так и написано, впрочем, тоже с оговоркой «считается».
— Да! Кстати о грифонах! — оживился мистер Зервас. — Примерно полгода назад выменял птенца в Афинах. Отдал в обмен двух детёнышей мантикор. Хотите посмотреть?
— О, поздравляю, — сверкнул глазами сенсей и пояснил мне. — Даже в Греции грифоны — большая редкость.
— К тому же они весьма капризные существа, — заметил грек. — Не представляете, сколько золота я угрохал на гнездо! — и добавил: — Этот металл наиболее им подходит и оказывает влияние. Без золота они не могут расти и размножаться, причём, никак не обманешь и не сэкономишь, — он хихикнул. — Неудивительно, что грифоны — символ гордыни. Сейчас сами всё увидите.
Мы прошли небольшую рощицу, и я услышал недовольный противный клёкот. На относительно небольшой скале был виден яркий блеск драгоценного металла. На гнезде диаметром метра два восседал крылатый полулев-полуорёл, который смотрел на нас свысока и с таким царственным презрением, что сенсей хмыкнул.
— Когти у грифонов растут весьма быстро и стоят дорого, да и перья… — пробормотал мистер Зервас. — Но их ментальная воля… Она подавляет. Находиться рядом более нескольких минут просто невозможно. Иначе потом свалишься от ничтожности самого себя. И это ещё птенец, которому только полгода. Даже мои ручные мантикоры, которые здесь всё охраняют, не любят сюда приближаться.
Мы отошли на безопасное расстояние, которое было обозначено цветными колышками, и мистер Зервас перевёл дух.
— А как же ухаживают за грифоном? — я там сразу заметил поилку и свежее мясо, да и чисто было возле гнезда.
— О, Северус, твой ученик весь в тебя! — непонятно чему обрадовался грек. — Тоже подмечает детали и мелочи. Конечно же, мой юный друг, ты заметил фулихора на входе? Это наши… так скажем, домовые эльфы. Вижу по твоему лицу, что Северус уже просветил тебя о наших особенных слугах. Именно они ухаживают за магическими тварями и чудищами, так как хищники не чувствуют в них добычу. Как лев не обратит внимания на цветок, который растёт под его ногами. Фулихоры забирают большинство ингредиентов, которые поставляет наша ферма.
— А мантикору можно посмотреть? — спросил я. В принципе, про фулихоров я так и подумал, так как особо народа не чувствовал.
Артемий Зервас выдал что-то вроде тихого «кыс-кыс», и из соседних кустов вышло существо размером с сенбернара. По описаниям и картинкам в учебнике я думал, что мантикоры крупнее, да и неумелые рисунки, на которых было прилеплено «тело льва» с «хвостом скорпиона» и «головой человека», совсем не передавали хищную красоту и грацию зверя.
У мантикоры была чёрная пышная грива, напоминавшая львиную, в которой прятались треугольные ушки с кисточками, а морда не с шерстью, а гладкая, покрытая хитиновым слоем, как у насекомых, и светлая, словно маска АНБУ. Скорее всего, именно из-за этой ярко выраженной «маски» и пошло «человеческое лицо». Большие, чуть раскосые глаза, полностью чёрные, без видимой склеры, сплюснутый и почти не выраженный нос с двумя щёлочками ноздрей. Там, где должна быть пасть, были заметны лишь тоненькие расходящиеся линии на «маске», так что я сделал вывод, что её рот открывается, типа, как у насекомого, и нижняя челюсть расходилась на три стороны — образуя жвала. Многие марионетки Скрытого песка таким же образом раскрывали рты и прятали кучу отравленных сенбонов.
Ноги у мантикоры были вполне «львиными», с крупными лапами и когтями, в короткой чёрной шерсти, а вот по спине и хребтине тоже был хитиновый слой, который переходил в тот самый «хвост скорпиона».
— Какая красавица! — вырвалось у меня.
Мантикора выдала вполне кошачий мурк и склонила голову на бок. Тонкие ноздри чуть затрепетали, а хвост вопросительно изогнулся.
— Какой храбрый у тебя ученик, Северус, — хмыкнул мистер Зервас. — Те, кто впервые видят мантикор, зачастую замечают лишь «маску смерти» и ощущают исходящую от них опасность. Мантикора не зря считается самым страшным хищником. Несмотря на относительно небольшие размеры, у неё весьма крепкие когти и один из сильнейших ядов в мире. Считается, что она уступает только слонам, но на самом деле…
— Ей просто не нужны слоны, — хихикнул я. — Они слишком большие. Не съесть за один раз.
Мантикора, которая навострила уши, прищурила глаза и громко фыркнула.
— Верно, — кивнул мистер Зервас. — Мантикоры очень умны и к тому же могут охотиться группой. Наша семья славится тем, что мы сумели приручить этих хищников.
— Поэтому ферма процветает, — добавил Снейп-сенсей. — И в отличие от других, не с такой замечательной охраной, ферма семьи Зервас ни разу не подверглась нападениям любителей экзотических животных.
По дороге сюда сенсей меня просветил, что законом Греции продажа живых церберов запрещена. Почти так же, как самостоятельное разведение драконов в Британии. Ферма получает лицензию и может иметь определённое количество особей. Особенно таких опасных и грозных, как церберы. После пропажи взрослого щенка, которого готовили на ликвидацию на ферме соседей Зерваса, с этим стало ещё строже.
Естественно, после писем с вопросами о церберах, мистеру Зервасу стало понятно, куда же делся щенок с чужой фермы, но вряд ли он донёс об этом соседям.
Если судить по охране и богатству, у владельца фермы нет острой необходимости продавать нам живую самку цербера за деньги и нарушать закон. По сути, нас пригласили на переговоры, не обещая, что мы уйдём отсюда с каким-то животным. Скорее, греку было любопытно и он, видимо, достаточно хорошо зная Снейпа-сенсея, так обрадовался, когда с ним прибыл я, и пытался меня разговорить.
— Греция вообще славится своими необычными магическими существами, — по ходу нашего движения по ферме читал небольшую лекцию мистер Зервас, — я скажу более того, большинство магических животных родом отсюда. Мифы о Тартаре — глубокой бездне, из которого лезли всяческие чудовища, это отнюдь не мифы, молодой человек.