— Ничего, ничего, я понимаю, — рассеянно ответила она, осторожно касаясь пальцем движущейся фотографии. — Я помню это фото. Тут ей восемнадцать.
Ага. Значит всё–таки в «Хогвартсе» учатся до восемнадцати!
— Я тут подумал. Вы очень красивая, тётя Петунья, но… Я помогал мистеру Снейпу, и он разрешил взять для вас. Сказал, что если понемногу, то надолго хватит. Я и инструкцию записал… — протянул я ей склянку и обрывок бумаги из своей тетради.
— «Зелье красоты»?.. — прочитала она этикетку и немного покраснела. — Гарри…
— Мистер Снейп сказал, что на сквибов это зелье тоже действует. Вы же сквиб? Вы тогда сказали, когда разговаривали у мистера Снейпа. Я только не знаю, что это, — немножко сыграл я. Вот уж что я сразу выяснил, так это что такое «сквиб».
— Сквиб — это… — тётя прикрыла глаза. — Ребёнка без магии, который рождается в семье волшебников, называют «сквибом». В отличие от простого человека у сквиба есть некоторые способности, но они незначительны. На сквибов не действуют магглоотталкивающие чары, они могут общаться с магическими существами, видят заколдованные здания. Колдовать и пользоваться волшебной палочкой сквиб не может. Когда–то я очень хотела попасть в «Хогвартс»… — она вздохнула. — А потом хотела защитить свою сестру… Но я всего лишь сквиб.
— Тётя Петунья, вы сказали, что сквиб рождается в семье волшебников, — не отстал я. — Значит, ваши родители?..
Петунья–сан явно не ожидала от меня такой прыти и немного растерялась. Она напряжённо раздумывала, а потом тихо вздохнула.
— Пожалуй, тебе следует знать это. К тому же… Уже прошло много времени. Кажется, на уроках истории вы ещё не проходили Вторую мировую войну, но это даже к лучшему, — тётя снова вздохнула. — Моего отца когда–то звали Ганс Валентайн Хубе, он родился в Германии в семье магов и учился в магической школе «Дурмстранг». В тот же период там учился некий Геллерт Гриндевальд, который позднее был назван Тёмным Лордом, — Петунья–сан скривилась. — Этот будущий «Тёмный Лорд» уже в юности был с нехорошими наклонностями. В общем, отец не рассказывал подробностей, но что–то этот Геллерт с ним сделал, испытал какое–то проклятие или использовал в каком–то ритуале, но в результате отец стал сквибом. Гриндевальда отчислили с последнего курса, а отца… выгнали из семьи. Из школы, в которой изучают магию, соответственно, тоже исключили. Он почти не рассказывал о своей юности, я знаю лишь то, что он с призывного возраста начал карьеру в армии. Участвовал в Первой мировой войне, потом во Второй. Был не последней шишкой в Третьем Рейхе… А потом узнал, что за всей этой войной стоит Геллерт Гриндевальд, которому то ли было интересно стравливать магглов, то ли ещё что. Он разочаровался в тех идеалах и в сорок четвёртом году инсценировал собственную гибель, а после перебрался на Британские острова. Фамилию «Эванс» носила моя мать, а имя он поменял на Гарри… — тётя Петунья помолчала.
— И что было дальше? — решился спросить я.
— Дальше?.. Сквибы также живут долго и старятся не так как магглы, впрочем, отец всегда был… в возрасте. Возможно, поэтому и я выбрала в спутники жизни человека намного старше себя… Не знаю, была ли у отца до этого семья, но мои родители поженились в пятьдесят шестом году, а в пятьдесят восьмом родилась я. Он говорил, что долго искал подходящую супругу — мою мать. К сожалению, я тоже была сквибом. Но после моего рождения отец совершил ритуал магического брака с моей матерью. Лили родилась волшебницей, — было столько тоски в её словах, что я непроизвольно вздрогнул.
— Это был секрет. Над нацистами шли суды… Да и в волшебном мире то, что ты, пусть и невольно, но был на стороне «Тёмного лорда» — ничего хорошего не сулило и могло бросить тень на семью. Всё это мы с Лили узнали, когда она уже была курсе на пятом или шестом… Понимаешь, Гарри, ты ещё маленький и многие взрослые вещи тебе могут быть непонятны. Но твоя мать, как бы сказать, из–за того, что считалась «магглорождённой» была в самом низу иерархии волшебников. К нам даже приходили родители твоего отца. Они были кем–то вроде аристократов. Даже дали магический обет о неразглашении. Когда они узнали, что Лили полукровка хорошего чистокровного магического рода, они разрешили своему сыну взять замуж твою мать…
— Значит, Дадли тоже сквиб? — спросил я. — Кровь же, она никуда не девается и передаётся по наследству?
— Возможно, — пожала плечами Петунья. — Мне же и Дадли передались светлые волосы отца, а ещё его нос. Но в волшебном мире, в котором жила Лили, тоже были войны. Сестра погибла такой молодой, непонятно из–за каких идеалов. За каждым волшебником стоит куча родственников, а такие, как мы, совершенно беззащитны.
— Тётя Петунья, а может быть так, что наша соседка, мисс Фигг, тоже волшебница или сквиб? Её кошки это полукнизлы — магические создания. И они следят за нашим домом, за мной и Дадли.
— Ты поэтому меня спрашивал, почему я отдавала тебя мисс Фигг? — прищурилась тётя. — Значит, эти дрянные кошки, которые вытаптывают мои гортензии, следят за нами?
— Да, — кивнул я.
— Пойдём–ка на кухню, — решительно поднялась Петунья–сан, не забыв аккуратно спрятать в шкафчик «Зелье красоты» и инструкцию к нему. — Мне Марта уже давно дала один хороший рецепт, а я почему–то всё забывала им воспользоваться. Сварим зелье для этих пушистых тварей.
— Э? Зелье?.. — вытаращился я на тётю, которая кровожадно улыбнулась.
«Зелье» оказалось до неприличия простым. Тётя сварила чёрный молотый перец, перелила остывшую жидкость в распылитель и поручила нам с Дадли «защитить территорию». Мы, экипировавшись марлевыми повязками, добросовестно опрыскали весь забор, места, где видели полукнизлов, дерево, с которого был удобный вид на наш палисадник.
Надеюсь, хотя бы на время это отпугнёт животных. Но если вспомнить, как тот же Киба реагировал на резкие запахи, то, думаю, что подействует наверняка. Хотя бы возле дома можно будет не опасаться пушистых шпионов.
Вот только из–за дождей и туманов такой способ защиты надо обновлять достаточно часто, но тётя сказала, что перца у неё много, а ещё можно купить масло лимона или лайма и нанести на подоконники. И пахнуть в доме будет вкусно и свежо, а кошки и этот запах не любят. На том мы и порешили.
Часть 1. Глава 18. Кровавые эксперименты
27 марта 1989 г.
Англия, Литтл — Уингинг
С сегодняшнего дня начались Пасхальные каникулы, на которые у меня были очень большие планы, я бы даже сказал — грандиозные. Вчера состоялась эта самая Пасха, в честь которой в школе не учатся целых две недели. Мы с Дадли ходили на праздник в парк. Там искали шоколадные яйца. По местным поверьям их, как курица, производит Пасхальный Кролик и прячет везде, чтобы дети искали. Смешно, но забавно. Я заработал приз, потому что нашёл больше всех этих яиц. Шоколад в Стране Огня был редкостью, его привозили откуда–то с южных островов, но, тем не менее, это не мешало мне любить этот продукт. Впервые я попробовал его, когда путешествовал с Джирайей. Здесь он был более сладкий и светлее, чем я помнил… Мы с Дадли и Пирсом сложили всё, что насобирали в парке, поделили поровну и обожрались до икоты.
До встречи с сенсеем оставалось четыре месяца, а мне по–прежнему негде было регулярно заниматься магией, поэтому оставались только физические тренировки, изучение литературы и редкие пробы и мелочи то там, то здесь. Полукнизлов мисс Фигг нам удалось отвадить от своего участка и участка Полкиссов, на котором тоже проводились «обработки от вредителей»: оказалось, что «зелье от кошек» также является неплохим средством против садовых вредителей и тли. Но весь Литтл — Уингинг же не опрыскаешь!
Животные и старуха наблюдали за нами, я боялся, что не смогу защитить Дурслей, если им попытаются прополоскать мозги, — всегда думай о худшем. Так что в школу мы почти всегда бегали. Я впереди, а Дадли с Пирсом меня догоняли, иногда неслись с дикими воплями, вроде «лови Поттера!». И тренировка, и одновременная дезинформация «врагов», если таковые у нас имелись. Людям вообще свойственно додумывать о ситуации большую её часть. В школу надо было носить форму, а после учёбы мы, чтобы пачкаться было не жалко, надевали старые вещи. Большой Дэ сильно похудел и вытянулся благодаря нашим занятиям, закаливанию и турнику, я тоже подрос. Решил пока «Костерост» приберечь и посмотреть на формирование своего нового тела в естественных условиях без препаратов. Быть коротышкой совсем не хочу, но может «само вырастет». Я много прыгал и висел на перекладине.
В общем, с бегом расчёт был на то, что, когда пронесёшься быстро мимо, то и не заметно, что там на тебе надето или как ты выглядишь. А забор у нас хороший. Иногда я специально облачался во что–то из растянутых старых вещей Дадли, нацеплял на нос оправу от своих бывших очков, из которых вытащил стёкла, и прогуливался по соседнему кварталу. Как–то настораживало, что никто из соседей не обращал на мой внешний вид никакого внимания. Хотя, насколько я «поварился» в местной культуре, тут принято заботиться о детях.
Я узнал, что тут существуют службы, которые следят за обращением с детьми. Та же Марта Полкисс, мама Пирса, рассказывала тёте Петунье о «неких Смиттах, которые плохо обращались со своим родным ребёнком». Что–то там из разряда «наорала в магазине», так на эту Смитт поступила жалоба от соседей в «соответствующие службы» и было вынесено предупреждение и «вроде бы штраф». Слушать всё это было крайне удивительно, если учитывать то, что Полкиссы были нашими соседями по заднему двору, а Гарри говорил мне, что родня постоянно на нём срывалась. И как бы эта самая Марта спокойно дружила с тётей и совершенно не реагировала на «угнетение ребёнка», как, впрочем, и остальные соседи.
Если выявлять самый плохой расклад, то получалось, что жителям Литтл — Уингинга малость прочистили волшебством мозги, мораль и добродетель. Или выходило, что в одном небольшом городке собралось сразу куча чёрствых и бессердечных людей, которым было плевать на явные проблемы сироты. Потому что даже меня — «демона», которого ненавидела вся деревня, привечал и подкармливал Теучи–сан. Была женщина из приюта, которая обо мне заботилась. Один ирьёнин из госпиталя… Иногда я получал под порог дома посылочки с едой или вещами. Сейчас я понимаю, что, скорее всего, людям, которые бы хотели обо мне позаботиться, этого не давали делать, угрозами или прямым приказом — всё же деревня у нас военная. Третьему нужен был послушный дикарь, вскормленный из его рук… А волшебникам подобное провернуть ещё проще.