Легилименты весьма опасны, когда пользуются палочкой и специальными заклинаниями «глубокого чтения»: взрослого–то волшебника могут ничего не соображающим «овощем» оставить, если тот против, чтобы кто–то в его памяти копался. Так что весьма радует, что с детьми, до пятнадцати лет, все эти «менции» вообще запрещены. Запрет исходит от того, что опасно не только для ребёнка, но и для «мыслечитателя»: так может сырой магией или «магическим откатом» жахнуть промеж глаз, мало не покажется. Но всё это, естественно, относится только к волшебникам, на магглов или сквибов можно влиять почти неограниченно. Так что мои теории промывания мозга жителям нашего городка подкрепились выданной Снейпом–сенсеем литературой.
— Гарри, ты спишь? — раздался голос Дадли на лестнице над моим чуланом.
Надо же, как брат тихо прокрался, ни одна ступенька не скрипнула. Зачёт по скрытному проникновению. Как мне подсказывают мои внутренние часы, ещё только пять с половиной утра. Как ни крути, а Большой Дэ не дурак подавить подушку. Тётя Петунья ещё не встала, чтобы завтрак готовить, это у нас каникулы, а так–то сегодня среда — рабочий день для дяди Вернона.
— Нет, не сплю, — отозвался я, и через пару секунд в мой чулан заглянула светловолосая голова брата. — А ты что вскочил в такую рань? Ещё час до подъёма.
— Не спится, — заворчал Дадли и забрался ко мне. — Уже совсем скоро, да?..
Да, тяжёлая тема.
В сентябре каждый из нас отправляется в свою школу, и ещё неизвестно, заберёт ли меня нынче Снейп–сенсей к себе на август. Когда я был у него в прошлом и позапрошлом годах, мы почти на весь месяц отправлялись в поход за ингредиентами. Здорово было. Я тогда возвращался такой же, как и Дадли с Пирсом из «лагеря» — загорелый и весьма довольный жизнью. Конечно, в основном мы просто собирали различные травы и минералы, но я как всегда — удачлив, и бывало, что находил очередную редкую дрянь.
Это было немного похоже на наше путешествие с Джирайей. Мы жили в палатке, которая снаружи выглядела в сто раз меньше, чем изнутри, и там было практически всё, что надо для жизни. И книги, и еда, и разговоры с сенсеем о магическом мире. Снейп–сенсей только газеты не давал читать, которые ему сова приносила в Коукворт, в походе–то нас не беспокоил никто, и взял с меня обещание, что я не проговорюсь о том, что он меня чему–то учил. А ещё сказал, что в школе от него поблажек мне не будет. Впрочем, это было и так понятно, сенсей — принципиальный. В прошлом августе он своего приглашения не повторил, так что непонятно, уеду ли я к нему, или мы с Дадли всё же, наконец–то в первый раз, съездим в детский лагерь. А то, может, и вовсе здесь останемся, всё же последнее лето перед «взрослой жизнью», у тёти Петуньи так вообще вся любовь обострилась на этом фоне. Мимо пройти невозможно — начинает тискать и причитать, а то и вовсе расплакаться может.
— Да, скоро, Большой Дэ… — подтвердил я брату.
За три года я привык к Дадли и семье Дурслей. Свыкся с этой жизнью, с этим телом, которое, кстати, теперь не так плохо сложено и стало физически развито, а теперь моей задачей станет длительная миссия–учёба в мире волшебников. Насколько я понял, отпускать из Хогвартса домой будут только на два месяца летних каникул, а если учитывать, что Гарри всегда отправляли гостить «к друзьям», с которыми и никакие враги не нужны…
Мы уже много раз говорили об этом с кузеном, а ещё побратались по–настоящему, на крови, поклялись, что не бросим и не забудем друг друга.
Утром, когда вся семья приступила к завтраку, прозвенел звонок почтальона, и Дадли побежал забирать письма и газеты, которые бросали в дверную щель. Обычно к нам приходили счета, рекламные буклеты, особенно насчёт школ. Начиная с Рождества просто завалили вариантами и условиями в различных школах не только нашего графства, но и соседних. А ещё были весточки от сестры дяди Вернона — Мардж, которая была разводчиком псов и часто путешествовала со своими питомцами по выставкам, присылая отовсюду открытки с видами городов, в которых побывала.
— Гарри… — голос брата дрогнул, потому что в руках он держал пухлый конверт из толстой пергаментной бумаги, в такую же, только темнее, тётя Петунья заворачивает нам завтраки в школу. Писать на этой бумаге чернилами удобней, чем на более тонкой, и её продают целыми рулонами, недавно такой купили.
— Мистеру Поттеру, графство Суррей, город Литл — Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей, — вслух зачитал Дадли.
— Из Хогвартса? — взяла письмо тётя. И, повертев конверт, отдала мне. — Да, печать, эмблема. У Лили такое же было. Вот только его не по почте прислали, а в руки вручили.
Вот и я про то же.
Конверт я на всякий случай вскрыл за домом, в садовых перчатках и марлевой повязке на лице, ещё и распылил на толстую бумагу «универсальный нейтрализатор зелий», которым обрабатывают котлы перед мойкой и чисткой. Он, насколько я понял, разрушает магические связи между элементами зелья. Не во все грязные котлы с остатками можно лезть руками, но почему–то зельевары, имея такое средство, не задумываются, что его можно использовать не совсем по назначению, а большинство магов вообще о таком средстве не знают, так как не варят зелий опасней «Бодроперцового». Когда я спросил об этом Снейпа–сенсея, он задумался и сказал, что использовать в случаях с посылками и письмами защитно–диагностические чары намного быстрее и удобнее. И моя придумка подходит разве что сквибам. Но кто будет проклинать сквиба, если они и так уже лишены магии? Но нейтрализатора отлил. Теперь пригодилось.
— И что, что–то там было нехорошего? — спросил Дадли, который наблюдал за моими действиями в отдалении. Я пожал плечами.
Нейтрализатор на то и «нейтрализатор», а не «проявитель». Просто боевой опыт подсказывает, что лучше перебдеть, чем недобдеть. А я вдоволь начитался в книгах сенсея о некоторых порошках в конвертах и пропитанной зельями бумаге писем, волшебники такие хитрые и коварные. А на фоне нездорового ажиотажа вокруг «Избранного» и общем «очаровании» нашего городка осторожность не помешает.
— А ничего, что я это письмо в руки брал? — буркнул брат. — И мама — тоже.
— Нет, если бы что–то и было, то только внутри, его же почтальон тащит: сова или эльф, или другой человек, так что если на конверт что–то сделать, велика вероятность того, что послание до адресата не дойдёт. Поэтому и конверты всегда такие плотные и печать нужна, её как бы с усилием вскрываешь, и можешь на себя стряхнуть что–нибудь, — пояснил я то, что вычитал в литературе.
— Ясно, ну что там пишут? — с тяжёлым вздохом поинтересовался Дадли.
Зелёные чернила, которыми было написано письмо, устояли. Всё же пергаментная бумага в этом смысле удобнее простой. Внутри лежало два листка. Один с гербом, названием школы и перечислением регалий Директора Хигэканэ — Дамблдора, с приглашением в школу, подписанным заместителем директора Минервой МакГонагалл. Второй лист был приложением к приглашению и содержал список книг, одежды и инструментов. Я быстро прочитал приглашение в школу и перечень того, что нужно приобрести для учёбы.
— Приглашают в «Хогвартс». Занятия там начинаются с первого сентября, а ещё до дня рождения мне им надо сову прислать, — сообщил я брату.
— И где ты эту сову возьмёшь? — хмыкнул он.
— А я почём знаю? — пожал я плечами.
Видимо, это такое первое испытание для «Избранного». В принципе я‑то в курсе, что имелось в виду под «ждём Вашу сову», но с чего Гарри Поттер, который типа закрыт у магглов, ни разу дел с миром магии не имел и волшебной палочки в глаза не видывал, должен знать, что ему надо написать письмо с подтверждением и воспользоваться совиной почтой? При этом надо ещё и эту самую почтовую сову иметь.
Так и слышится во всём этом весёлый перезвон колокольчиков в чьей–то старческой бороде.
Часть 2. Глава 2. Первые чудесатые чудеса
30 июля, 1991 г.
Англия, Литтл — Уингинг
— Держи её, Дадли! — крикнул я брату. Он дёрнул шнур и ловушка захлопнулась. Пойманная нами птица страшно заверещала, раскачивая картонную коробку, которую мы приспособили для ловушки.
Крупная сипуха, очередная сова, которая прицельно сбросила на наш газон письмо, соблазнилась кусочком мяса и попалась.
— А достать её теперь как? — прижимая руками коробку, спросил меня брат. — И ещё письмо как–то отправить…
— Н-да, а вроде была почтовая, — я кивнул на пухлый конверт с нашим адресом всё с теми же зелёными чернилами.
Сенсей говорил о том, что существует такое заклинание размножения. Работает с тем, что неживое, несъедобно и не несёт магии. Писем накопилось почти четыреста штук. После того первого письма, на следующий день пришло ещё одно, потом ещё. На следующий день их было уже штук десять, причём, одновременно. А потом их стали кидать и в камин, и на газон. Хорошо, что соседи на сов, гоняющих к нашему дому, не обращают внимания. То ли сенсей, то ли Гарри упоминал, что в Хогвартсе есть своя совятня, наверное, каждая из школьных сов побывала по нашему адресу. Вычислить «Избранного» можно было уже по этой аномальной активности пернатых.
Если кто–то хотел довести дядю и тётю до нервного тика и заставить ненавидеть волшебников, то у них это вполне могло получиться.
Вот только я уговорил родственников не волноваться и оперативно забирал все письма сразу же, практически на подлёте. Один раз только, когда они из камина полезли, еле успел, и то втихаря применил для этого магию. Тот, кто это устроил, уже начал меня серьёзно подбешивать. Ладно, совы сразу улетали и не гадили, а то счёт к неизвестному бумагомарателю вырос бы в разы. Так что я просто любовно собирал свою корреспонденцию в пакеты, имея кровожадные цели, которые пока чётко не оформились.
Я обработал и вскрыл ещё пару писем, но все они были совершенно идентичны первому, до буковки и крошечной помарки в уголке. Поэтому и пришла мысль о заклинании копирования.