Хорошо, теперь в списке осталось три фамилии.
Одного человека разыскать не удалось.
Стефан Ниеми.
Он заинтересовал Нину в первую очередь. Люди, которые не умерли, не эмигрировали, и при этом их нельзя было найти в пределах страны, – обычно те, кому есть что скрывать. А то, что кем-то скрыто, стоит выяснять. Это ее работа.
Следующий, Йоран Нильссон, избивал жену и управлял машиной в нетрезвом виде. Но это было двадцать лет назад, с тех пор – даже ни одного штрафа за нарушение правил парковки (признаться, у Нины такой был). К тому же теперь ему под шестьдесят. Нужно проверять.
Еще один, Роберт Жигарра, бывший морской пехотинец, ныне тридцати пяти лет от роду, был задержан десять лет назад за мелкие кражи. Отсидел полгода в учреждении открытого режима. Несколько раз фигурировал за избиение другого такого же типа. До 2005 года Жигарра несколько раз появлялся на периферии расследований разных дел. Куча случаев нанесения телесных повреждений. Не самый симпатичный парень. Однозначно стоит внимания.
Нина как раз собиралась отнести список комиссару Хельмарку, но оказалось, что тот был, мягко говоря, не в духе. Следствие буксовало. Еще из коридора она услышала, как он орал на Сундстрёма. Пожалуй, зайдет попозже.
Что там Алекс говорил о Хельмарке? «Красный». Кое-что оказалось прямо в точку. Однако ее в первую очередь заинтересовало не то, что Алекс сумел верно описать Хельмарка, или Фредрика, или Мартину. А то, как он это сделал. Методы у него любопытные. Нине нравилась мысль, что все подчинено системе – даже такая вещь, как человеческое поведение, которое принято считать непредсказуемым. Что очень мешало полицейской работе. Пожалуй, навыки консультанта Кинга можно с пользой применить и в ежедневной рутине инспектора Мандер. Почему бы и нет.
Глава 40
– Как ты это выяснил? – спросил Свартлинг.
Фредрик обдумывал свои слова все утро, тщательно готовясь, чтобы заложить в формулировки достаточную долю небрежности. Лишь бы не задумываться о судьбе несчастного кота. Он был уверен, что Свартлинг начнет все отрицать.
– Поискал в интернете и нашел кое-что о тех людях, с которыми вы просили меня побеседовать. Поговорил кое с кем. Короче, тут одно, там другое. И вот я здесь.
Свартлинг непринужденно пожал плечами.
– Ты должен был рано или поздно это обнаружить, иначе какой из тебя журналист? Но если б ты уже начал второй этап, дело пошло бы гораздо быстрее.
Он подался вперед, склонившись над низким журнальным столиком.
И вовсе никакого давления…
Фредрик откашлялся, делая вид, что не заметил намека. Разумеется, ему давно надо было начать работать над вторым этапом. Он прекрасно это знал – как и всякий раз в подобной ситуации.
Мужчина встретился взглядом со Свартлингом. Вот такие глаза у человека, который убил другого человека. Впрочем, почему другого? Может быть, других? Долго выдержать зрительного контакта он не смог.
– Боюсь, я не смогу выполнить эту работу, – глухо проговорил Фредрик, глядя на свои ботинки.
Пауза.
– Мы подписали контракт, – очень тихо проговорил Свартлинг.
– Контракт можно разорвать.
– Нельзя.
В обычной ситуации Фредрик завел бы речь о том, что их юристы должны оценить масштабы действия договора и как-нибудь решить это между собой, но после нескольких бессонных ночей он чувствовал себя совершенно выбитым из колеи. Он запустил ладонь в волосы, как будто хотел нащупать там гениальную стратегию общения с гангстером.
– Почему вы вообще хотите, чтобы была написана эта биография? Разве вы не предпочитаете быть… В тени?
Изумленный Свартлинг вскинул брови.
– Ты опишешь мою организацию как эффективное бизнес-предприятие. В центре внимания всегда был, есть и остается бизнес. То, что иногда приходится действовать суровыми методами, не является самоцелью. Мы и мухи не обидим. На самом деле мы – компания весьма симпатичных парней. Если ты еще не понял.
Фредрик не смог сдержаться – нервный смех рвался наружу. Он то ли хохотнул, то ли хрюкнул. И задался вопросом, не сойдет ли он с ума еще до того, как все это закончится.
Свартлинг поначалу бросил на него раздраженный взгляд, но потом все же криво улыбнулся.
– Это совершенно невозможная задача, – заявил Фредрик.
– Ты справишься.
– Я – журналист. Единственное, что для меня важно, – правда.
Лукас Свартлинг несколько раз медленно кивнул. Похоже, ему было не привыкать уламывать всяких упрямцев. Интересно, как скоро он начнет уламывать его… буквально? Фредрик нервно сменил позу, покрепче уперев ноги в пол.
– Твоя задача даже интереснее. Ты и будешь писать правду. Но так, чтобы все остальные сочли ее выдумкой. Опишешь мой мир в точности, как он выглядит. А потом мы изменим некоторые данные, чтобы все это можно было выдать за художественный вымысел. Но кому следует, тот поймет, что это правда. Для всех – занимательная книженция. Для некоторых – звоночек.
Фредрик задумался. Пожалуй, это могло бы получиться. Он мог бы написать так: на некоторые моменты лишь намекнуть, на другие же указать четко. Запутать читателя. Пустить его по лабиринтам домыслов… Постепенно картина начинала проясняться. Фредрик приложил руку ко лбу. Идея настолько безумная, что может сработать…
Некоторое время он выслушивал рассуждения Свартлинга о том, почему эта биография должна быть написана. Он хочет войти в историю как один из самых значительных преступников страны. Оставить заметный след. Чтобы создать эффективный теневой синдикат, сказал он, нужно нечто большее, чем простое безумие. Те сборища придурков и психопатов, о которых иногда пишут в газетах, не достигают никаких стоящих результатов.
Кроме того, сейчас происходит раздел Швеции между противоборствующими группировками. Их конкуренты называют себя «187», взяв в качестве названия внутренний код нью-йоркской полиции, обозначающий «убийство». «Недавние конкуренты», – уточнил Свартлинг. Главный метод всех банд в стране – вести себя еще более жестоко и отвязно, чем прочие шайки. Он сказал, что не может этого допустить. Он хочет, чтобы все остальные главари знали: они должны сотрудничать, а не воевать. Постоянные конфликты обходятся слишком дорого, отнимают много денег и человеческих жизней. И когда книга выйдет из типографии, он пошлет каждому из главарей подписанный экземпляр.
Лукас Свартлинг прочел все книги об организованный преступности, которые сумел разыскать. Художественные, документальные, с целыми бизнес-моделями и десятками, если не сотнями, действующих лиц. Он же хотел целую книгу только о самом себе. Собственно, даже пытался написать ее, но у него ничего не вышло.
– Вы сами? – переспросил Фредрик.
– Пытался весь прошлый год, – Свартлинг указал на свою голову. – Вся история у меня тут, а выложить ее на бумагу не получается. Даром писателя я не наделен.
Журналист сглотнул. Разговор приобрел слегка сюрреалистический характер.
– Творческим процессом управлять довольно трудно, – осторожно пробормотал он. Гангстер представился ему в образе эдакого Марио Пьюзо – за печатной машинкой, с сигарой между пальцев. Хотя нет, почему Пьюзо? Тогда уж сразу Вито Корлеоне.
– Мне сложно дается правильно формулировать свои мысли на письме, – продолжал Свартлинг. – Все выглядит плоско и убого. Даже я, никогда не читающий книг без крайней необходимости, вижу, что так не пойдет.
– Если вы не читаете, то и не сможете ничего написать, – смело заявил Фредрик. – Это одно из самых распространенных заблуждений. Многие хотели бы написать книгу, но у них нет времени на чтение. Думаю, они просто имеют в виду, что хотели бы сразу подержать в руках готовую книгу – чтобы она материализовалась сама собой, а они избежали бы усилий.
Лукас Свартлинг с задумчивым видом потер подбородок. Потом снова кивнул.
– Интересные рассуждения, – произнес он. – Но я все же предлагаю тебе сосредоточиться на своих текущих задачах.
Фредрик снова откашлялся. Да, большую литературу он обсудит с гангстером когда-нибудь потом. А лучше никогда. Ох, и почему его всегда заносит в разговоре… Мартина была права.
– Если вы собрали воедино все… отделения своей организации, – произнес он, тщательно подбирая слова, – почему бы вам не взять под свою крышу и остальные… хм… шайки? Создать полноценный синдикат. Стать боссом над боссами.
– У нас разные ценности. Не сработает.
– Но ведь вы поддерживаете контакты между собой?
Свартлинг откинулся на спинку стула и нахмурился, сложив руки на груди.
– Я забочусь о структуре организации. Мне, например, ни к чему тридцать убийц. Хватит и двоих… – Он жестом указал на столик. – Давай-ка, господин Хельмарк, включай свой диктофон. Пора тебе услышать мою версию.
Фредрик довольно долго возился: пальцы плохо слушались. Сперва нажал не на ту кнопку, потом и вовсе с грохотом уронил устройство на пол. Наконец он включил диктофон и уселся с ручкой и блокнотом.
Хватит и двоих убийц…
Не в силах отделаться от ощущения полного абсурда происходящего, Фредрик принялся слушать.
Глава 41
Он проснулся оттого, что в ухе у него звенело. Кто-то добивался его внимания в мессенджере. Оказывается, Фредрик заснул, уронив голову на клавиатуру. Потрогав лоб, нащупал несколько рядов с квадратными отпечатками клавиш. Потянулся – в спине хрустнуло. Да, его позвоночнику уже не 20 лет…
«Дети!» – спохватился он спросонья, но вспомнил, что дал им по куску пиццы и по стакану молока, прежде чем отправить в постель. Оскар посмотрел на отца с упреком, но ничего не сказал. Юханна, как обычно, была всем довольна, а Мартина дома пока не появлялась – видимо, осталась работать сверхурочно. Как обычно.
Ну кто там так жаждет его внимания?
Он кликнул на иконку мессенджера.
«Насколько я понимаю, теперь ситуация для тебя прояснилась?»
Осведомитель. Тут как тут.
«Да».
«Ты поговорил с Люцифером, узнал его версию?»