Затем достала второй конверт, извлекла из него два черных волоса. Один положила на сиденье, второй бросила на пол.
Было еще одно дело, прежде чем она сядет в машину и уедет, чтобы оставить автомобиль на долгосрочной парковке в аэропорту Арланда, где он простоит долгие месяцы, пока кто-нибудь обратит на него внимание.
Как раз когда она собиралась спуститься по склону с оружием в руках, до нее донесся звук мотора. В ее направлении на большой скорости несся автомобиль. Владелец какой-нибудь дачи двигался бы медленно, прекрасно понимая, что дорога извилистая. Но тот, кто ехал на этой машине, очень торопился.
Это мог быть только серый «Вольво V70». Полицейский, сваливший Мари на землю, действовал быстро, надо отдать ему должное.
Наемница огляделась и нашла неподалеку дерево с раздвоившимся стволом. Засунула винтовку в углубление и прикрыла ветками, так, словно кто-то действительно пытался ее спрятать. Впрочем, это она и делала.
Она вернулась к своему авто. «Вольво» приближался – звуки мотора доносились уже за ближайшим поворотом. Заказчик дал предельно четкие инструкции. Не идти на риск. Планировать на случай неожиданностей. Иметь как минимум два запасных плана.
В машине от нее ничего не осталось. Разве что волосок-другой. Но даже если ее ДНК найдут, это не имеет значения. Это довольно старая консервная банка, и волосы могут принадлежать кому угодно. К тому же сама она не значится ни в каких реестрах. Важно, чтобы там нашли те два волоска. Ладно. Авто придется бросить прямо здесь. До города она доберется хоть пешком, это ее не пугало.
И она уже было двинулась через лес, как в голове у нее мелькнула мысль. Ну конечно же! Чуть не забыла.
Вернувшись, она подбежала к машине, снова надела перчатки и склонилась к водительскому сиденью. Схватившись за рукоять у самого пола, отодвинула кресло далеко назад. Вот так. Теперь можно идти.
Это был «Форд Фокус» десяти лет от роду, который не мыли года три. Он стоял с открытой дверцей и вставленным в зажигание ключом. Хельмарк подошел к автомобилю и заглянул внутрь, следя за тем, чтобы ни к чему не прикасаться. Водительское сиденье было сильно отодвинуто назад, словно там сидел очень рослый человек. Места сзади были усыпаны мусором: упаковки от гамбургеров, носки, квитанции о парковке…
Комиссар высунул голову из салона и обратился к Нильсону:
– Почему же он не воспользовался машиной?
– Потому что Корель воспользовался мозгами. Вместо того чтобы поехать обратно той же дорогой, увозя Мари Роос, он выбрал другую. Он проехал мимо этого места, а потом спрятался на участке в нескольких сотнях метров впереди.
Хельмарк кивнул. Разумно. На удивление разумно. Стрелок вынужден был бросить машину. Комиссар не сомневался, что «Фокус» предназначался для бегства.
Он огляделся. Пятеро полицейских бродили вокруг машины, глядя себе под ноги.
– Прочешите местность! Он мог что-то потерять по дороге.
Прошло не больше трех минут.
– Комиссар!
Он пошел на голос через лес.
Винтовка торчала, воткнутая между двумя стволами деревьев, и на этот раз Хельмарк был уверен: не предполагалось, что ее найдут. На этот раз они напали на след убийцы.
Он всегда это знал. Рано или поздно все совершают ошибки.
Глава 102
Наконец-то хорошие новости! Даже очень хорошие.
– Есть два четких отпечатка пальцев, – сказал эксперт. – Вероятно, указательного на спусковом крючке и большого на ствольной коробке. Или как это правильно называется?
– Плевать, как это называется. Мы можем пробить их?
– Без проблем. Отправлю запрос немедленно.
– Что еще?
– В машине обнаружено множество волос. По первичным анализам, там есть ДНК как минимум шести человек.
– Еще? – Хельмарк махнул рукой, подгоняя эксперта.
– Установки водительского сиденья показывают, что машиной управлял человек ростом как минимум метр девяносто. Может быть, выше.
На этот раз все будет как надо. Хельмарк знал, что они наконец нашли нужную квартиру. После того как в течение ночи допросили всех информаторов, каких сумели загрести, дело прояснилось. Теперь они знали, где живет Роберт Жигарра: Бредэнг, а не Телефонплан.
Комиссар кивнул первому полицейскому. Тот сделал пару глубоких вдохов, потом вставил гвоздодер между дверью и косяком и нажал всем весом. Замок мгновенно сломался. Схватившись за ручку и распахнув дверь, он выхватил пистолет и отступил на шаг.
Полицейские с шумом ворвались внутрь и распределились по всей квартире. Хельмарк помнил, что гостиная направо – судя по плану здания.
На этот раз рыбка клюнула. В гостиной сидел Жигарра в одних только черных трусах. У него был огромный торс и огромный живот, растительность по всему телу, как у шимпанзе. Он уставился на Хельмарка и четырех полицейских в форме. С двух сторон от него на диване сидели две голые блондинки. Они были юные, совсем еще девочки. Одна с явными признаками дистрофии – под белой кожей проступали ребра. На вид ей было лет пятнадцать, может быть, шестнадцать. Она вроде была без сознания – Жигарра придерживал ее, обвив ручищей за шею. Другой могло быть и восемнадцать, трудно судить. Она бессмысленно качала головой вверх-вниз, держа в зубах сигарету, а в руке – банку пива, и была сильно пьяна.
Стол перед диваном был завален пустыми бутылками и пачками сигарет. Повсюду валялись тарелки с засохшими остатками еды, множество стаканов с жирными отпечатками пальцев. Баночка «Виагры». На полу кучами лежала одежда.
Полицейский, стоявший впереди, присел, наведя пистолет на голову Бобби Жигарры. Остальные трое строго по правилам расположились вокруг него веером.
Хельмарк шагнул в комнату, оглядел пьяных девушек. Поморщился. Запах в квартире стоял преотвратный.
– Роберт Жигарра, вы задержаны по подозрению в убийстве Юнаса Рооса, – заявил он.
Бандюган мрачно уставился на него, стиснув зубы. Пораскинул заторможенными мозгами и через несколько секунд произнес:
– Я его не убивал.
– У нас есть отпечатки пальцев, есть ДНК. Не отвертишься.
Комиссар сделал знак одному из полицейских. Тот убрал в кобуру свой пистолет, пока остальные по-прежнему держали задержанного под прицелом. Достав наручники, он подошел к Жигарре и с некоторым усилием поставил его на ноги, свел ему руки за спиной и защелкнул браслеты. Обе девушки свалились на диване навстречу друг другу.
– Какое счастье, что все это закончилось, – сказал Ульвгрен, восседавший за своим письменным столом. Он широко улыбался, показывая себя с лучшей стороны. Улыбка была ослепительно белая – почти такой же белизны, что и его рубашка, – и хорошо смотрелась на фоне его нового загара. Галстук был завязан идеальным узлом, а над ногтями, похоже, кто-то поработал. Павлин как он есть. Удивительно, но каким-то образом сегодня полицмейстер его совершенно не раздражал.
– Меня смущает только одно, – сказал Хельмарк. – Конечно же, он кричит, что ни в чем не виноват, – все они так делают. Но почему он застрелил не того человека? Не Мари?
– Промахнулся. На этот раз он дал два выстрела, тоже впервые.
Комиссар почесал кончик носа. Конечно, могло быть и так.
– Расстояние было около километра, да? – спросил Ульвгрен.
– Тысяча сто метров. Вероятно, эта задача оказалась ему не по плечу. В конце концов он дал маху.
– Вот видишь… Даже опытный снайпер может допустить ошибку.
Какое-то время в кабинете висела тишина.
– А ты не допускаешь мысли, что она, возможно, все же заплатила? И поэтому сейчас жива? – бросил Ульвгрен как бы невзначай. Ему редко когда хватало фантазии на столь безумные версии. – Впрочем, неважно.
Начальник поднялся и протянул руку комиссару.
– Отлично сработано, Габриэль! Надеюсь, теперь министерство оставит нас в покое.
Хельмарк тоже поднялся и пожал начальнику руку в ответ.
Она уже заплатила? Нет, о таком варианте он не подумал. Но ведь тогда убивать Юнаса не стали бы? Или…
Он уставился на дверь, когда та закрылась за полицмейстером Ульвгреном.
Действительно ли они владеют полной картиной?
Все указывает на Жигарру. Доказательства неопровержимы. Отпечатки пальцев на винтовке принадлежат ему. В машине обнаружили два волоса, тоже его.
У него нет алиби. Он обученный снайпер. Может достать себе любое оружие. Известен своей беззастенчивостью и цинизмом. Заносчив до предела – такой, каким казался Хельмарку отправитель писем. Разве что не так умен для подобных сочинительств.
Все совпадало. Ладно, совпадало на 98 %.
На первом допросе Жигарра был в ярости. Вел себя совсем не так, как обычно поступают эти парни. Те просто молчат на допросах и суде, чтобы их не обвинили во лжи. Некоторые категорически заявляют, что ничего не помнят. Они готовы отсидеть свой срок, но помогать правосудию не собираются.
Однако Бобби Жигарра рвал и метал. Это тактика или проявление характера? Он кричал, клялся и заверял, что совершенно невиновен, что кто-то его засадил, что он все выходные провел дома, трахаясь с малолетками. В квартире у него побывало не менее пяти девах одновременно, и все они якобы в состоянии подтвердить, что он не мог находиться на месте убийства.
Уставившись на него, Хельмарк спросил фамилии девушек. Троих из них Жигарра помнил по имени. Когда его брали, в квартире находились Марья и Яна. А еще есть одна по имени Силья. Юные создания, которых обманом заманили в Стокгольм из Прибалтики. В задачи Бобби входило ввести их в их новую роль, подготовить к карьере проституток, сломить их волю и желание сопротивляться – к этому делу он относился с полной серьезностью. Про двух оставшихся Хельмарк даже спрашивать не стал. Они наверняка подтвердят алиби Жигарры, но любой уважающий себя прокурор камня на камне не оставит от их показаний. Бедным падшим девушкам никто не верит – даже когда они говорят правду.