Протон её к Абдулову направил, попутно напомнив, что она не является нашим непосредственным начальником. А про то, что девушке всего двадцать лет, тихо пробурчал себе под нос. Уж не знаю, что там Краснова наговорила Тимуру Хайдаровичу, но нас он вызвал к себе уже через несколько минут.
И снова непонятные претензии про медлительность.
С трудом я успел вставить вопрос по поводу куратора и услышал в ответ нечто невразумительное. Как я понял, Виктория сумела уловить отголоски вины и сожаления о чем-то. Как только начали задавать специальные вопросы, чтобы по ним отследить эмоции, так мужчина предпочёл смерть, не назвав ничьих имён. Эсбэшники отреагировали быстро и связались с Москвой, потребовали допросить жену Григорьева.
— Я буду работать с вами в группе, — заявила Виктория, после того как Абдулов закончил нас «воспитывать».
Протон аж воздухом поперхнулся, посмотрел на неё с недоумением и напомнил, что девушка вообще-то не состоит в штате.
— Ты только представишься как Виктория Краснова, и можно расследование сворачивать, — дополнил я.
— Я не буду свою фамилию называть, — заупрямилась девушка.
— Тогда и на лицо маску накинь, чтобы деда никто не припомнил, — заметил Абдулов.
— С женой Григорьева мы сами поговорим, — снова вклинился я, — но хочу напомнить, что приехал куратор из Питера. Вдруг там остались какие-то связи, нужно кому-то проверить.
— Тогда я вылетаю в Питер, — тут же отреагировала девушка, мгновенно поменяв своё предыдущее решение.
Протон у неё за спиной показательно закатил глаза. Ну не идиот? Рядом с эмпатом так явно демонстрировать негативное отношение. Виктория аж кулачки сжала.
— Я докажу вам, что умею работать! — бросила она фразу, прежде чем покинула кабинет.
— Обидели девушку, — посмотрел брат на напарника с осуждением.
— И что я могу с мыслями сделать? — пожал плечами Протон. — Они же сами в голове бегают-бегают.
— Отвлекся бы, разглядывая фигурку, — запоздало порекомендовал Абдуров.
— Чтобы она мне ещё претензии сексуального плана предъявила? Нет уж. Жека, ты серьёзно подумай, стоит ли за такой кралей ухаживать? Гонору много, а качества работы мы пока не увидели.
— Ничего я такого не планировал, — возмутился в ответ. — Это вы мне её сватаете. Я вообще не понимаю зачем?
— Во-во, — кивнул Протон. — Ты у нас из интеллектуалов, с повышенным айкью, а девочке Вике, кроме внешности деда, ничего толком и не перепало.
— Она Следящая, — напомнил Абдулов. — И она, кстати, права. Слишком медленно вы ведёте расследование.
— Женька же назвал виновных, — удивился брат.
— Это его личные предчувствия. Где имена исполнителей? Кто убийца, где, в конце концов, дирижабль?!
— Эмм… — не смог ответить ни на один из вопросов Неон.
— Выметайтесь из кабинета и займитесь делом, — выгнал нас Абдулов.
В списке наших дел был опрос оставшихся родителей, жены Григорьева и по возможности поиск следов дирижабля. Последний пункт под большим сомнением. На вертолётах его не отыскать. Нужно отправлять такой же дирижабль, чтобы добросовестно прочесал район Тулы. Хотя по прошествии стольких дней с таким же успехом искать можно и на Урале.
— Давайте с родителями ребят закончим, — предложил Неон.
— Иванову дозвониться не получилось, — напомнил я.
— По адресу съездим, на работу слетаем, — решил Протон и, вопросительно посмотрев на меня, уточнил: — А сейчас к Шишкиной?
С мамой Марсианы мне встречаться не особо хотелось. Её переполняли такие эмоции, что мне физически тяжело было находиться рядом. По какой-то причине женщина винила меня в смерти дочери, и исходящий негатив буквально зашкаливал.
— Будет предъявлять претензии, мы её приструним, — правильно распознал мою нерешительность брат. — Звоним, договариваемся?
— Давай, — не стал я отказываться.
Лучше закрыть этот вопрос и больше к нему не возвращаться. Горе матери я понимал, но ничего поделать с этим не мог. Неон договорился о встрече вечером. И чем заняться в этот период, не придумал. Но нужно же изображать бурную деятельность.
— Может, доедем до клуба, где получали электромопеды? — предложил я.
— Интуиция? — разом взбодрился Протон.
— Просто заполняю паузу и прибавляю пункт к отчёту, — честно ответил я.
Как потом оказалось, идея с клубом была не самая удачная. В нас видели именно представителей правопорядка, и кладовщик потребовал найти взятые напрокат мопеды. Отказа он не принимал и возмущался халатностью тех самых правоохранительных органов.
— Из десяти мопедов вернули один! Безобразие! — возмущался мужчина. — У меня, между прочим, ремонтная мастерская, а я должен тратить время на прокат техники. И зачем мне это?
Далее мы услышали историю, как навязали этому бедолаге такую общественно-полезную работу, приманив ежемесячными социальными баллами в десять единиц. Со стороны выглядело всё «красиво». Работая рядом в мастерской мужчина совмещал ремонтную деятельность с прокатом малой техники. Заодно её обслуживал, но и нёс материальную ответственность. И на данный момент у него недостача, девять мопедов, затерявшихся где-то у СБ.
Брат только начал названивать нашим коллегам в Тулу, а я уже сообразил, что меня смутило.
— Почему девять, а не восемь? — спросил, сообразив, что Антонов с нами не летал и нужды получать электромобиль у него не было.
— Вас же в группе стандартное число, десять человек, на каждого по мопеду. Один вернули, — как для ребёнка, «разжевал» кладовщик.
— Интересно как, — встрепенулся Протон. — Для чего Антонов получал мопед?
— Чтобы следов не оставить, — задумался брат.
— У него алиби, — напомнил я. — Но позвонить и узнать по этому поводу нужно. Кстати, — обратился к кладовщику, — вы сами почему не позвонили?
— Не один раз пытался связаться с вашим куратором, — раздражённо посмотрел на меня мужчина. — Никто так и не ответил.
— Мопеды на куратора оформляли? — спросил Неон и получил утвердительный кивок.
— Мог и он сам взять девятый, — начал рассуждать вслух Протон, но тут ему ответили из Тулы.
Несколько минут переговоров, отсылки на других людей, и наконец напарнику брата удалось выяснить, где мопеды, и даже договориться об отправке их грузовым поездом до Москвы. Пообещали вернуть восемь.
Парни попытались узнать у меня, где девятый мопед. Предложил им погадать по звёздам. Когда-то в старые времена был такой обычай. Я им что, маг из фэнтезийных рассказов? Оно, конечно, приятно, что они верят в мои возможности и умственные способности, но всему есть предел. Григорьева вообще могли использовать втёмную, не выдавая истинных причин.
Эта мысль посетила меня, когда мы с женой куратора беседовали. Молодая женщина пришла в управление с ребёнком. Оставлять малыша одного она категорически отказалась. Нервничала сильно, держалась на грани истерики, но добросовестно отвечала на все вопросы. Про смерть мужа в СБ ей не сообщили, ну и мы говорить не стали.
Неон спрашивал, напарник следил за выражением лица женщины, я прислушивался к эмоциям. Ничего не разобрал в том месиве страха, паники и волнения.
— А я говорила Илье, что не нужны нам эти баллы. Столько хлопот, — возмущалась супруга куратора. — Пусть я не работаю, но мне же считают баллы за материнство, ничего не снимают. Мы ведь на хорошем счету. Правда же? — с надеждой посмотрела она на Неона.
— Куратор лично не проследил за подопечными, группа погибла. Идёт расследование, — деликатно ответил брат.
Допрос-беседа прекратился, когда малыш раскапризничался. Ему не то спать, не то кушать потребовалось. Я жестом показал, что больше ничего полезного не узнаем, и женщину проводили до рельсовика.
Вообще-то мы готовы были на вертолёте её отвезти. Нам примерно в тот район к Шишкиной лететь, но Григорьева категорично отказалась.
— Она могла и не знать ничего о делах мужа, — резюмировал Протон.
— И были ли те дела? — заметил я.
— Жека, ты же сам заявил, что куратор виновен, — удивился брат.
— Сочувствовать паранормалам мысленно не является преступлением. Если он не стрелял в ребят, то формально ему нечего предъявить. Всё зыбко и на грани ощущений.
— Нужны доказательства, — согласился Протон, запрыгивая в кресло пилота. — Пристёгивайтесь, полетели.
— Ты опять забыл поставить вчера вертолёт на зарядку, — попенял Неон напарнику, мельком глянув на дисплей.
— И где я его у дома поставлю? — начал оправдываться Протон. — У нас площадки на маленькие вертолёты рассчитаны, а не на служебные.
— Ехал бы домой на мобиле, — предложил брат. — С такой зарядкой придётся думать, куда лететь после Шишкиных. Так застрянем где-нибудь, вот стыдоба будет!
— Женьку пошлём, привезёт нам аккумулятор.
— «Привезёт аккумулятор», — механически повторил я. — А ведь знакомство Антоновых с малой группой началось с того, что Кирилл и Павел выручили их вертолёт.
— Там зима была, мороз, не наш случай, — поспешил ответить брат, закрывая двери вертолёта.
— Зима, мороз. Что они делали в Сером секторе? Искали или прятали? — задался я вопросом.
Протона и брата так поразил мой вопрос, что они передумали взлетать и с удивлением уставились на меня.
— И какие в таком случае могут быть выводы? — осторожно поинтересовался Неон.
— Убрали свидетелей — Кирилла и Павла, — предположил я. — Но это приблизительно. Не настаиваю на такой версии событий. Давайте поспешим, а то неудобно перед мамой Марсианы получится.
На самом деле я действительно спешил разобраться с вопросами к этой женщине. Об одной мысли, что придётся окунуться в её эмоции, ломило зубы.
Реально всё оказалось ещё хуже. Даму не смутили ни мой значок правоохранителя, ни брат с Протоном. Схватив меня за грудки, она самым натуральным образом решила вытрясти душу.
— Ты подонок! Марсианочка так и предполагала, что ты зажравшийся выродок уцелевших убийц!
— Гражданка Шишкина, — попытался Неон вырвать меня, — это оскорбление.