в боях на Брянском выступе.
А под Харьковом в начале войны на базе 615-го запасного танкового полка шло формирование отдельных танковых батальонов для фронта. Очевидно, именно туда в последних числах июня 1941 года попал отставший от поезда Михаил Калашников. В составе команды из 82 человек под руководством старшего лейтенанта Ващука с 22 по 31 июля он находился в 20-м учебном танковом батальоне в должности командира танка в городе Горьком. Всего в команде было 13 командиров танков, в том числе А. А. Васильев, И. Н. Майборода, Г. Е. Чиженок, П. М. Шевчук, И. А. Венжега, И. К. Левченко, А. Ф. Рязанов, И. И. Шумаров, П. С. Борматов, Е. Ф. Завьялов, Д. П. Поливода, Г. Ф. Малиновский.
В действующую армию Калашников влился в составе учебной команды в начале августа и был назначен командиром танка Т-34 в 3-ю роту 1-го танкового батальона с одновременным присвоением звания старшего сержанта. Командиром роты был лейтенант Нилов. В роте было 35 человек и 7 танков. Среди сослуживцев — командиров танков — Рязанов, Завьялов, Малиновский, Шумаров и Поливода. Механиком-водителем у Калашникова был М. С. Лихачев, наводчиком — М. И. Седов, стрелком-радистом — И. В. Шафер[9].
216-й отдельный танковый полк, в составе которого пришлось воевать Калашникову, входил в 108-ю танковую дивизию Брянского фронта под командованием полковника Сергея Алексеевича Иванова. Военным комиссаром дивизии был бригадный комиссар Петр Григорьевич Гришин, а начальником штаба — подполковник Николай Иванович Лашенчук. Как свидетельствуют документы, 108-я танковая дивизия была сформирована 10 июля 1941 года и в состав действующей армии входила с 15 июля по 2 декабря 1941 года.
Разворачивали дивизию весьма спешно на базе 119-го танкового полка и отдельного батальона связи 59-й танковой дивизии, которая в свою очередь прибыла с Дальнего Востока в район подмосковной Кубинки. Доукомплектование проводилось в районе села Акулова. В качестве мотострелкового полка дивизии был придан корпусный мотоциклетный полк расформированного 26-го механизированного корпуса.
Из 102-й танковой дивизии прибыл артиллерийский дивизион 76-мм орудий, на основе которого началось развертывание артиллерийского полка противотанковой обороны. Разнобой и неупорядоченность прибытия различных подразделений, их неравномерное укомплектование личным составом предопределили длительную невозможность боевого использования 108-й танковой дивизии.
Командиром 216-го танкового полка был майор Александр Андреевич Морачев. В дивизию также входили 217-й отдельный танковый полк (командир — майор Павел Семенович Кравченко), 108-й мотострелковый полк (командир — подполковник Станислав Игнатьевич Орлик), артиллерийский полк (командир — майор Н. П. Ткачев), отдельный разведывательный батальон (командир — капитан Дубман) и отдельный зенитный дивизион (командир — капитан И. В. Храмов).
Перед тем как бросить части дивизии в бой, состоялись интенсивные занятия по боевой подготовке. Шло сколачивание личного состава подразделений, экипажей, отрабатывалась тактика боя. Подготовленный в 20-м учебном танковом батальоне экипаж старшего сержанта Калашникова выделялся отличной боевой выучкой, поскольку Михаил хорошо усвоил методики еще в танковой школе в городе Стрые.
В соответствии с решением начальника Генерального штаба РККА Г. К. Жукова в районе Брянска была создана группировка советских войск. К 1 августа 1941 года 108-я танковая дивизия вошла в состав соединений фронтового подчинения Резервного фронта, сформированного для объединения действий на ржевско-вяземской линии обороны. 16 августа 1941 года был образован Брянский фронт, и 108-я танковая дивизия перешла в подчинение его 3-й армии. В этот же день в брянские леса прибыл командующий фронтом генерал-лейтенант Андрей Иванович Еременко.
По замыслу Ставки Верховного главнокомандования Брянский фронт призван был не только «уберечь Брянск», но и остановить танки немецкой армии под командованием Гудериана, рвущиеся к Москве.
Овладев в начале августа Смоленском, немецкие танки неожиданно повернули на юг, навстречу 1-й танковой группе фон Клейста. В результате этого к середине сентября 1941 года в немецкое кольцо попала вся Киевская группировка советских поиск. Через месяц та же участь постигла и армии Брянского фронта. 30 сентября началась операция «Тайфун»: 2-я танковая группа армии Гудериана повернула на северо-восток — в обход брянских лесов — и вышла в тыл фронта. 2 октября по всему Московскому направлению немецкие армии перешли в широкомасштабное наступление. Москва оказалась в осадном положении. В районе Вязьмы, севернее и южнее Брянска в окружение попали сразу семь советских армий.
Если заглянуть в центральные газеты за август 1941 года, например в «Комсомольскую правду», «Красную звезду», «Правду», в литературно-художественный журнал «Красноармеец», то просто диву даешься. В большинстве статей и заметок — ничем не оправданный оптимизм и ободряющий тон. На рисунках — наши самолеты кромсают вражеский аэродром, наши танки лихо поражают немецкие. Именно тогда поэт-песенник Лебедев-Кумач написал новый текст к песне о трех танкистах:
Расскажи-ка, песенка-подруга,
Как дерутся с черною ордой
Три танкиста, три веселых друга —
Экипаж машины боевой.
Не одну немецкую гадюку
Укротили силой огневой
Три танкиста, три веселых друга —
Экипаж машины боевой.
Пройдет еще несколько дней, и Брянский фронт, изо всех сил сдерживавший гитлеровцев, неистово рвавшихся к столице, будет просто-напросто растерзан с тыла гудериановскими танками. И где-то в болотах у реки Рессеты последний свой бой примут бойцы и командиры, еще недавно читавшие эти газеты. Одним из них был также и наш танкист — старший сержант М. Т. Калашников.
Воздавая должное маневренности советских танков, их вооружению, защищенности экипажа броней от пуль немецких автоматчиков, Калашников вместе с тем с горечью вспоминал те трагические события:
«Наши пехотинцы зачастую были вооружены только старыми трехлинейными винтовками Мосина или огнеметами, из которых можно было выстрелить всего два-три раза. Практически они были безоружны перед хорошо обученной и вооруженной фашистской армией. Потому нас, танкистов, и бросали преимущественно туда, где туго приходилось пехоте: бесконечные марши, удары во фланг, короткие, но ожесточенные атаки, выходы к своим».
21 августа на направлении Жуковка — Почеп сосредоточились части 47-го механизированного корпуса противника (18-я и 17-я танковые и 29-я моторизованная дивизии). Одновременно немцы силой до трехсот танков и двух полков мотопехоты повели наступление на Почеп и к исходу дня овладели им. Положение на правом крыле фронта и в центре становилось все более угрожающим. Видя успехи своей армии, Гитлер возбужденно говорил своим генералам: «Сейчас нам представится благоприятная возможность, какую дарит судьба во время войны в редчайших случаях. Огромным выступом почти в триста километров расположены войска противника, с трех сторон охватываемые немецкими группами армий».
В это время советское командование предпринимает переброску войск. Так, 22 августа 108-я танковая дивизия после стокилометрового ночного марша сосредоточилась в районе деревни Ольховки Орловской области (ныне — Выгоничского муниципального района Брянской области). Она была укомплектована 185 танками, в том числе 121 — Т-26, которые производились по купленной у англичан лицензии на легкий танк «Виккерс Е», 11 тяжелыми танками «Климент Ворошилов», 23 огнеметными танками «ХТ» и 30 легендарными «тридцатьчетверками».
3-я немецкая танковая дивизия потеснила советские части 143-й стрелковой дивизии и захватила город Новгород-Северский, мост через реку Десну и плацдарм на ее юго-восточном берегу. Сюда срочно были брошены войска генерала С. С. Бирюзова. Была предпринята попытка нанести фланговый удар по наступающим в сторону Стародуба немцам. Парируя этот удар, противник 23 августа сам перешел в наступление на южном направлении силами 3-й и 4-й танковых дивизий, а также 47-го танкового корпуса.
М. Т. Калашников:
«Сейчас трудно припомнить каждый боевой эпизод… Наш батальон воевал порой даже непонятно где: то ли в тылу врага, то ли на передовой… Разведку часто приходилось проводить собственными силами».
Чтобы доподлинно восстановить участие Калашникова в боевых действиях на Брянском фронте, пришлось обратиться к ряду архивных документов, в первую очередь к материалам Центрального архива Министерства обороны РФ. Именно они, драгоценнейшие свидетели того времени, сосредоточенные в фонде 3055, позволили максимально воссоздать картину боев 108-й танковой дивизии. Становится ясно, сколь сложными были дни и месяцы начального периода Великой Отечественной войны для всего личного состава дивизии, в том числе и для будущего главного конструктора стрелкового оружия, а тогда — командира танка, старшего сержанта Михаила Калашникова.
28 августа 1941 года по прямому проводу командир дивизии получил предварительное распоряжение, а в 20.00 — боевой приказ военного совета Брянского фронта на выдвижение из Ольховки в новый район. Дивизии было предписано совершить ночной марш в направлении Новгорода-Северского, сосредоточиться в лесах в районе Ореховский, Половецкий, Калиновский, окружить и впоследствии уничтожить прорвавшегося противника. Объектом удара была 3-я танковая дивизия армии Гудериана с приданными ей мотомеханизированными частями, сумевшая переправиться через реку Судость в районе Почепа.
В 21.00 108-я танковая дивизия выступила и к 16.00 29 августа сосредоточилась в указанном районе. А в 18.00 был получен приказ командующего фронтом на выполнение боевой задачи в составе подвижной группы генерала А. Н. Ермакова. В эту группу также входили 141-я танковая бригада, бывшая 110-я танковая дивизия и 4-я кавалерийская дивизия. Однако дивизия начала выдвижение только в 6.00 следующего дня, так как батальон, занимавший оборону, задержался с выступлением.