— Ублюдки, — прохрипела Розари и снова кинулась обшаривать траву вокруг.
— Я никогда не видел среди темников таких солдат, — осторожно произнёс Кальдур.
— Ты много с ними дрался, да. Но много ли за их шлемами и в темноте увидишь?..
После этого вопроса Кальдур заткнулся надолго, переводя взгляд то на старика, то на мёртвого темника.
— Сюда! — позвала Розари откуда-то издалека. — Анижа! Быстро!
Анижа, стоявшая на отдалении, встрепенулась и бросилась туда.
Метрах в четырёх ста, на вытоптанном клочке травы, лежал мужчина лет тридцати. Он был ещё жив, но его взгляд был уже затуманен, а кровь перестала вытекать из широкой сквозной раны на животе. Анижа не пыталась перевязать его или зашить, сразу поняла, что он не жилец. Вместо этого она порылась в своей сумке, достала оттуда небольшую чашку, наполнила её водой, капнула туда несколько капель, пахнущих мятой и свежестью, и дала умирающему сделать несколько глотков.
— Пожалуйста... — прошептал мужчина, хватая воздух. — Найдите моих девочек... я сказал им убежать и спрятаться... У них было время... Они ещё живы... Пожалуйста... помогите.
Дукан бросил на него тяжёлый взгляд, потом посмотрел на Анижу и спросил:
— Не жилец же?..
Анижа покачала головой.
— Ладно. Я тут разберусь, — Дукан посмотрел на Кальдура. — Чего встали? Идите детей ищите, всё равно хрен вас утащишь отсюда.
Кальдур кивнул ему, пошёл прочь, и увидел как Дукан тянется за ножом, чтобы оказать умирающему последнюю милость, склоняется и говорит ему тихо какие-то слова утешения.
Розари подошла к Кальдуру, бледная и сжимающая кулаки.
— Не могу, — пожаловалась она. — Не слышу ничего. Они могли забрать их и уже быть далеко. Нужно найти следы.
— Тише, Розари, успокойся, это не помогает.
— Не отдам! — почти крикнула она и снова кинулась накручивать круги по полю.
***
Девочку они нашли сидящей у камня, чуть дальше у конца поля перед обрывом в овраг. Остекленевший взгляд смотрел в сторону горизонта, маленький рот испачкан в крови. Она была ещё тёплой и Анижа рванулась, чтобы попытаться помочь ей, но Кальдур остановил. Арбалетная стрела на излёте не пробила её насквозь, застряла в спине, и если бы речь шла о взрослом человеке, но он бы может и имел хоть какой-то шанс пережить такое ранение.
Бледная и подрагивающая Розари каким-то чудом удержалась от слез и сохранила хладнокровие.
— Смотри, — прошептала она. — Рука.
Кальдур посмотрел. Пальцы правой руки девочки были сцеплены, кроме указательного, направленного вдаль. Словно она на что-то указывала. В той стороне никаких особенных ориентиров не было — только бесконечное поле с прожилками зелёного и старой прошлогодней увядшей травой.
Вторую девочку Розари нашла спрятанной в яме. Принесла назад, качая на руках. Живую, невредимую и совсем ещё маленькую, чтобы понять то, что с ней случилось. Её отнесли к хозяевам сгоревшего постоялого двора, взяв с тех слово, что ребёнок доедет до крепости. Кальдур сомневался, но его сомнения развеялись, когда хозяйка двора стала успокаивать ребёнка, как своего.
— Только без фокусов, — буркнул ей Дукан, когда они вернулись на дорогу и постоялый двор скрылся за горизонтом. — Не надо нам второго Кальдура. Это война. Здесь такое на каждом шагу. Ты уже видела такое.
— Это не мои проблемы, — процедила Розари. — Это проблемы тёмных, которые подадутся мне по пути. Если их бог такой же заботливый, как Госпожа, то он уберёт их с моей дороги. Наш путь будет чистым. Или липким от крови. Слышал меня, Морокай?
— Не стоит взывать к нему, — Кальдур поморщился.
— Или что? Он обидеться? Придёт за мной? О, я очень хочу привлечь Его внимание. Чтобы Он знал, кто придёт за ним.
Дальше они пошли молча.
Скоро дорога изогнулась на север, перекрёстков становилось всё меньше и меньше, а ям и неровностей всё больше. Ручьи и притоки величественной Явор становились здесь всё тоньше и холоднее. Люди не любили селиться здесь, вся жизнь королевства была сконцентрирована на берегах реки.
***
Под конец дня седьмого они слишком долго искали сухое место под лагерь, нашли его под укрытие небольшого язычка леса на холме, и это спасло их жизни. С наступлением сумерек, прежде чем дело дошло до костра, они увидели недалеко от своей стоянки сотни огоньков. Высокая трава, дерево и изгибы холма хорошо укрыли их от взора дозорных противника.
— Хм, — Дукан приподнял голову. — Как много костров. Похоже, что это целое крыло их армии. Если не та два. Ты ошибся. Они не вернулись. Они идут на север.
— И учитывая, что на севере ни черта нет…
— Идут туда же, куда и мы. Чёрт. Если они пойдут от Северных Пиков в разные стороны, то смогут осмотреть всю горную гряду куда быстрее, чем мы. Это же не может быть совпадением. Вряд ли они собираются дать крюка и пойти на Солас.
— Вряд ли.
Они оба оглянулись на Розари. Та всё меньше пригибалась к земле, в напряжённой позе вставала в полный рост. Хотела броситься. Кальдур схватил её за запястье. Она начала вырваться, он был вынужден подставить подножку и свалить её. Туи же насел сверху, выкрутил руки за спину, и удивился на сколько она была сильной и гибкой.
— Пусти меня, ублюдок, — прошипела она. — Я призову доспех и всё равно вырвусь. Я убью их всех.
— Тише, девочка, — ласково сказал Дукан. — Нам это не нужно. Не знаю, скольких ты сможешь убить там, но точно не всех. Ненависть и месть должны быть холодными и расчётливыми. Ты ведь не такая. Возьми себя в руки.
Она дёрнулась ещё раз, Кальдур едва смог удержать её. Кальдур подождал пока она немного расслабится и перестанет вырываться и осторожно отпустил её руки. Она резко развернулась и залепила ему звонкую пощёчину.
— Что будем делать? — прошептал Кальдур, морщась и потирая горящую щеку.
— Обойдём их и будем идти, сколько сможем вперёд. Потом ещё отдохнём и снова вперёд. Нужно опередить их и скрыться в скалах. Найдём угурмов, попросим отвести в их селение и там расспросим. Будем молиться, чтобы чёрные не пригнали сюда вирмов. Им эту гонку мы проиграем точно.
— Или я могла бы остаться тут, резать их отряды и отвлекать на себя, — с холодной надеждой предложила Розари.
— Нет. Ты нужна будешь там. Госпожу нужно не только найти. Но и вернуть, живой и невредимой. Эти два крыла, скорее всего, просто поисковые отряды. Если они обнаружат Госпожу, то могут послать на неё куда больше, — Дукан повернулся к Аниже. — Ты как, маленькая. Устала? Сможешь ещё идти?
— Смогу, — она твёрдо кивнула.
— Хорошо идём. Нужно скрыться от них подальше, пока ночь не кончилась.
***
Следующие два дня они шли почти без остановок: привал на час, дневной сон часов пять с часовыми и всё остальное и нескончаемый быстрый марш. Земля под ногами приняла небольшой уклон вверх, почва часто переходила в каменистую или в останки древних скал, идти ночью становилось всё тяжелее. Костров не жгли. Не охотились и подъедали сушеные припасы, которыми их снабдили в крепости, и это беспокоило Кальдура. Чем дальше они вступали на территорию гор, тем меньше у них было шансов выжить.
— И поэтому я тоже не скучал, — Кальдур едва смог оторвать взгляд от пропасти внизу, вздрогнул, заставил деревянные пальцы камни и снова ползти вверх.
— Из тебя бы никогда не вышел зерафит, — Розари тихонька рассмеялась, смотря на его бледное лицо и потуги. — Как тебя вообще выбрали, не понимаю.
— А из тебя бы вышел, ага, дурочка, — буркнул Кальдур.
Она загадочно и нагло ему улыбнулась. И полезла вверх с удвоенной силой.
Виденье 19. Самый первый дом
Они выбрали для восхождения самый пологий и длинный из склонов, уклон которого едва ли доходил до сорока градусов. Кальдур сначала обрадовался этому, но уже часа через четыре выдохся и пришёл к выводу, что это никак не облегчало им задачу, разве что не нужно было смотреть на пропасть, и куда меньше была вероятность сорваться или идти вниз.
К сумеркам воздух стал значительно прохладнее, а горные вершины практически не приблизились. Они нашли место для лагеря под укрытием низких и острых скал, собрали хвороста и сухой травы. Довольствовались скудным ужином, урезанными дозами воды и сном в тесноте, поближе друг к дружке.
Следующие два дня ничем не отличались друг от друга, разве к наступлению времени ночлега, они ощущали, что стало чуть прохладнее, и уставали всё больше. Ушли сначала влево, потом вправо, потеряв на это почти полдня, но нашли ледяной ручей и решили проблему с пустеющими флягами. Не смотря на прохладу и всё усиливающийся ветер, пить хотелось как на жаре.
И Розари, и Кальдур по очереди призывали части доспеха и, надеясь на обострённые чувства, несли вахты, уходили в разведку и на всякий случай приглядывали за тылом — боялись передовых отрядов темников.
День четвёртый встретил их близкой вершиной полого склона и началом другой, куда более крутой, горы. После мерзкого и промозглого ночного дождичка, Дукан вдруг отдал им свою порцию сухарей и засохшего сыра с завтрака, накопал дождевых червей, поморщился, но перекусил. То ли он готовил остальную команду к будущим трудностям похода, то ли сам собирался с силами. Ушёл на охоту и смог подстрелить двух хлипких птичек. До вечера не дотерпели — изготовили их и употребили прямо на полуденном привале, что позволило им пройти остаток пути до вершины в бодром расположении духа.
Следующее утро застало их снегом с дождём, который стаял быстро, но настроение попортил основательно.
— Ну? И куда? — спросил Кальдур, переглядываясь с Розари.
Над ними нависала большая горная гряда с несколькими вершинами, позади остались пологие склоны, а по сторонам насколько хватало глаз расходились цепочки скал меньшей высоты. Небольшой отвесный подъём вывел их сразу на три разделяющиеся тропы — крутая наверх, переходящая в скалистую скалу, налево чуть более крутая и заворачивающая за угол и пологая правая.
— Пологая выглядит более ухоженной и протоптанной, — заметил Дукан. — И поскольку мы понятия не имеем о том, что нужно делать, мы пойдём по ней. А там уже посмотрим.