— Что это за место? И какого чёрта мы тут делаем? — хмуро спросил Дукан.
— Освежаемся, — донеслось из потока воды.
Розари ещё раз воткнула локоть в сжавшегося Кальдура, для верности, убедилась, что тот отвернулся и недоверчиво подошла к воде. Потрогала рукой и удивилась ещё больше.
— Тёплая, — прошептала она.
— Кипяток, — ответила Хизран. — Наверху горячие источники. Скала называется Дед. Мы говорим: "Дед парит, главное, чтобы не проснулся". До источников тяжёло лезть, но молодёжь любит. А я как-то случайно нашла это место. О нём почти никто не знает. Каждый раз останавливаюсь тут освежиться по дороге. По ощущениям — по году жизни мне прибавляет. Тысячу лет проживу! С Зульпуром проживём! Очумеет, когда покажу ему.
— Это было обязательно? — проскрипел Дукан, глядя на её горящие глаза. — Мы вроде как спешим.
— Я хочу быть чистой, — ответила Хизран, вышла из потока воды, согнулась, скрутила волосы и выжала их. — Мне так нравиться. Мы спешим только ко сну. Хорошее место для ночлега тут недалеко, а после такого будете спать как младенцы. Так что... не стесняйтесь и снова будьте моими гостями. Ну. Смелее, попробуйте.
Розари уговаривать было не нужно, она уже стягивала с себя штаны и рубашку. Третий удар локтём в спину напомнил Кальдуру, что ему всё ещё нельзя поворачиваться. В темноте блеснули её тонкие бледные руки, она выхватила стоявшую поотдаль ещё смурную с похмелья Анижу и потащила к воде. Та почти не протестовала.
Всю сцену с беспристрастным лицом наблюдал Дукан. Он настолько устал, что даже передумал отвешивать какие-то неприятные комментарии, вместо этого вздохнул и начал стягивать ботинки — промочить хотя бы уставшие и огрубевшие ноги.
***
Хизран сидела у костра и ковыряла его палкой, довольно улыбаясь и не отводя взгляда.
— Не спиться? — спросила она Кальдура, когда тот выбрался из-под своего пледа.
— Нет. А надо, — смурно ответил он.
— В горах слишком много свежести и энергии. Горы дарят бодрость. Надо было и тебе искупнуться. Зря не пошёл.
— Ага, — усмехнулся Кальдур и припомнил насколько острые Розари имела локти. — А ты чего не спишь?
— Да думаю кое о чём и волнуюсь.
— Не скажешь?
— Да пока не о чем говорить. Тут ждать нужно. Пока не проявится.
— Ла-а-адно, — Кальдур посмотрел на Хизран, её глаза всё так же блестели и не убегали от огня. — Тогда расскажи ещё о своих этих горах. Чего нам ещё не следует делать?
— Не пытайтесь идти короткими путями, — она пошурудила полкой в пламени, взвился сноп искр, костёр затрещал веселее. — Всегда выбирайте более ровный и лёгкий участок. Не суйтесь на ледник и северный склон — он прикончит вас. И избегайте снега. Иногда будет казаться, что идти по нему легче чем по камням. Это так, но нужно отличать плохой снег от хорошего. А научится этому стопроцентно невозможно, даже если здесь вырос и прожил всю жизнь.
— А что не так со снегом? — удивился Кальдур.
— Чем будет холоднее, тем меньше он тебе будет нравиться, барашек. Когда в горах лезет умный — он никогда не сорвется, потому что будет цепляться хотя бы двумя конечностями. Когда в горы идёт опытный — он никогда не будет ни в чём нуждаться, в горах найдёт всё, что ему нужно. И никогда не полезет туда, куда не нужно. Единственное, чего в горах следует опасаться даже умному и опытному — это снег. В самое неподходящее время ему может прийти в голову осыпаться и пойти лавиной. Это в большинстве случаев происходит внезапно и непредсказуемо. Засыплет с головой и найдут быть может только по весне. А может и вообще никогда не найдут.
Кальдур скорчил недовольную рожу, он всё меньше разделял восторг Хизран от гор.
— Вот-вот, — подтвердил она. — С такой рожей тебя и откопают, барашек. Слыхала байку, что из соседней деревни мужички нашли далеко отсюда в снегах путника замёрзшего. Одежда при нём была чудная и оружие странное, никогда такого не видели. Думали, он из каких-то дальних земель за горами или с юга... Но похоже, что он там тысячу лет пролежал... а может и не одну. Даже время его не коснулось и не захотело превращать в прах в этих горах. Ну? Вылупился чего так? Уже домой хочешь спуститься? Так я провожу.
Хизран разулыбалась, а он вздохнул и тоже посмотрел в огонь.
— Не могу уже уйти. Неправильно будет.
— Ну и барашек. Взял бы девчонку, да ушёл бы от всего подальше. У тебя вон две под руками вьётся. Или ты не по девчонкам?
— Чего ещё? — насупился Кальдур, а Хизран тихонечко зашлась лошадиным смехом.
— Смотри лучше, барашек, какое небо красивое. Больше такого нигде не увидишь.
***
После третьей ночёвки в горах, неплохого завтрака и довольно лёгкой прогулки под гору, стало ощутимо теплее. А взгляд Дукана на Хизран стал ещё более подозрительным. Хизран несколько раз отлучалась куда-то утром и днём. Кальдур заметил, что её поведение несколько изменилось. Иногда она останавливалась, пока ждала их, гладила свой живот и улыбаясь на него смотрела.
— Я думал, мы должны подниматься, чтоб оказаться у этого… Умудзука. Нет? Мне кажется, но мы идём от него в сторону, — спросил он спокойно.
— Не кажется, — Хизран загадочно покачала головой и прибавила шагу.
Когда она скрылась из виду, Дукан совсем напрягся, сбавил шаг и стал изучать окрестные склоны и высоты, высматривая невидимую угрозу. Что-то шепнул подоспевшей Розари и недобро посмотрел на Кальдура, который ещё не понял такую перемену настроения у старика.
— Ну? Чего плетётесь? — крикнули откуда-то сверху. — Живее давайте! Что не рассмотрели ещё?
Кальдур ускорил шаг, завернул за поворот тропинки, уходящей вверх и резко вправо и замер. Они спустились к подножью небольшой и низенькой горной гряды, с вершинами расположенными одна за другой. У подножья горы соединялись несколько широких тропинок, тянущихся с четырех сторон и в месте из соединения было нечто, что с трудом укладывалось в голове. Огромный прямоугольник тоннеля, куда бы поместился целый дом. Это отверстие в скале выглядело совершенно неестественно, но и к тому же вряд ли было рукотворным — Кальдур не видел ничего похожего даже в Драконьем Чертоге, построенном в скалах с помощью чар и чудес.
— Что это за штука? — ахнул он и поразился тому, как огромная дыра впустила в себя его эхо и оно разнеслось далеко-далеко по темноте.
Хизран выпорхнула откуда-то сверху, резво спустилась со склона, почти скользя по гальке без помощи рук, и сунула ему веточку с тремя красными ягодами.
— Я же говорила, что знаю тропу. Это тоже запретное место, но я тут уже ходила много раз и ничего. Вот угощайся, первые ягодки подоспели.
Кальдур машинально отправил одну в рот, и его перекосило от терпкости и кислоты. Их нагнали остальные, и Кальдур, не отворачиваясь от зрелища сунул им «угощение».
— Что это за штука? — повторил его вопрос Дукан.
— Мы называем его Свистун, — пояснила девушка. — За то, что внутри вытворяет ветер. Этот тоннель идёт сквозь всю гряду Дхазах, если идти по нему прямо, то он выведет почти к подножью Умудзука, если повернуть направо, то можно попасть на Номарат, остальные ответвления я не изучала. Там довольно жутко и темно. Свет пробивается с другого конца тоннеля, но его едва ли достаточно. Ветер тушит любой факел и сбивает с ног. Хорошо пол почти везде ровный и трещины встречаются редко.
— Хочешь, чтобы мы пошли туда? — недоверчиво переспросил Дукан, всё ещё рассматривая вход. — Кто вообще построил эту штуку? Госпожа? Первые люди?
— Понятия не имею кто это построил. Ну, по нашим поверьям, туда лучше не соваться, так как «Лабиринт Ужаса питается душами, как и Древний Змей, не стоит идти к нему в рот».
— «Лабиринт Ужаса» — переспросил Кальдур, с широко раскрытыми глазами смотря на девушку.
— Ну, да, у нас так называется. Древняя названия такие глупые и ужасные! "Оторванная Голова", "Последний Путь", "Мёртвые Воды", "Озеро Духов", "Тропа Костей". Словно нашим предкам совсем не весело жилось тут... Мне больше по душе «Свистун». Или «Щелчок». Интересный эффект будет, если кинуть туда камень. Или подудеть туда из флейты. Ходят байки, что там пропадали люди, но я лично не слышала, чтобы бы пропали чьи-то знакомые. Я была внутри раз двадцать и кроме обветренных губ и сбитой коленки ничего не получила. Наша молодёжь тут частенько бывает. Побаловаться, да посмотреть на громадину. Если пойти направо и заглянуть в какое-то совсем тёмное ответвление то, там легко будет затеряться и потом не найти выхода. Мы там верёвку натянули, чтоб не совались. А тут я уже ходила. Поверьте мне, это куда лучше, чем горным ишаком скакать по горам две недели в обход.
— Розари, Кальдур, — он кивнул им и отвёл в сторону. — Ну? Что-то чувствует?
— У меня волосы дыбом от этой громадины, — поделился Кальдур.
— Ничего не чувствую, — Розари смерила его раздражительным взглядом. — Там нет колдовства. Или присутствия чудовищ. Ничего такого на горизонте.
— Уверена?
— Уверена. После той заварушки, я их почую задолго до того, как они явятся.
— Думаешь, этой девчонке можно доверять? — спросил он уже тише.
— Она может быть глупой и рисковой, но я не чувствую в ней врага или предателя. Но глупость тоже может быть опасной, сам знаешь.
— Ты что скажешь, парень?
— О, я не хочу туда идти, — покачал головой Кальдур. — Но… скакать по горам я хочу ещё меньше. Давайте, побыстрее покончим с этим. Тошнит меня уже от вашего похода.
Дукан кивнул, махнул Хизран и Аниже и они начали спуск ко входу в тоннель. Чёрная падь в центре горы нависла над их голосами и скрыла в темноте. Идти почти вслепую было непривычно, Кальдур даже думал освободить доспех, но вид силуэта их проводницы, спокойно качающейся впереди на фоне светлого пятна выхода остановил его.
— Я читала, что до пришествия Морокай, здесь тоже было королевство, которое называют Дрит, — первые слова Анижа произнесла дрожащим голосом.
— Разве люди не вели себя как животные, пока не пришла Зариан? — Кальдур с радостью поддержал разговор.