Скорбь застыл.
Кальдур выпустил хватку, грубо толкнул Скорбь в грудь, тот отшатнулся. Обернулся назад, схватил пальцу, оторвал её от земли, почти не чувствуя веса и тут же ударил ею Наира. От удара поднялся сноп пыли, но Кальдур уже и так ничего не видел. Он удар снова, потом снова, и снова.
Теперь он вбивал Скорбь.
Он не думал, что сейчас мстит, в том числе и за свои проигрыши и унижения, не думал, что было бы неплохо делать эту процедуру на более твёрдой поверхности, на прекрасном белом мраморе, просто чтобы дать Наиру прочувствовать всё в полной мере. С каждым ударом о чёрные доспехи от палицы отлетали осколки, она рассыпалась, но становилась всё тяжелее. Злоба внутри Кальдура отступала, и он чувствовал, как тревога поднимается от его ног к затылку. Тело слушалось всё хуже, всё больше напряжения и боли он чувствовал, всё тяжёлее и равнее становилось его дыхание, и всё сильнее болело сердце.
Он достиг своего предела.
Его тело не может выдержать такой нагрузки. Если Кальдур продолжит в том же духе, то через минуту, две, может три, он просто упадёт замертво.
Палица сломалась первой.
Переломилась где-то по середине, едва не увлекла Кальдура вниз. От отшатнулся назад, уже не в силах стоять, и опустился в странную позу, коснувшись земли ладонью и обоими коленями, но оставшись стоять широко и не потеряв способность отпрыгнуть и спасти свою жизнь в случае чего.
Скорбь, от ударов почти полностью погружённый под землю, выбрался одним нечеловеческим движением и оказался на ногах.
Посмотрел на обрубок своей руки и затем Кальдура. В районе плеча доспех Скорбь потерял свою твёрдость, запузырился, будто кипящий дёготь, сполз вниз и в какие-то мгновение сформировал новую руку. Не отворачиваясь от Кальдура, и явно издеваясь, Скорбь несколько раз сжал отросшие пальцы в кулак, и даже прокрутил руку в плече, пародируя движения, которыми сам Кальдур разминался перед боем.
Палица притянулась к его руке и заросла так же быстро, он играючи прокрутил его запястьем и снова взвалил на плечо, застыв в расслабленной и торжествующей позе.
Розари оказалась между ними, не дав Скорби даже примериться к финальному удару. Выпрыгнула в высоко вверх, изогнулась по-кошачьи, чтобы в очередной раз проткнуть ему горло. Скорбь вдруг выпустил палицу, и пока она падала ему за спину, он перехватил Розари в воздухе, встряхнул, пробил её живот рукой насквозь и задрал вверх.
Струйки крови тут же полились по доспехам Наира, ошеломлённая Розари повисла в воздухе, всё ещё пытаясь добраться до цели своими клинками, и не понимая, что произошло.
Она захрипела, потеряла дыхание и вдруг выгнулась так, что показалось, что её спина сломается. Её крик, пусть и искажённый доспехом, уже и близко не напоминал человеческий. Из всего её доспеха рвались шипы, искорёженные и несимметричные. С маски смерти исчезли глазницы и очертания лица, она стала полностью гладкой, и от этого только более угрожающей. И там, где должен был располагаться её рот, маска расползлась в стороны, обнажив пасть полную треугольных зубов. Вместо того, чтобы пытаться вынуть из себя руку этой твари, она воткнула в неё шипы и стала подтягиваться вперёд.
Стальное чудовище сцепилось со Скорбью. И побеждало. Скорбь пытался сопротивляться, но шипы Розари оказались настолько острыми и прочными, что каменный доспех уже не мог задержать их. Шипы прорастали сквозь тело Скорбь и он терял подвижность.
Холодные руки испуга потянулись к горлу Кальдура.
Их учили дышать и успокаиваться не просто так. Ни раз и ни два, Цинния говорила ему о самой чудовищной смерти для кайрам. И во время Шестой Битвы он своими глазами видел кайрам, умершего такой смертью.
Крустификация.
Древо из шипов и лезвий, формой уже не напоминающее человека, проросшее внутри огромного порождения Мрака. Так бывает, если потерять контроль, неистово и неумолимо желать смерти своему врагу, и повторять один и тот же приказ своей доспеху.
Убить. Убить. Убить.
Она погибнет, если не остановится.
— Розари!
Когда их разумы столкнулись, он тут обжёгся хаосом и бурей ярости царящей внутри. Внутри доспеха она вопила от боли, доспех пожирал Розари заживо, её мышцы рвались и кости ломались от напряжения.
От страха за её жизнь его клинки снова стали обычного цвета и сами втянулись внутрь.
Скорбь слабел. Он больше не мог бить её, обе его руки были скованы всё разрастающимися лезвиями. Чёрный Наир угасал, но Розари угасала куда быстрее. Шипы начали отделяться от её тела, и словно запущенные с осадных орудий, улетали со свистом в разные стороны.
Нужно что-то сделать.
Не думая о себе, и о том, что такой шип может прилететь ему, он уселся, выпрямив спину и подтянув под себя ноги. Задышал, как учили, и снова попытался коснуться разума подруги. Схватился за него, словно за верёвку, потянулся и начал карабкаться, полз всё глубже и глубже, пока его разум не оказался внутри.
В первый раз он был в Царстве Красной Фурии.
Скользкий и полированный стальной пол под его ногами ходил ходуном, терял форму и извивался. Весь небосвод и горизонт были заняты исполинским красным деревом с красными-же цветами и лианами, сползающими с его веток.
Розари сидела на троне у самого ствола дерева исполина, затянутая стальными шипами, словно в клетке, и клетка эта была телом самой Красной Фурии. Утратившей форму, увеличившийся в размере, её руки и ноги, удлиненные в несколько раз больше нормы, изгибались в самых разных местах, делая её похожей на богомола.
— Ты погибаешь Розари! — крикнул Кальдур. — Ты должна освободиться!
— Мне так больно, Кальдур, — донёсся слабый голос из клетки и перешёл на всхлипы.
— Хватит мучить её, тварь! Вы погибните обе!
Он пошёл вперёд и тут же одна из конечностей Красной Фурии метнулась к нему, ударила хлыстом, вырвала часть светоносного металла из его маски, так что показалось лицо.
— Хватит, Розари! Умоляю! Я не могу потерять и тебя! Возьми себя в руки! Ты владеешь этим доспехом, а не тобой! Ты здесь хозяйка! Прикажи Красной Фурии отступить! Ну же!
Ответом ему стал порыв ветра, который снёс его и заставил цепляться за скользкий пол когтями, чтобы его не утащило прочь. Вокруг клетки и ствола дерева начинал своё существование вихрь их красной пыли.
Его когти пронзили стальной пол и он пополз вперёд, всё ещё выкрикивая её имя. Буря набирала силу, пыталась отбросить его и поднять в воздух, но он цеплялся крепко и полз.
Оказался в центре, где ветер был уже не так силён, увернулся от хлыстов Красной Фурии, в три прыжка оказался рядом, снёс зубья клетки своими клинками, пробрался внутрь и обнял Розари.
— Я с тобой.
***
Он открыл глаза вовремя, один из последних шипов, пущенных Красной Фурией вспахал землю в том месте, где он сидел.
Розари пришла в себя. Пискнула словно испуганный котёнок, сжалась вся, попыталась отстраниться от Скорби, но они срослись слишком крепко. Древо из шипов начало рушиться, один за другим они падали на землю, теряли форму, превращались в жидкость и испарялись.
Словно вняв её мольбам и всхлипыванием, Чёрный Наир, вырвал из её тела руку, оттолкнул Розари, та упала на спину и попыталась отползти. Силы вернулись к Скорби почти мгновенно, и он уже занёс над ней свою палицу.
Удара не последовало.
Скорбь всё пытался оттянуть руку для замаха, не сводя "глаз" со своей жертвы, дёргался, напрягался, но так и не понял, что в его запястье мёртвой хваткой вцепилась стальная пасть зеркан.
На теле стального зверя появились несколько страшных трещин, до прихода Кальдура и Розари, он и не думал сдавать свою жизнь без боя.
Скорбь обернулся, перекинул палицу по-удобнее и приготовился ударить нового противника.
Всё они сейчас погибнут.
Сначала Ксикс. Потом Розари. А потом и Кальдур.
Если он что-то не сделает прямо сейчас.
Он рванулся вперёд, отдал короткий мысленный приказ Ксиксу, отпустить добычу, протаранил плечом Скорбь, схватил его под бёдра, с трудом вырвал вверх, оторвал его от земли и призвал Форму Пространства.
Больше он не хотел прыгать в никуда и просто так жертвовать собой. Просто не имел права. Слишком многое на его и Розари плечах.
Он прыгнул в самое высокое место, какое только видел. Склон гор Северных Пиков, где они пролетали с Ксиксом. Именно зеркан подсказал ему, что делать дальше. Иногда эти стальные звери так расправлялись со своими врагами. Хватали их в свои пасти и когти, уносили на высоту и отпускали. Сила притяжения делала оставшееся. Только бледные колдуны имели хоть какой-то призрачный шанс избежать столкновение с твёрдой землей, но даже у них далеко не всегда хватало смекалки и храбрости подчинить себе небо.
Воздух засвистел в ушах, и Кальдур тут же оттолкнул от себя Скорбь.
Без опоры Чёрный Наир забарахтался в воздухе.
Это зрелище заставило Кальдура вымученно улыбнуться. Скорбь наконец-то смутился хоть от чего-то.
Кальдур захотел падать медленнее, чтобы увидеть как его давний враг разобьётся о скалы. Серая Тень скорректировала положение его тела, сделала доспех объёмнее, создала нечто вроде крыльев за его спиной, руками и ногами.
Раздался хлопок, мелькнула чёрно-фиолетовая вспышка, и рядом забарахталась Розари.
Она прыгнула вслед за ним, раненая и потерянная, нашла в себе достаточно храбрости, чтобы оказаться с ним рядом, не зная, куда он отправился. А ведь он мог прыгать в никуда.
Он подлетел к ней, крепко схватил за руку, встряхнул, чтобы она пришла в себя, выкрутил её в воздухе, чтобы она перестала вращаться и начала падать ровно. Вытянул руку и показал на Скорбь.
За ужасом бесконтрольного падения и приближающихся скал, она хотя бы на миг ощутила торжество и восторг от этого зрелища. Он почувствовал как она улыбается. Её рука рванулась в сторону, она хотела бежать, но он не позволил, вместо этого он начал двигаться к Скорби, чтобы занять в воздухе положение точно над ним.