— Нет. Они со мной в одной лодке. Секреты не планируются.
Граф вопросительно поднял бровь, словно переспрашивая, но кивок Дукана расставил всё на свои места. Он проживал мясо, тоже помрачнел и сказал:
— Я знал, что в столице дела идут не очень. Но я не знал, что всё не так плохо.
— Ба, — граф снова посмотрел на друга с удивлением, а потом с нескрываемым подозрением, когда понял, что тот не шутит. Один из людей графа, похоже, самый смышлёный, положил руку на оружие. — «Не знал»… странно слышать от тебя подобное, старый друг. У тебя есть объяснение, такое, чтоб я поверил, что ты всё ещё мой старый друг?
Кальдур напрягся, стараясь быстрее проживать кусок. Он посмотрел на Розари — она безучастно копалась в своей тарелке, не обращая внимание на происходящее.
— Да, — спокойно ответил Дукан, отложив в сторону еду. — У меня другой приказ.
— Это? — граф надменно очертил рукой над головами гостей. — Немытые безродные дети?
— Очень важные дети, — с нескрываемым удовольствием поправил Дукан. — И судя потому, что ты принял их за нищих и за что-то совсем не значимое и не требующее внимания — я прекрасно справился со своей работой.
— Хм? — глаза графа сузились. — Они не могут быть королевских кровей и претендовать на трон. Я бы знал. Чьи они? Хотя нет. Не говори. За это ведь по-прежнему могут убить?
— Конечно, — Дукан сухо кивнул, отпил из кубка и отрыгнул. — Поверьте мне, господин граф — у того кто приказал мне это, просто закончились доверенные люди среди живых. Война, знаете ли.
— Хорошо. Верю, — ответил граф, ещё немного поизучав Дукана.
— Так что я пропустил?
— Дай подумать. Последний раз мы виделись года три назад, да и то мельком, правильно помню? Правильно. За это время Солас пережил вспышку зимней лихорадки, новую волну беженцев, которые опять решили, что в столице безопаснее всего и расселились в своих сраных лачугах по всем окрестностям, так что теперь на карете не проехать! К войне трех богатейших семейств, присоединилось ещё две, и собственно в городе теперь осталось, пощади меня Госпожа, с десяток независимых аристократов, не принимающих участие в резне. Она то тлеет, то разгорается, союзы заключаются, рушатся, но каким-то чудом за десять лет никому ещё не надоела! Зима была суровой, лёд дошёл до Соласа, были проблемы с водой и куча замороженных бездомных, что к лучшему, по моему мнению. Армия дышит на ладан, большая часть её разбрелась по домам, городской гарнизон и королевскую гвардию покинул каждый третий, сарранский генерал Хайнорт из южного гарнизона объявил о своей независимости, прибавил к своим войскам обиженных крестьяшек и похоже собирается прийти сюда и взять столицу до зимы. Казна просрана и я уже не понимаю, как вообще выживает этот город и остальное королевство. Ну, то что от него осталось. Лукат сожгли, всего за день управились, а мои шпионы даже не в курсе, что враг стоит у ворот и вот-вот подойдёт к столице.
— А хорошие новости? — осторожно спросил Дукан.
Граф скривился и нервно потрепал себе волосы.
— Ну-у-у, в этом году мы, похоже, победили преступность. Теперь все члены городских банд работают на богачей в качестве бойцов и физической силы. Ну и ещё от голода умерло всего тысячи две человек, это меньше чем в прошлом году, всё-таки в чём-то дела налаживаются.
— Кто теперь сидит в Белом Замке? Совет или всё ещё наместник, как там его звали уже не помню… Неужели, ещё выясняют чья кровь ближе к королевской?
— Ах, вот как. Значит, ты не знаешь ничего, — граф вдруг замолчал.
— О чем ты, Эйдж? Что стряслось?
— Королева Избет вернулась. Теперь аристократы мечутся на счет того присягнуть ей или восстать. Этой новости уже три недели как. Где ты шастал, что она тебя не застала?
— Не понял…
— Вот и я не понял, Дукан, — от графа снова повеяло недоверием и угрозой. — Ничего не хочешь мне рассказать?
— Рассказать? — Дукан чуть не подавился очередным глотком, у него глаза полезли на лоб. — Я в этих играх не участвую. Кто посадил на трон лжецарицу? Кому пришёл в голову этот цирк? Это Арнемы? Только они так безумны, чтобы…
— Нет, Дукан… Там сидит старая царица, живая и здоровая. Якобы только что вернувшаяся из монастыря и победившая недуг, что наслал на неё Морокай. Я был у неё на приёме — это именно та самая Избет. Какой я её запомнил. Ну чуть постарше. Десять лет прошло как-никак.
— Что?! — Дукан вскочил. — Это что, какая-то шутка?
— Нет, друг мой. Это истина, с которой мне как-то нужно иметь делать. Хочешь сказать, что ничего об этом не знал?
— Нет, — Дукан вышел из стола и стал мерить зал быстрыми шагами, закинув руки за спину и что-то нервно обдумывая.
— Ты не обманывал меня, — заключил граф снова внимательно изучив Дукана.
— Конечно я тебя не обманывал, чёрт тебя дери! Как это вообще возможно?
— Хм. А я думал, ты мне расскажешь. Я даже не беспокоился, будучи уверенным, что это какой-то козырь, который был извлечён из рукава в подходящий момент. Может быть, она была не так плоха, и некие люди решили защитить, уберечь, да научить уму разуму. Пока не придёт время. Время пришло, Дукан?
— Я, Морок меня раздери, вообще не понимаю, что происходит! — Дукан был напуган, и это передалось графу, он махнул ладонью, и ему принесли ещё один бокал, которой тот тут же осушил.
— Она собирает войско, — с трудом сглотнув, сказал граф, — собирается взять реванш и изгнать Морокай из страны, затолкнуть его в ту глубокую задницу из которой он вылез. И как ты понимаешь — это всё больше нравится народу. Я думал, быть может, дела пойдут на лад. Но если она…
— Я не знаю, кто она или что она. И не знаю, зачем она. Чёрт. Как я мог это пропустить?
— Действительно, как? — спросил граф, на этот раз без подозрений. — Чем ты занимался, Дукан?
— Мои дела касались… запада.
— Хм. Теперь я начинаю понимать. Поделишься?
— Только тем, что знаю.
— И дай угадаю — и с того края новости так же не очень.
Дукан наконец успокоился сел и допил пиво. Ему принесли новое.
— Крепость у горы Ногх построена. Она огромна. Целый город.
— Так.
— Туда всё ещё стекаются войска и привозят людей, похищенных со всего королевства, от острова Зиль курсируют чёрные корабли, монодоны часто мелькают в небе. Лагерь возле Небесного Дворца свёрнут. Похоже, они закончили там копаться. Зато копаются под горой и добывают оттуда чёрную руду из которой повалились делать принеприятное оружие.
— Что они замышляют?
— Я бы сказал, что они собирают силы для короткой и победоносной осады столицы и городов на востоке и севере. И что готовят флот для захвата юга, чтобы поставить окончательную точку. Но не скажу… потому что они могли всё закончить десять лет назад. Перемещение их отрядов не похоже на подготовку дальнейшего вторжения. Я не знаю, что они собираются делать и близко.
— Но узнаешь?
— Да. И пошлю весточку.
Граф вздохнул и потёр виски.
— Шансов что они просто устали и уберутся восвояси, я так понимаю, нет?
— Нет, — Дукан покачал головой. — Война ещё идёт и будет идти какое-то время. Я пришёл сюда не просто так. Мне нужны люди. Хорошие, которых ты отбирал. Хотя бы с десяток.
— Могу помочь тебе золотом, друг мой. Пока оно ещё что-то стоит.
— Нет-нет-нет, — они вдруг превратились в двух холодных и сосредоточенных торговцев. — Это не то, на что я рассчитывал. Ты должен мне. И я прошу вернуть долг.
— Человек не может отдать того, чего у него нет. Мои люди больше не мои люди. Они сражаются за принцип и за будущее. Я не могут отдать им другой приказ. В столице тяжёлые времена, в стране тоже. Но представь, что будет, если столица падёт окончательно? Их место тут. Тут они могут сделать что-то.
— Если мы ничего не сделаем там, то столица падёт всё равно. У нашего оплота нет ворот! И гарнизона, я так понимаю, тоже нет!
Они сцепились взглядами, словно два старых питбуля, и замолчали на несколько минут.
— Хорошо, — прервал молчание граф. — Скачка галопом по таким темам до добра не доведёт. Сегодня у меня уже много дел и я не могу отодвинуть их в сторону. Я дам комнату тебе и твоим людям, вы передохнёте, освежите головы, и завтра мы обсудим всё подробно.
Дукан ещё пободался с ним взглядами, кивком признал, что мысль неплохая и допил второй кубок.
В дверь постучали излишне вежливо даже для слуги.
Дукан и Кальдур обменялись тревожными взглядами, и старик кивнул — в этом доме неприятностей он не ждал.
Кальдур поднялся и открыл дверь. Снаружи стоял высокий мужчина, с птичьими чертами лица и жидкими чёрными волосами, собранными сзади в хвост. Его длинные худые пальцы изобразили лёгкий поклон.
— Я Виссарион. Целитель. Граф просил осмотреть гостей.
— Спасибо, мы в порядке, — Кальдур поспешил закрыть дверь перед орлиным носом, но Дукан шикнул на него. — Хорошо, заходите.
Целитель вошёл, Кальдур выглянул в коридор на всякий случай, и закрыл дверь на засов. Виссарион застыл в проходе, словно ожидая дальнейшего приглашения, Кальдур снова взглянул на Дукана, тот кивнул и Кальдур повёл целителя в комнату Анижи.
— Моя подруга порезалась, — быстро проговорил Кальдур, они вошли, Анижа встретила их испуганными взглядом. — Вот она. Анижа. Это врач, он осмотрит твою рану. Всё в порядке.
— Здравствуйте, — Анижа чуть поклонилась.
Целитель ей не ответил, присёл рядом на кровать, взял её за запястье и освободил от платка.
— Эта рана выглядит свежей, — целитель мягко разрезал швы, раскрыл края раны и осмотрел её. — Она не серьёзная. Вижу, что её промыли. И зашили, пускай не очень хорошо. Швы можно было не накладывать. Поверхность ладоней заживает хорошо и так. Достаточно было забинтовать.
— Этой ране больше десяти дней.
В беспристрастных глазах целителя проступил интерес, он снова осмотрел рану, куда внимательнее, буквально вцепившись глазами в каждую её точку и линию.