Воинов было около полусотни, их строй был скорее вальяжным, чем дисциплинированным. К белому цвету на их форме добавился ярко-красный, это уже была не королевская стража, а нечто совсем иное.
— Что там? — снова крикнул Дукан.
— Королевская гвардия, — ответил Кальдур. — Только цвета у них странные. Не нравится мне это.
Зажатые в переулки бандиты замерли, заулыбались, стоящий впереди погрозил Дукану ножичком, дал понять, что их назад в переулок уже не пустят.
Тем временем из-за угла другой стороны улицы, послышался не очень равномерный топот ещё полсотни бронированных ботинок. Сражающиеся бросились в россыпную, зажатые с двух сторон.
— Я Зиндур, старший сержант королевской гвардии. Вы пойдёте со мной!
Из строя вышел высокий мужчина и наполированных доспехах, и среди всех нарушителей порядка обратился именно к ним.
— Я всего лишь хочу довести домой своих деток, сержант, — Дукан изобразил старческий и скрипучий голос немощного старика. — Мы не участвуем в беспорядках.
— Что-то у меня огромные сомнения, что вы, барон Шевонар Дукан, не учувствуете в беспорядках, — насмешливо ответил сержант. — Мы знаем, кто вы такой и чем знамениты. Вы проследуете за мной. Королева вас ждёт.
Дукан казалось лишился дара речи. Его молчание так затянулось, что Розари вышла вперёд, спокойно оглядывая стражу. Кальдур дёрнул её за руку.
— Не смей.
— Я могла бы легко расчистить путь, — от голоса Розари повеяло холодно.
— Ты чего, Розари, — зашипел на неё Кальдур. — Это же свои.
— Да. Не спорь, — шепнул им Дукан. — Они не знают, кто вы с Кальдуром такие. Иначе бы вряд ли стояли так спокойно. И знать им это не нужно. Это выглядит как приглашение, и мы на него согласимся. Если что-то пойдёт не так — я подам знак.
— Хорошо.
Розари расслабилась. Дукан улыбнулся и поднял руки, показывая, что он не будет делать глупостей. По кивку сержанта к ним неспешно пошли четверо. И вдруг в одного из гвардейцев откуда-то сверху ударил булыжник, тот покачнулся, но товарищи вовремя успели подхватить его.
— Отставить беспорядки! — рявкнул сержант, закинув голову вверх и ища нарушителя.
Ответом ему был град камней и два десятка фигур по всему периметру улицы. Не успел от отдать приказы, как раздалось ржание, грохот и крики. Строй гвардейцев разорвался, словно старый ремень. Гружёная повозка с чётверкой лошадей на полном ходу врезалась в них сзади, разметала людей в стороны, смешалась с ними и породила хаос.
Поломанные лошади заржали от боли и страха, шокированные и оглушенные гвардейцы пытались подняться и помочь своим переломанным и раскиданным товарищам. Сержант стоял по центру, там, где и прошли лошади, его видно не было, и приказы от него всё ещё не раздавались.
В мостовую ударили дымные бомбы, зашипели, засвистели, подорвались и разбросали сизо-чёрный непроглядный дым. Отряд, который ещё шёл с другой стороны улицы вдруг остановился. С обоих сторон послышался звон оружие и крики.
Из дыма на них вывалился человек в плаще и капюшоне, с лицом перемотанным тряпкой, легко парировал выпад Дукана в грудь и поднял руки в примирительном жесте.
— Идите за мной, — позвал он их.
Дукан спорить не стал. Они назад нырнули в переулок, уже свободный, перешагнули через нескольких зарезанных головорезов. Пробежали буквально метров пятнадцать, незнакомец остановился, нагнулся, открыл обычную на вид створку окна в подвал и нырнул туда.
Кальдур помог спустить Анижу и оказался внутри последним. В тёмном и тесном подвале, заставленным хламом было темно, хоть глаз выколи и душно. Они затаились. Крики продолжались ещё с полчаса, несколько раз по переулку раздавался топот бронированных сапог и выкрики. И только когда всё стихло, незнакомец разрешил им встать и проследовать за ним — в небольшую комнатку с тяжёлой дверью, грубым столом и стульями.
— Меня зовут Анфлис, — он поднял капюшон, показав молодое лицо с утончёнными чертами и недельной щетиной.
— Кто ты на самом деле, парень? — напряжённо спросил Дукан.
— Я? Всего лишь простой гражданин.
Виденье 9И откуда в них столько злобы
Пыльную и заброшенную комнатку тускло освещала свеча. Ещё немного света проникало сквозь щёли в досках и трещины в камне. Пахло сыростью и затхлостью. У этого дома давно не было хозяина — он сгинул, не оставил наследников, а его хозяйство оказалось в настолько унылом состоянии, что на него уже никто не позарился. Кальдур видел много таких домов после войны.
Анижа с радостью воспользовалась возможностью перевести дух, уселась на бочонок подальше от всех, принялась болтать ножками и массировать их. Розари выглядела скучающей, Кальдур и Дукан изучали незнакомца.
— И много вас таких «простых»? — Дукан не выдержал первый.
— Достаточно, — лаконично ответил Анфлис, усмехнулся, стянул перчатки, достал из внутреннего кармана кожаной куртки небольшой мешочек и кинул его Дукану.
Тот развернул, немного с опаской и почти не отводя глаз от Анфлиса, и обнаружил внутри трубку и небольшую шкатулку с табаком.
— Трубка мира, — загадочно пояснил Анфлис.
— Ха, — лоб Дукана наморщился. — Знаешь, что я любитель. Откуда же, интересно? Не тот ли ты Анфлис, что был сыном интенданта при прошлом короле?
— Тот. Мы встречались на одном деловом приёме.
— Когда тебе было года четыре? — Дукан добродушно рассмеялся. — Да. Помню. Я был на твоём дне рождении. Спасибо за то, что укрыл нас. Как хорошо вышло, что четырехлетний пацан смог вспомнить лицо, виденное почти два десятка лет назад, да ещё и различить его в толпе, в хаосе и дыме, и это не смотря на старость, бороду и пару новых шрамов. Стоит поставить свечку в храме Госпожи, в благодарность за это невероятное стечение обстоятельств и удачу.
Ухмылка Дукана стала несколько угрожающей, он поднял трубку, набил её, повозился с кресалом и трутом, подкурил и выпустил дым. Анфлис молчал всё это время.
— Неплохой табак. Доморощенный? Хм. Сначала доморощенный гвардеец… Потом доморощенный городской подпольщик… Слишком много людей знает меня в лицо. Как же так вышло?
— Не ищите магию там, где её нет, — чуть с раздражением ответил Анфлис. — С «возвращения» лжекоролевы пропало сотни три человек — их гвардейцы нашли сразу. Ещё сотня в розыске. Большую часть из них ищут по отрисованным портретам. Клеят их на столбах, предлагают хорошую награду. Заставили капитанов и сержантов стражи выучить каждое лицо и имя. Отец узнал в одном из портретов старого товарища. А дальше уже была действительно удача. Ваша компашка слишком уж выделяется, и её было видно за километр. Так уж вышло, что я оказался рядом.
— Он ещё жив? Твой отец.
— Да, но уже при слабом здоровье и в слабой памяти. Почти не ходит. Я веду дела за него.
— Хорошая байка. Складная. Почти можно поверить. Но кто вспомнил моё лицо в деталях?
Кальдур посмотрел на Дукана и задумался. Их встреча посреди леса ему запомнилась, но если бы она случилась в столице или во дворце, да ещё и мимоходом, Кальдур вряд ли бы смог назвать какие-то особые черты в лице Дукана. Таких не бедствующих стариков, старых офицеров, управдомов, гувернёров, торговцев, капитанов кораблей и прочих в столице было немало.
— Люди из первых трех сотен. Допрошенные и запытанные. Немного примитивных чар, немного художественного таланта, немного пыток.
— Морок меня поглоти… — прошептал Дукан. — Это слишком хорошо для Избет, которую я знал.
— Да, — Анфликс мрачно кивнул головой.
— Зачем меня ищут? Я впал в немилость? — удивление Дукана было искренним.
— Этого я не знаю. Но из тех, кого схватили, мало кто выжил. В первой партии было много действительно богатых и властных людей. Во второй хватали чиновников и офицеров, бывших и действующих. А в третьей партии… хм… уж простите, господин, много отрепья, за головы которых я бы не дал и сотни солов. Чем вы таким заинтересовали королеву, я понятия не имею. От того и становиться интересно…
— Сколько знати было казнено?
— Всего трех повешали. Но их сильно не любил народ. Одну небольшую группу «счастливчиков» отправили на восточные рудники. Остальные из тюрьмы так и не вышли, — Анфлис помолчал немного, теребя перчатку. — Отец рассказал мне про то, кем вы были и чем занимались. Он отзывался о вас, как о человеке чести, со стальной хваткой, умном и при этом готовым делать, что нужно. Не думаю, что королева боится вас, господин, но думаю, что ей лучше убрать таких людей, как вы, чтобы они… хм… не смогли набрать массу. Либо я о вас чего-то не знаю.
Последние слова были сказаны со странной интонацией. Анфлис дал понять, что ждёт ответа и разъяснений. Но их не последовало. Дукан снова набил трубку и закурил, выпустив дым в лицо Анфлису. Тот закашлялся.
— В моё время, молодым не говорили слишком многого. Традиция, закрепившаяся ещё со времен короля Морна, устроившего не очень приятную чистку, имевшую много последствий. Молодые слишком поспешны и горячи в своих решениях, когда дело касается сохранения чистоты власти и дворцовых интриг. Твой отец знал об этом. И вот ты стоишь напротив меня и знаешь так много. Как же так вышло?
— Времена изменились. Я работал и работаю при дворе. То писарём, то в архиве, то конюхом, то на кухне, то в гвардии. Не задерживаюсь на одном месте долго, чтобы не примелькаться. Я много чего знаю. Отец готовил меня. Присматривать за замком, когда он уже не смог. Там всё ещё очень мало людей, которые бы могли вынести на своих плечах весь груз Белого Замка.
Дукан нахмурился, пытался переварить информацию. Он снова затянулся и выпустил в помещение новое облако дыма. Розари уничижительно посмотрела на него, кашлянула и демонстративно покинула комнатку, присоединившись к Аниже.
— Хорошо. Что ты знаешь о нашей новой «королеве»? Видел ли ты её лично?
— Видел. Она «вернулась» другой. Немного постарела, носит другую одежду, но язык её тела, мимика и некоторые жесты остались прежними, или очень похожими. С этим согласны всё, кому довелось посетить замок, в последние пару недель. А вот как личность… Ни следа от истеричности, взбалмошности, тупости и придури. Теперь она такая, хм, такая, что пылает, словно костёр на встрече весны. Рядом с ней стоять жарко и хочется отстраниться. Она раздаёт приказы так, словно была рождена королевой и просто берёт своё. Рубит головы и казнит, не моргнув и взглядом, слово вытирает платочком грязь со своих ботинок. Она умна, так умна, что от её взгляда становится жутко. Люди так не меняются. Что-то в неё вселилось. Может даже, сама Госпожа. Так говорят.