Из всего отряда осталась больше половины, остальным хватило мозгов дать дёру при первых языках пламени, как и было оговорено. Но остальные, включая и Кальдура, смотрели на чудовище заворожённо, словно на змею, покачивающуюся из стороны в сторону, которая вот-ужалит, неотвратимо и неминуемо.
Силы немного вернулись к ней, она схватилась за колонну, но замерла, вспомнив о Гауде. Нужно было вытащить и его. Как-то.
— Иди! Я все сделаю! — крикнул Гауд и выхватил из рюкзака свою смешную кирку. — Я закончу здесь. Спаси своего собрата. Вы ещё многое сможете сделать с такой силой! Вы должны жить!
Подбежал к последней колонне, с остервенением ударил ей, ещё раз и ещё. Кирпич, размером с голову коровы, отломился, упал ему почти что на ногу, разлетелся в щепки, но их осталось ещё много. Гауд ударил ещё раз и заорал ей:
— Иди же, Мрак тебя дери как сидорову козу! Иди и расскажи всем, что Гауд из Солармо родился строителем, а умер Губителем! Я обрушу эту башню! Я принесу погибель всей этой крепости!
Она кивнула ему, открыла портал, ушла в него вместе с колонной, вынырнула рядом с Кальдуром, развернулась вокруг своей оси, разбрасывая почву и траву и отшвырнула каменную громаду в нового врага. Тот неряшливо отмахнулся рукой, разбил глыбу на множество осколков и продолжил идти надменно, отстранённо и смотря поверх их голов.
Кальдур подхватил Розари, у которой подкосились ноги, прижал к себе, поставил плечом к плечу. Стиснул зубы, встал пошире, приказал клинкам стать ещё длиннее, и попытался успокоить дыхание.
Камни позади уже падали какое-то время, но теперь со стороны башни раздавалась целая канада, которая вдруг стихла на мгновение. Кальдур обернулся и вздрогнул. Ему на секунду показалось, что перекошенная башня пришла в движение и со стремительной скоростью падает ему на голову.
В воздух поднялось облако пыли, которое вмиг скрыло всё.
— Бегите! Бегите же! — рявкнул командир откуда-то со стороны.
Раздались крики и кашель, их противник скрылся из виду, он переглянулись с Розари, готовой сражаться даже в таком состоянии, отрицательно покачал головой. Нужно было идти дальше.
— Ксикс! — призвал он.
— Ксикс! — тихо повторила Розари.
Виденье 52. Конец всего сущего
Небесный Дворец приближался стремительно.
Ветер свистел и бил по их маскам, земля удалялась, и стена, и обрушенные ворота, и маленькие фигурки людей казались всё более ничтожными в сравнении с громадой горы подпирающей небо.
Ксикс рвался вперёд, от него шла вибрация и тихий гул, которые иногда срывались в странное металлическое рычание. И Кальдур, и Розари цеплялись за бока зеркана, что было сил, им всё время казалось, что они сползают вниз и вот-вот начнут падать, как падал Скорбь, барахтаясь и цепляясь за бесплотный воздух.
Но светоносный металл держал их крепко.
Монодоны предсказуемо занервничали от появления в небе нежданного гостя. Завыли протяжно и гулко, пришли в движение, натянули цепи, попытались оттянутся в стороны, но хватка кованного металла была слишком прочной. От их усилий Дворец накренился, начал медленное движение вокруг своей оси и устремился на сближение с отвесными склонами горы.
Они были так высоко, что уже не слышали криков ужаса внизу, до них не долетали одинокие стрелы и арбалетные болты, бледные колдуны не могли дотянуться до них, и даже кричащие где-то рядом вирмы, не послушали своих всадников и спасовали перед их полётом и перепуганными монодонами.
На несколько мгновений Кальдур ощутил восторг, чувство свободы и вкус приближающейся победы.
Когда до Дворца осталось рукой подать, когда они уже увидели отдельные здания и начали искать цель, куда они ворвутся первым делом, Ксикс вдруг заметно замедлился и стал трястись в разы сильнее.
— Давай же, Ксикс! Вперёд! Не бойся! — крикнула Розари, и ударила его ногами в бока, словно тот был упрямым мулом.
— Это не он, — ответил Кальдур, вертя головой и пытаясь понять в чём дело. — Двигаться стало тяжёло. Какое-то колдовство.
Она это тоже чувствовала, но не желала принимать. Их скорость спала практически до нуля, Ксикс застревал всё сильнее, словно муха тонущая в капле смолы. Его тело рывками извивалось, пытаясь продвинуться ещё хотя бы немного, но всё было тщётно.
— Не получиться! Назад, Ксикс! — приказал Кальдур.
По телу зеркан пошла рябь, от хвоста до головы металл его раскалился волной, стал мгновенно красным, а потом белым. Без всякого предупреждения его змеиное тело изогнулось, он открыл пасть, и вдруг раздался оглушающий гром. Испугаться они не успели, вспышка ослепила их, звук оглушил, и языки молний устремились от зеркан и ударили в сторону Дворца. Запахло свежестью и гарью одновременно.
Нотки тревоги всё сильнее звучали внутри, Ксикс не спешил спасаться, а Кальдур потратил несколько драгоценных секунд, пытаясь проморгаться и разглядеть хоть что-то. Утреннее солнце заволокло тучами, от молний зеркан началась какая-то цепная реакция — голубое небо посерело, затем окрасилось почти что в чёрный, а Дворец и всё пространство вокруг них вдруг начало заполнятся тяжёлыми и непроглядными тучами.
— Ну всё, Ксикс! Поворачивай! — закричал Кальдур.
— Что происходит? — когти Розари впились Кальдуру в спину. — Почему он не слушается?
— Я не знаю!
— Что нам делать?!
Зеркан вдруг перекосился ещё сильнее, он изогнулся кольцом, словно пытаясь цапнуть себя за хвост, его всадников дёрнуло так, что они на несколько мгновений перестали понимать где верх, а где низ. Дёрнувшись в последний раз, Ксикс застыл в воздухе окончательно, огласив окрестности разозлённым и раздосадованным рыком.
Колдовские тучи стали только плотнее и скрыли большую часть Дворца. Чувство тревоги внутри Кальдура выросло до такого размера, что ему захотелось расцепится с Ксиксом и просто лететь вниз к земле, но быть подальше отсюда. Он мотал головой, пытаясь высмотреть в темнеющем пространстве приближающуюся угрозу. Его острое зрение впилось в небольшую фигурку спокойно идущую по перекошенному полу потревоженного Дворца. Невысокий рост, худоба, смертельно бледная кожа, копна чёрных волос, игнорирующая порывы ветра, расслабленная и надменная поза, странная облегающая одежда.
Алазам.
— Назад, Ксикс! Уноси нас отсюда, Мрак тебя раздери!
Зеркан наконец-то послушался, может и не Кальдура, а просто здравого смысла, попытался прокрутить своё змеевидное тело в пространстве в обратную сторону, но его только сильнее сжимало, будто бы в тисках.
Алазам дошёл до края платформы, остановился, и чуть наклонив голову, осмотрел их, висящих в воздухе и беззащитных. Он недовольно покачал головой, посмотрел вниз и вычертил рукой странный знак. Дворец прекратил своё неспешное вращение и в несколько рывков выровнялся.
На этот раз Алазам не придумал никаких пафосных и издевательских речей. Он почти не смотрел на них, просто занимался своими делами, и от этого злость и страх продирали только сильнее.
Кальдуру оставалось лишь елозить зубами друг о друга. Он не мог открыть портал к этому ублюдку, оказаться рядом и полоснуть ему лезвием по горлу. Они были всего в нескольких метрах друг о друга, но точка назначения была скрыта колдовством и доспех не мог построить туда путь.
Закончив дрессировать монодонов и устранять беспорядок, Алазам снова посмотрел на них, поднял вверх руку, провёл ей по воздуху и просто смёл их, как игрушки со стола.
Светоносный металл расцепился, Кальдура ударило словно тараном, завертело в воздухе и он ничего не смог сделать.
Они падали, как падал Скорбь.
***
Удара о землю он не запомнил.
Только писк в ушах, темноту в глазах, которая долго не отступала и сменилась на размытые карусели из тусклых цветов, и боль с тяжестью по всему телу. Он рывком оказался на ногах, как только вспомнил что происходит, и тут же пожалел об этом — стоять ровно он не смог, покачивался из стороны в сторону, тело умоляло его снова упасть и не бороться, но хотя бы ноги были ещё при нём.
Разрытая почва скользила и несколько раз предавал его, он выбрался из кратера ползком, ища глазами Розари.
Первым увидел Ксикса. Зеркан торчал из земли наполовину, вокруг него никакой ямы не было, и это был плохой знак. Он не смог рассеять энергию падения, а может даже и не умел. Ударился в неё словно копьё.
— Вставай, Ксикс, нам нужно убираться отсюда!
Змеиное тело не двигалось, и Кальдур в очередной раз проклял причудливое создание. Если бы он хотя бы дышал, можно было бы понять, мёртв он или ещё нет. Кальдур хотел было подойти ближе, схватить его и начать тащить, но...
Что-то оторвало его от земли, запустило в короткий полёт и вновь ударило о почву. Лязгающий звон, который он услышал, где-то в тот же момент, выдал удар металла о металла.
Высокий Наир, снова раскрутил свой молот, оказался рядом и врубил своё оружие в грудь Кальдуру. И если удары Скорби были сравнимы с тяжестью горы, которая обрушивалась на всё тело, то это оружие било прицельно в одно место. Металл доспеха не выдержал, вдавился вовнутрь где-то в районе солнечного сплетения и лишил Кальдура возможности вздохнуть.
От второго удара он ушёл кувырком, ещё раз услышав, как треснули его рёбра, и умоляя доспех скорее вернуть форму и залечить его раны. Третий удар он блокировал лезвием, ответил уколом в живот, не удивился, что выкинутый в спешке клинок не причинил никакого вреда доспехам Наира, и от прыгнул так далеко, как смог.
Что-то происходило вокруг. Тяжёлые, почти чёрные облака опустились к земле и отрезали от мира поле, на которое упал Кальдур. Наир замер напротив него, взвалив молот на плечо, словно припоминая Скорбь и издеваясь над ним.
В нескольких метрах от них расцвета чёрно-фиолетовая вспышка, и из неё выбросило Розари.
— Зачем ты вернулась за мной? — крикнул Крикнул, так же собираясь с силами для прыжка. — Уходи!
— Я не возвращалась! Я не могу уйти отсюда!
Он прыгнул. Сначала к ней. Схватил её за руку и тут же снова призвал Форму Пространства. Он хотел оказаться как можно дальше от всего этого. В своей деревне. В том, что от неё осталось. Или даже дальше. В той хижине на болотах, о которой никто и не знает.