— Я подумаю над твоим предложением.
Бирн мрачно усмехнулся, окинул протяжным взглядом Розари, поднялся и пошёл прочь.
***
Когда солнце уже показалось над стеной, стражник-темник подошёл к решётке и просунул через прутья две кружки.
Под его внимательным взглядом, Кальдур осушил одну и понёс другую Розари. Убедившись, что вода достанется и второй пленнице, темник их покинул.
Теплая, чуть кисловатая и противная вода с ошмётками чего-то белого, драла горло, но всё-равно была приятной и живительной. Его желудок обиженно проворчал, напомнив о своём существовании и о том, что нужно бы принять что-то посерьёзнее, пока весь организм не начал разваливаться на части.
— Знаю, приятель. Я бы тоже не отказался перекусить. Но думать о еде мы не будем. Зачем пытать себя, если нас будут пытать темники?
Розари проснулась от его тирады, с опаской посмотрела, не сошёл ли он с ума, раз начал болтать сам с собой, приняла трясущейся рукой кружу, сделала несколько больших глотков, едва не подавилась и даже с некоторым блаженством откинулась на решётку. Её горло было так пересушено и так распухло, что не сразу пожелало принимать воду, но чувство которое дарило жидкость, всё равно было приятным и сулило им ещё немножко жизни.
— Пока ты спал... кажется, я видела Дукана, — пробормотала она, допив воду.
— В смысле?
— Он был избил и взлохмачен, и до него было далеко, я не совсем уверена, но... Думаю, всё-таки его поймали. Думаю, всех поймали.
— Чёрт, — скривился Кальдур и присел рядом с ней. — Как-то всё не радужно складывается.
— Не радужно, — кивнула Розари. — Так и что теперь? Сомневаюсь, что мы тут просто будем сидеть в этих клетках. Может... как-то сами решим вопрос? Ну пока темники за нас не принялись.
Кальдур впился в неё непонимающим взглядом, а она просто провела пальцем по своему горлу и скорчила рожу. Она предлагала ему покончить с собой.
— Хм, — Кальдур задумался. — Это была бы простая дорожка, жаль только она ведёт в пасть Морокай, а не к Её Вратам. Забыла, что мы уже Проклятые? Хотя теперь кажется, что может Госпоже стоило оставить хотя бы какую-то лазейку на такой случай...
— Можем броситься драться с ними. Ну и выпросить. Что ты копьём в живот что ли не получал? Похрипишь немного, покрючишься, да и дело с концом. Всяко лучше, чем терпеть то, что они нам придумают.
— Так! Отставить! — вдруг рявкнул на неё Кальдур. — Да, я тоже, как глаза закрываю вижу лицо Анижи. Но от этого мне страшно, меня злость берёт, я всё ещё не могу сказать, что отомстил. И если надо будет пройти все круги Бездны, чтобы снова добраться до темников и лить кровь, я пройду их, чёрт тебя дери!
Она ответила ему кислой, но благодарной улыбкой. Вздохнула, покрутив в руке уже пустую кружку и тоже задумалась о чём-то вкусном, чем можно было бы набить живот.
По ту сторону прутьев что-то происходило. Около десяти темников собралось в кучу, прямо напротив их клетки, они что-то обсуждали и то и дело показывали на саму клетку. Закончив разговор, они всей толпой пошли ко входу в клетку, а Кальдур сразу же понял, что будет дальше. Розари насторожилась, подтянула к груди покалеченную руку и отползла подальше.
— Ну ладно, — Кальдур распрямился, встал и мягко ей улыбнулся. — Похоже, это за мной. Не парься, я крепкий. Им меня не сломать. Наши доспехи в порядке, мы найдём способ снять ошейник, и тогда... все эти ублюдки поймут какую ошибку они совершили. Как же они пожалеют... Вот о чём думай, пока меня не будет.
Дверца клетки открылась, порог переступили четверо. Кальдур поднялся и сжал кулаки, собираясь первым нанести пару ударов, заплатить за это свою цену, но хотя бы знать, что в долгу не остался.
Двое быстрым шагом подошли и схватили Розари и потащили к выходу. Она закричала и начала вырываться, но силы были слишком не равны.
— Только тронь её!
Кальдур замахнулся и бросился на них, но третий и четвёртый ждали этого. На удивление быстрый и точный удар сапогом в живот сбил атаку Кальдура, вместе с его дыханием, заставил согнуться и открыться. Тут же последовал захват и удар коленом, от души и прямо в лоб. Свет померк, и пока Кальдур падал, его настиг ещё один удар, и ещё несколько, когда он уже был на земле.
Он захрипел, попытался встать, вырывая клочки земли, но дверь клетки уже захлопнулась, а крики Розари удалились.
***
Следующие несколько часов были настоящим кошмаром.
Кальдур искусал себе все губы и ощущал неприятный паралич, отгоняя всякие мысли о том, что сейчас происходит с Розари, выглядывая её в толпе и молясь о том, чтобы всё поскорее закончилось. Его злость и чёрная ярость почти полностью отступали от страха за неё и сожаления о том, что он ничего не смог сделать.
Её вернули почти головой.
Кальдур перестал дышать, оглядывая синяки и грязь на её голых руках и ногах. Её волосы были то ли острижены, то ли вырваны, оставили лишь несколько клочков. Её руки были жестоко связаны тонкой верёвкой, она всхлипывала и подрагивала.
Её забросили в клетку словно животное.
Кальдур задышал и вцепился в прутья, не сводя взгляда с Викара, который руководил "работой".
— Я сварю тебя живьём, — прохрипел Кальдур, когда взгляд темника остановился на нём.
— Может быть, — темник равнодушно пожал плечами и отвернулся от него. — Красная Фурия ответит за свои преступления, хотя бы так. И ты ответишь, когда мы выясним, что и когда ты делал, парнишка.
— Лучше убей меня, — прошептал Кальдур. — Я никогда не чувствовал к вам такой ненависти, я просто делал то, что должно, но тебя, Викар, я запомнил, и я достану тебя даже из Бездны и ты пожалеешь, что...
— Молчать! — раздражённо прервал его темник. — Её честь всё ещё при ней, животное! У меня нет бойцов настолько отбитых, чтобы они возжелали такое чудовище. Да и в отличии от вашей армии, у нас это запрещено и карается смертью. Её просто провели через толпу, и каждый у кого она отняла товарища или кто слышал о её преступлениях, смог немного отыграться. Немного. Если бы я дал им волю, они бы разорвали её на части. Так мы наказываем преступников, чтобы они чувствовали страх и груз своей вины. Таков наш закон. И я, и даже ты, равны перед ним.
Кальдур ответил бессмысленным рычанием, пытаясь переварить его слова, но уже чувствуя облегчение. Викар снова повернулся к нему, оглядел его с нескрываемым отвращением и презрением.
— Эта крепость была построена, чтобы дать убежище всем страждущим в печальные времена конца всего сущего... но, Великий Проводник, им не стоит давать убежище таким чудовищам как вы...
Виденье 53. Жить за двоих
Дрожь ещё долго била Розари.
Кальдур попытался обнять её и утешить, но она в ужасе откинула его руки. Тогда он просто сел рядом и оставался там, пока пережитое не отпустило её хотя бы немного. Он снял рубашку, отряхнул её от грязи и укутал девушку.
— Что там было? — спросил он её будничным тоном, будто речь шла о тренировке или вылазке.
— Не хочу говорить, — ответила она почти спокойным голосом.
— Знаю, что не хочешь. И я бы не хотел. Но ты всё равно скажи. Просто вылей это из себя, как воду. Станет полегче. Не надо в себе держать.
Она ещё немного помолчала, собираясь с мыслями и несколько раз переходя на дыхательные упражнения. Набрала в лёгкие побольше воздуха и всё-таки решилась.
— Я не совсем не понимаю, что это было. Толпа темников. Они кричали мне что-то страшное и угрожающее на своём дебильном языке. Угрожали мне. Били. Но сильно. Просто их так было много, и я совершенно не понимала откуда прилетает тот или иной удар. Они облили меня... Не думаю, что водой, даже не хочу знать, что это... Бросались в меня всяким. Тухлятина какая-то, что-то мерзкое и липкое. Пару раз камни прилетали. По-моему на меня помочились... Я думала они разорвут меня на части.
— Им это точно не нужно, — твёрдо ответил Кальдур, стараясь сам верить своим словам. — Они пока не будут убивать нас.
— Вот чего им дались мои волосы! — Розари всхлипнула и провела рукой по голове. — Они же и так выпадали... Уже были проплешины, как у старых мужчин.
— Волосы отрастут, — Кальдур попытался сказать это небрежно, но вышло скорее грубо.
— Угу, — буркнула Розари и замолкла.
Он понимал, что для неё потерять волосы совсем не то, что для него. Все девушки вели себя в этом вопросе одинаково и берегли их словно какое-то сокровище, доступное им лишь один раз в жизни. Это было странно, но высмеивать это сейчас было бы неправильно. Кальдур пожалёл, что и его не обрили тоже. Может быть так ей было бы полегче.
— Сделаем тебе волосы из их скальпов, — попытался пошутить он. — Когда выберемся отсюда. Стрёмные, конечно, но...
— Не надо, Кальдур, — она шмыгнула носом и отвернулась. — Ты прав. Они отрастут. Не то, что моя рука.
***
Ему снилась битва.
Страшнее тех, что он пережил сам.
Вместо чернейшей ночи — буря красок, разрывающая небеса. Красные, синие, жёлтые, зелёные цвета перемешиваются в гамме от кислотных до тёмных и почти неразличимых.
Небеса бурлят.
Небеса раскалываются и извергают камни, охваченные огнём. Они приближаются медленно, у самой земли разлетаются на осколки, с оглушительным грохотом врезаются в почву, заставляют её стонать, вибрировать и отвергать всё живое, что ещё пытается выжить.
В этом безумии сражаются по крайней мере две стороны. Почти что люди, в причудливых доспехах, с глазами хищников, с острыми зубами и когтями, бесстрашные, сильные и ловкие, словно боги. И их враги — чудовища, настолько отвратительные и несимметричные, что разум отказывается принимать и запоминать их внешний вид.
Кровь льётся рекой.
Буквально.
Всё покрыто телами, из-под них, мелкими ручейками она устремляются вниз, к подножию горы, собирается в мутный, алый поток, густеет, и мерзкой, извивающейся змеёй проваливается под землю.
Там, в холодной, тёмной и мокрой могиле рождается Кальдур. И пьёт это словно материнское молоко.