Последние сотни метров ему пришлось тащить в гору не только Розари, но и себя. И тело, и разум отчаянно сопротивлялись и не хотели лезть в проклятую расщелину. Странным образом дыра в скале словно всасывала внутрь себя воздух, порождая ветер, от которого догорающие факелы трепыхались. В углу, у самого входа, они обнаружили связку новых — пару подожгли, оставшиеся Кальдур забросил за спину.
Со светом было чуть легче.
От огромной дыры, через которую они зашли, проход трансформировался сначала в расщелину, которая становилась всё уже, а потом стал неуютным с нависающими острыми и низкими сводами. Никаких звуков, кроме их шагов не раздавалось, но от этого чувство опасности разыгрывалось только сильнее. Розари пыталась пробираться тихо, но едва ли это можно было сделать в месте, где было столько эха. Кальдур поправил её, и они пошли спокойным ровным шагом, будто бы всё ещё выполняли важное поручение и были просто двумя темниками, которым было не по себе от свалившейся на головы работы.
Тоннель начал ветвится, а идея Кальдура выглядела всё более глупой. Пока они выбирали путь по протопанным и лишённым пыли дорожкам, но с каждым поворотом тоннеля им всё больше казалось, что путь приведёт их в никуда. Но по крайней мере, тут они были одни и никто ещё не шёл по их следу.
— Вот ты где.
Голос, который донесло до них эхо, скрипучий и неприятный, заставил их замереть в нерешительности. И только спустя несколько мгновений они поняли, что говорящий обращался к кому-то ещё. Раздался вздох, звук похожий на пощечину, и звук, который Кальдур уже мог определить безошибочно — падение тела на камни.
— Не сбавляй шаг, — приказал Кальдур. — Они всё равно знают, что тут есть кто-то ещё. Чтобы там не происходило — иди вперёд и не останавливайся.
У одного из ответвлений стоял стоял к ним спиной бледный колдун У его ног лежал человек, который пытался уползти. Факелы, чтобы иногда встречались развешенными по стене, сворачивали в другое ответвления, не доходя до сцены в тоннеле.
— Это не наше дело, Розари, — шепнул ей Кальдур, мягко взял под руку и кивнул, показав, что они свернут раньше. — Пойдём. Нам бы свои шкуры спасти.
— Смотри внимательнее, Кальдур... — она остановилась не дала сдвинуть себя с места. — Это же мастер Лотрак.
Он не понял её слов, дёрнул за руку, с тревогой оглядывая фигуру, которая всё ещё их не заметила. Присмотрелся и увидел на полу лишь мутные очертания. Но даже их хватило, чтобы Кальдура кольнуло что-то. Розари была права.
Дальнейшие слова были не нужны.
Кальдур сунул свой факел Розари, мотнул головой по сторонам, нашёл что хотел, опустился на одно колено, поднял камень размером с пол его головы, втиснул его в сумку и просто пошёл вперёд. Бледный колдун услышал их шаги, обернулся, посмотрел на них как на пустое место, тут же утратил интерес и вернулся к своему пленнику.
Может быть, он посылал за стражниками, а может быть темники часто ошивались тут, это было совсем не важно... Кальдур задержал дыхания, надеясь, что если не получиться он умрёт очень быстро.
Он судорожно стиснул сумку, в три шага разорвал оставшуюся дистанцию, взмахнул сначала вверх, а потом вниз, вкручиваясь всем корпусом и толкаясь ногами. Бледный сильно упростил ему задачу, не смотрел на него, подставил затылок и даже не пытался уйти от удара. Просто не ждал, нападения посреди своего логова.
Не успел ничего понять.
Раздался оглушительный шлепок, обмякшее тело бледного устремилось к земле, повторив звук столкновения кожи и камней, он не издал даже стона или судорожного вздоха. Кальдур зарычал, упал сверху и обрушил на уже окровавленный и измятый затылок камень снова, и не останавливался, пока Розари не лягнула его в грудь ногой.
— Великая Госпожа, — прошептала она. — Ты его что... камнем пришиб? Бледного?
Кальдур откинул сумку с камнем в сторону, дрожащей рукой стёр с лица капельки крови, поднялся.
—Я же... я же говорил, что не увидит, — голос Кальдура дрожал ещё сильнее, чем руки. — Ошейники скрыли... или он был слишком занят. Вот же чёрт, я думал не выйдет...
Розари уже на него не смотрела.
Мастер Лотрак, заросший волосами и бородой до состояния дикого кустарника, выглядел на редкость паршиво. Его осанка и статность сменились на горб и изогнутую под неприятным углом шею. Его долговязое, не совсем пропорциональное, но сильное когда-то тело ссохлось до состояния скелета. Губы потрескались и обветрились, зубов не осталось, а его зрачки затянула белая пелена.
Он был абсолютно слеп. И мотал головой, пытаясь выяснить кто перед ним и что с ним будет дальше.
— Быстрее, колдун тут вряд ли один, — Розари махнула Кальдуру. — Нужно унести мастера в безопасное место.
Услышав её голос, Лотрак вздрогнул и вдруг рывком поднялся сам.
— Я знал, что ты придёшь, — скрипучим голосом произнёс Лотрак, обращаясь к Розари. — Я ждал тебя. И ты принесла даже больше, чем я мог рассчитывать.
— Сможете идти, мастер? — вместо приветствия спросил Кальдур.
— Пока ещё да. Но возьми с собой тело колдуна, юноша. Нужно выиграть немного времени.
Кальдур скривился, но подчинился приказу. Тело несчастного было на удивление лёгким. Кальдур взвалил его на плечо, откинув развороченную голову себе за спину, так чтобы не видеть её и не видеть как её содержимое пачкает его одежду.
— Налево, — скомандовал Лотрак, проведя их чуть вперёд. — Не спешите так. Они всё равно не будут искать нас. Не сунуться в тоннели.
Для слепого он ориентировался на удивление неплохо. На третьём повороте Кальдур уже усомнился сможет ли он найти обратную дорогу. Выбросил тело в тупиковое ответвление, забрал у Розари свой факел и поспешил за ними следом.
— Почему? — спросила Розари. — Почему они не пойдут за нами?
— Потому что они не идиоты. Из этого лабиринта практически нет выхода. Уж я-то знаю. Я провёл тут немало времени.
***
— Ну вот мы и дома.
Мастер Лотрак, всё время опиравшийся на стену, одёрнул руку, смело прошёл внутрь небольшого грота и уселся на кусок тряпки, который когда-то был плащом темника. Недалеко от его ложа были раскиданы небольшие кости то ли крыс, то ли птиц и где-то совсем рядом звонко капала вода.
Кальдур сменил факел, выбросил догоревший в угол и уселся на камни, ойкнув от того, как устали и оцепенили его ноги. Розари осталась стоять.
— Что случилось, мастер? Куда вы пропали? — нетерпеливо спросила она мастера. — Вы искали Госпожу? Здесь?
— Я искал способ победить.
Лотрак вздохнул, устало завалился на камни, прислушался, ловко снял со стены небольшого жучка и тут же сунул его в рот. Хрустнул зубами. Кальдур и Розари предпочли не обращать внимания.
— Она бы всё равно вернулась, как только собралась бы с силами. А тут бы Ей бы сильно помогла небольшая победа. Но к сожалению, я Её подвел. Жнецы Его оказались слишком сильны.
— Жнецы?
— Их ещё почему-то называют Наирами, — мастер закашлялся. — Но наирами они были при жизни, теперь они куда большее, чем воины-колдуны. Жнецы — куда более подходящее название, ведь они собирают урожай и кормят им Морокай, чтобы Он так же набрался сил для настоящей Битвы, пережить которую нам все ещё только предстоит.
— Мы смогли победить одного из них, — доложила Розари. — Но чуть не погибли сами.
— Вы? — спокойный и монотонный голос мастера едва заметное кольнуло сомнение, — Но вы же... Ха... неужели вам удалось остановить его грубой силой?
— Мы использовали силу природы, — Кальдур вдруг заметил, что Розари завела руки за спину и отвечала Лотраку чётко и ясно, без своей обычной язвительности. Впервые она стала похожа на солдата. — Наших сил оказалось недостаточно. Сильный враг.
— Эх, — мастер вздохнул. — Жаль, что вы не отжили своё, и жизнь не успела закончить ваше обучение. Жнецы, как и все творения Морокай, есть обман и извращение сути, а не настоящая сила. Разве их имена ничего тебе не сказали, девчонка? Гнев, Ненависть, Боль, Стыд, Уныние, Безразличие, Страх, Скорбь...
— А что они должны были нам сказать? — встрял Кальдур, видя как смутилась Розари. — Темники никогда не были сильны в красивых и звучных названиях.
— Дело тут не в названиях, а в сути вещей. Чёрные Наиры — есть оскоплённые души, утонувшие в своих пороках при жизни и ныне питающиеся ими после смерти. Их сила в нас, как вы ещё не поняли?.. Они питаются нашими слабостями, пока мы слабы, они набирают силы и от того кажутся непобедимыми. В век войны, раздора и горя каждый человек находится в их плену, и как и всего его величайшие Жнецы, они собирают добрый урожай. Смертные страсти оказались сильны даже в Госпоже. Такое простое колдовство нельзя сломать просто.
— О чём вы говорите, мастер? Мы не понимаем.
— Их урожай — души, дитя. Самая великая сила находится находится в них, но сами они довольствуются лишь запахом пищи своего хозяина. Разными энергиями, что циркулируют внутри душ. Морокай презрительно плюнул нам в лицо, заключив секрет Жнецов прямо в их именах, чтобы мы знали их слабости, но не могли их победить.
— Но вы же победили одного? Как?
— Когда я сражался со Гневом, гнева во мне не было. Я прожил очень долгую жизнь, дети мои... Даже то, что Эвриал пал... не смогло вызывать во мне никаких чувств. Я победил своего врага, потому что я не был слаб пред ним, и он не мог питаться мной. Моим гневом. Но если бы рядом оказался кто-то ещё...
— Вы хотите сказать, что эти твари существуют за счёт того, что мы чувствуем? — не поверил Кальдур. — Но Скорбь... во мне же...
— В каждом человеке живут и скорбь, и боль, и гнев, и страх, юноша. И будут жить всегда, пока он не умрёт. Я просто прожил слишком долго, и все эти ноши во мне потеряли почти весь свой вес. Поэтому я смог сразить Гнев.
— Но вы всё равно проиграли? — спросила Розари.
— Да... Хорошо, что среди них не нашлось Гордыни... Перед ней у меня не было бы и шанса... Но победил меня Стыд. Где-то внутри меня он нашёл за что зацепится. Жаль. А дальше меня ждала судьба, которая вам, похоже, знакома. Клетка, ошейник, побег. Я смог сбежать со временем, прятался здесь и ждал. Знал, что рано или поздно случиться нечто, что всё изменить. И пришли вы.