От его слов воцарилось молчание.
— Да, — подтвердил Дукан. — Просто смирение — это не про меня. Не хочу я умирать, как герой. Хочу до самого конца верить, иметь надежду и идти к свету. Буду выживать у них. Сколько смогу. Авось увижу из клетки как к этим воротам прорываются красно-белые парни.
— Твоё право, — где-то между иронией и презрением ответил Дукану ветеран.
— Я уже был там, — Дукан посмотрел ему в глаза. — В их плену. И тогда за счёт звания, я у них был не в почёте. Пытают они неплохо. Ко всему привыкаешь, но этот не тот опыт, который я бы порекомендовал получить. Моё дело было до вас это донести. Если кто-то хочет уйти — сейчас самое время. Никто тут вас не осудит.
— Не, — строитель усмехнулся. — Смерть она любит удивлять и приходить, когда ты сидишь без штанов в чистом поле. Как мой дружбан недавно от стрелы темников... Лучше уж я так, чтобы наверняка, и чтобы можно было легенды сложить. Всё равно я ни черта толкового не успел построить. Так разрушу. Я — Гауд, если что. Надеюсь, мне придумают какое-то крутое прозвище. Типа Гауд Губитель... ну или что-то такое.
— Приятно познакомится, Гауд, — Кальдур протянул ему руку, пожал и повернулся к остальным. — Я — Кальдур. Прошу прощения, если не запомнил ваших имён, было не до того в этом чёртом походе. Да и не мне их помнить, пускай помнят поколения.
— Да! — ветеран пыхнул трубкой. — Пускай вспоминают Дрисло из Панонпой!
***
Розари подошла к нему в задумчивости и увела в сторону. Посмотрела на него внимательно, и шёпотом спросила:
— Форма Разрушения? Ты уверен? Сам говорил, что я останусь без защиты. Да и похоронит меня под обломками.
— Нет, конечно! — одёрнул её Кальдур. — О, Великая Госпожа, ты забыла, что нужно учится друг у друга? Если он покажет тебе слабое место, то ты сможешь утащить его в портал. Не строителя, а само место! Стену, например. Или потолок. И сделать это относительно легко несколько подряд.
— Об это я не подумала...
— Хорошо, что подумал я.
Она нервничала. Он улыбнулся её тепло, обхватил за плечи, подтянул к себе.
— Всё будет хорошо, Розари. План пойдёт наперекосяк, но твой разум должен оставаться холодным и стремительным, как твои клинки. Эти чёртовы ворота — лишь прелюдия, они не должны вообще тебя смущать. Это игра, в которой мы принимаем участие, а потом...
— А что нас будет ждать там? — спросила она отчуждённым голосом и отстранилась от него.
— Я надеюсь пара охреневших лиц Наиров и Алазама, — Кальдур нарочно придал себе глуповатый вид, — которые просто не успеют понять, что происходит. Мы ворвёмся в Её темницу, расколем кандалы, и всё... поминай как звали.
— А если не выйдет?
— Встретимся у пещеры, где ты отдыхала, — Кальдур стал серьёзным. — И там уже решим, что делать дальше. Пойми, мы туда идём не драться со всеми, а попробовать вытащить Госпожу. Мы будем избегать боя как только возможно. Пока что. Попробуем взять их хитростью. Хотя бы раз.
— Хорошо.
***
Когда Кальдур вернулся на позицию, спор там загорелся с новой силой. Весь клочок земли был изрисован странными схемами знаний. Строитель то и дело вставал, уходил к обрыву, долго и щурясь смотрел на него, возвращался и рисовал снова. Похоже, пытался представить, что внутри и хотя как-то подготовиться.
Ветеран, командир отряда и первые его помощники тут же рядом чертили планы стены и клочка лагеря темников, которые можно было разглядеть с высоты, их разговор был куда мрачнее и по большей части состоял из ругательств и проклятий.
— Темники видят в темноте! Так? Так! И какой нам смысл ждать ночи? Может, они при свете дня слепошарые.
— Ты же знаешь, что нет! И в темноте они видят так себе, достаточно чтобы ориентироваться и заметить движение, но не достаточно, чтобы разглядеть нас, если мы будем осторожны и хорошо прятаться! Сто раз мы это проверяли снимая их караулы!
— Это мы зелёных душили темников. А там кто охраняет хрен пойми! Я слышал, что старые ветераны у них ещё с Шестой тут шастают. А это совсем другие ребята! Тогда они молодые были, прошли мясорубку, видели всякое и заматерели, как и мы!
— Но тут-то они нас не ждут! Они думают, что мы в недели пути, и что мы стоим лагерем и никуда не пойдём, потому что нас слишком мало для удара!
— Ну и так-то на нас их форма будет. Забыли, что мы тащим на своих горбах всю дорогу?
— Ага, форма, твою мамашу! И абсолютно никакого понимания о маршрутах их патрулей, которые скорее всего постоянно меняются. А то они такие тупые и слепошарые, чтобы их форма провела! Даже издалека! Будем выделяться даже так!
— Это всё не нужно, — Кальдур подошёл ближе, наступил на их рисунки и словил пару рассерженных взглядов. — Я проведу вас.
— В смысле ты нас проведёшь? Ты знаешь какой-то обходной путь? Равнина-то одна, там ни черта нет! А если мы пойдём по горе с противоположного склона — это займёт ещё недели две. Если мы там все непорасхреначимся!
— Нет. Мы просто спустимся туда и пройдём, — спокойно пояснил Кальдур. — Прямо перед их носом. У меня есть сила, чтоб сделать нас незаметными. Я же сказал, что мы сможем многое.
— И как это всё будет выглядеть? — недоверчиво спросил главарь. — Мы просто пойдём туда, пригнув голову и перебегая от камня к камню?
— Для нас — примерно так и будет выглядеть. Темники, которые будут смотреть в нашу сторону — ничего не увидят. Только бледный колдун сможет нас заметить, но ему ещё надо будет знать, куда смотреть и когда смотреть. Так что, я думаю, всё пройдёт без сучка без задоринки. Единственное — мы пойдём за часа четыре до рассвета. Как раз окажемся около их блокпостов, когда теней будет очень много. Идти сейчас — плохая идея. Ночью к патрулям темников добавятся порождения Мрака. Лучше нам избежать их присутствия. Они чувствуют куда острее людей.
— А какого хрена ты нас так всю дорогу не вёл? — командир покачал головой и усмехнулся. — Силы экономил, сучёныщ. Ладно, понимаю... Ручаешься, что всё пройдёт гладко?
Кальдур призвал часть доспеха, покрыл руку металлом и опустил её к земле, где была тень от большого валуна. Его рука стала частью тени и перестала выделяться на фоне земли, по отряду прошёл суеверный шепоток.
— Да. Это чудо простое, я легко проверну его для всей нашей компании. Я уверен. Уже делал так, пусть и с меньшим количеством людей.
— Думаю ты сам понимаешь, что мы все буквально отвечаем головой.
Кальдур кивнул.
— Мрак меня дери! — подал голос один из помощников. — А чего вы же так быстро головы сложили, братцы! Вот бы вас сотенка была таких умельцев, мы бы темников...
— Ладно, — командир махнул рукой. — Скоро выходим. Избранный обеспечит нам нечто вроде завесы, за которой темники нас не увидят. Кто ходил в бой с чародеями и жрецами помнит, что они умеют. Это будет что-то похожее. Но это не значит, что можно расслабится, издавать звуки или кривляться! Если кто-то пнёт в сторону темника камень или неудачно подскользнётся или перданёт — нам кранты. Мы идём максимально тихо и скрытно, как договаривались и не смотря ни на что. Огибаем их патрули и даже одиночек, стараемся не выдавать себя максимально долго и не делаем глупости!
— Не пердеть и не дышать! — тихо рявкнул ветеран.
— Избранная девчонка, двое добровольцев и Гауд пойдут в башню, — продолжил командир. — Строение не выглядит готовым, на стенах нет гарнизона, только патрули и строители. Но наверняка там есть часовые, их нужно будет тихо убрать. Затем, у вас будет полчаса чтобы найти слабое место и начать бить его. Тем временем, наша команда будет оставаться где-то в укромном месте около ворот. Как только стемнеет мы минует ворота, идём к их сладу, режем часовых, берем одну бочку с маслом на два человека, возвращаемся и устраиваем там пожар.
Как только ворота загорятся — каждый сам за себя. Не надо стоять там и бить темников, их сбежится целая армия. Бегите и прячьтесь, а там как повезёт. От собак есть средство, им намажемся перед самым выходом. А там уже дело удачи.
— Думаешь, кто-то выберется? — усмехнулся старый ветеран.
— Думаю, моя жизнь в руках Госпожи. Была, есть и будет. Я могу только не посрамить её.
Ветеран уважительно кивнул, скорчил такую же пафосную мину, закатил глаза и пустил ветра под общий смех.
***
— Выходим. И с этого момента, чтоб ни чиха. Лучше глотку себе порежьте сразу.
Под суровым взглядом командира отряд выстроился по двое, подождал, пока Кальдур не закончит последние приготовления, заметно поумолк и собрался. Лишнее оставили в лагере, напялили нелепые плащи темников и самые лёгкие кожаные их доспехи, перекинули оружие и сумки на их манер. Кальдур кивнул командиру и они начали движение.
Вскоре деревья, прикрывавшие их кончились, они оказались на крутых и каменистых спусках, полностью открытые и более чем заметные с расстояния.
— Ну? — спросил командир Кальдура, идущего в середине. — Уже можно запевать похоронный марш?
— Всё нормально, пока мы в тени горы и двигаемся быстрее солнца, — раздражённо ответил Кальдур. — Нас не видно. Не разбредаться! Чем дальше от меня отходите, тем хуже эффект.
— Всем ясно? — гаркнул командир. — Дальше десяти метров не уходить! Идём цепочкой, ближе друг к другу. И смотреть под ноги, етить твою мать!
Внизу, на равнине, они остановились почти на полчаса — на всякий случай высматривали патрули, и только убедившись, что по выбранному маршруту и муха не пролетит, снова начали движение. На всякий случай они использовали любое укрытие, встреченное по пути, сначала продвигались быстро, но затем им пришлось выбирать дорогу ещё тщательнее. Серая галька под ногами оказалась полна песка, и семнадцать пар ног подымали достаточное облако пыли, чтобы его стало заметно издалека.
Ещё за пару часов они оказались совсем уж рядом и пошли вдоль стены.
— Чёрт, а строитель был прав... — шепнул один из бойцов. — Какая громадина, как мы её разрушим?
— Твоё дело маленькое, — шепнул Кальдур. — Видел когда-нибудь, как муравьи в домах полы прогрызают и они рушатся?