Вскоре после полудня корабль подошел к пристани. Она была не из бревен, ее составляли массивные корни дерева, выдающиеся в реку. Рядом на берегу ожидали женщины-воины — Девы Авелорна. Увидев их, капитан направил корабль к естественной пристани и причалил к извилистым корням.
Капитан Стражи Дев взошла на корабль с копьем в руке и щитом на другой. Из-под шлема спадали зеленовато-золотистые волосы, глаза яркой зелени будто пронзали душу Каратриля. Когда она заговорила, ее голос прозвучал словно издали, глаза смотрели мимо него, будто она видела что-то еще. Каратриль представил себе, будто это шелестят листья и тихо плещет вода по камням.
— Весь лес говорит о вашем приходе, — сказала она. — Я Алтинель, защитница полян и капитан Стражи Дев. Кто ваш предводитель?
Капитан корабля показал рукой на Каратриля. Тот нерешительно подошел и обратился к Алтинели:
— Я Каратриль из Лотерна, ныне — из Тор Анрока. Со мной на борту герольды, направленные к Вечной Королеве, мне же лежит путь вверх по реке к горам Крейса.
— Мы надеялись, что вы придете, — ответила Алтинель. — Наша королева весьма огорчена. Она чувствует, как тьма поглощает Ултуан, и хотела бы знать причины этого.
— Король-Феникс Бел Шанаар убит, — сообщил Каратриль. — Князь Малекит рискнул гневом Азуриана в попытке заменить его и был признан недостойным. Пламя испепелило его, а храм едва не рухнул.
— Мрачные вести, — сказала Алтинель. — Выведи своих герольдов, и я отведу их к королеве Иврейне. Ты же можешь идти по реке дальше. Какова твоя цель в Крейсе?
Матросы сбросили на пристань веревочные трапы, и герольды полезли через борт корабля. Каратриль по медлил с ответом — скорее по выработанной привычке, нежели из-за подозрения. Но не могло быть даже тени сектантов или наггароттов в Авелорне: Дев бдительно хранила леса чистыми от любой китарайской заразы.
— Мне нужно найти князя Имрика из Каледора, — сказал Каратриль. — Многие князья были убиты наггароттами в святилище Азуриана, и наследником Бел Шанаара следует наречь Имрика. Мы должны его найти и безопасно доставить на остров Пламени.
— Отлично, — сказала капитан Дев. В ее голосе слышалась едва заметная веселая нотка. — Мы пошлем весть отрядам на границах Крейса, чтобы ждали вашего возвращения. Вечная Королева предоставит своему будущему мужу право прохода. Да будет с тобой благословение Иши.
— Прошу передать Вечной Королеве мою благодарность и почтение.
Алтинель засмеялась, и этот звук тронул сердце Каратриля радостью.
— Не сомневайся, что Иврейна знает о твоей благодарности и почтении, Каратриль из Лотерна, ныне из Тор Анрока.
Капитан Дев отступила в сторону. Каратриль, уже повернувшись, заметил одну странность: глаза Алтинели оказались синими, а не зелеными. Он встряхнул головой и отбросил эту мысль — иллюзия из-за непривычного лесного света. У него слегка кружилась голова, и он ушел в свою каюту, чтобы лечь.
Спать он не собирался, но так как очень мало отдыхал со времени резни в храме, глаза отяжелели, и он провалился в глубокое забытье. Проснувшись, он увидел через окно каюты, что уже поздний вечер.
Каратриль чувствовал себя отдохнувшим и сильным, и почему-то в каюте стоял аромат полевых цветов.
Воющие порывы ветра хлестали долину, неся преждевременное ощущение зимы от пиков. Вихри снега струились с гребней и пиков гор, и луны спрятались за толстым одеялом туч.
Несмотря на мрак, Элтанир видел очень хорошо. Он шел по извилистой тропе с уверенной ловкостью горного козла, перепрыгивая с камня на камень, петляя между ветвями нависших кустов и легко обходя скальные выходы по самому краю карниза, над вертикальным обрывом в пропасть справа.
Он не чувствовал холода, не чувствовал усталости от многодневного путешествия, не чувствовал голода, от которого у обычного эльфа давно бы желудок свело, не чувствовал непрекращающейся сухости в горле. Его гнал вперед огонь.
Остальные следовали за ним в молчании. Никто ни слова не сказал с момента выхода из дворца в Анлеке, и каждого пожирало свое проклятие, своя внутренняя боль.
Очередной порыв ветра сыпанул снежной пылью на плащ и капюшон. Элтанир остановился у поворота тропы, резко уходящей ко дну долины. Поглядев на север, он узнал Анул Арианни и Анул Сетис — две вершины, вознесшиеся над остальными и соединенные острым гребнем.
Эти горы он хорошо знал, поскольку они отмечали границу Нагарита. Он смотрел в сторону перевала, известного как Крейсские Ворота, и знал, что через несколько дней жгучая боль стихнет.
Отряд вышел из соснового леса на высокие склоны Анул Сариана. Снег лежал белым покрывалом. Имрик бодро шагал в гору с широким охотничьим копьем на плече, оставляя едва заметные следы сапог. Проводники с луками в руках, шедшие перед ним, остановились под защитой груды покрытых снежной коркой скал.
— Похоже, что сегодня нам может повезти, — сказал Корадрель, идущий за Имриком. — Что-нибудь поинтереснее лося или медведя.
— Если повезет, — ответил Имрик, оглядываясь через плечо.
Оба князя были одеты в кожаные отороченные мехом охотничьи плащи с капюшонами, накинутыми на головы от холодного ветра. Шерстяные штаны и сапоги до колен защищали ноги от снега. У каждого на руках были тяжелые перчатки, скрепленные железными кольцами, и поверх подбитых мехом одежд — нагрудники.
— Если нет, то придется ставить лагерь, — сказал Корадрель, показывая на уходящее на запад солнце. Дыхание его застывало в воздухе.
— Приютов поблизости нет? — спросил Имрик.
— Полдня пути на юг есть пещеры на северо-восточных склонах, — ответил Корадрель, — там места хватит на всех.
В группе было всего двадцать эльфов: двое князей, четверо проводников и четырнадцать слуг, ведущих в поводу вьючных лошадей с палатками и припасами. Все были вооружены луками и копьями, а у охотников имелись еще длинные топоры и доспехи. На одной паре саней был смонтирован маленький стреломет — младший брат настоящих боевых машин.
На других громоздились съестные припасы, сети, одеяла, дрова, запасная одежда, лампы и факелы, связки запасных копий и стрел. В любой другой стране такая партия смотрелась бы как боевой отряд, но в Крейсе все это было совершенно необходимо для простой охотничьей экспедиции.
Имрик считал, что битва менее опасна, чем такая охота, и все эльфы в отряде были настороже, всматривались в облачное небо, вглядывались в тени под соснами, внимательно осматривали каждую скалу и каждый куст.
Крейс, как и Каледор, был горным княжеством. В горах Драконьего перевала всех крупных зверей, забредающих на территорию, истребляли драконы. В горах Крейса защищаться от кровожадных чудовищ приходилось эльфам. Портал Ултуана наполнял воздух напряжением магии, окрашивая облака и снег блестящей полуневидимой радугой. Мощные ветра магии привлекали в эти земли все виды необычайных существ. Некоторых можно было использовать для верховой езды, если поймать достаточно молодыми: пегасов, грифонов и гиппогрифов.
Остальные же были созданиями чистого Хаоса: мантикоры и гидры, василиски и химеры.
Они гнездились здесь веками, и веками дни охоты на чудовищ были лучшими днями крейсийского календаря. Крейсийцы отточили умение убивать чудовищ, ходить по горам и пробираться лесами до степени высокого искусства. Несколько раз во время кампаний в Элтин Арване Имрик обращался к опыту крейсийских союзников для очистки местности от какой-нибудь доставляющей неприятности твари.
Князю нравились крейсийцы как народ, и хотя они жили на противоположном краю Ултуана, с каледорцами у них было много общего. Крейсу не хватало грубого величия Каледора, у него не было великого основателя вроде Укротителя Драконов, однако было чувство собственного достоинства. Народ здешний, привыкший к зимнему одиночеству, был крепок телом и духом.
Что крейсийцы — свирепые воины, было несомненно. У многих слуг, как и у Корадреля, были рубцы от зубов и когтей знаменитых белых крейсийских львов. Свидетельством взрослости и доблести воина считалось добыть такую большую кошку, и ни одному эльфу не разрешалось носить мех белого льва, если он не убил зверя своей рукой. Имрик на охоте убил двух таких, но отказался носить плащ чести. Он, шутя, сознался Корадрелю на одной охоте, что боится, как бы такая шуба не сбила с толку драконов и его не съели бы как дичь при возвращении в Каледор. На самом же деле он не чувствовал права носить на своих плечах такое удостоверение силы. В этих землях он только гость, а истинный крейсиец живет и дышит в этих горах каждый день.
Они дошли до проводников и укрылись от ветра среди скал. Радуясь затишью, Имрик стянул с себя капюшон, снял ленту, удерживающую волосы, и пригладил их рукой.
— Видишь что-нибудь? — спросил он ближайшего проводника, эльфа по имени Анахиус.
Тот кивнул и показал на склон. Имрик увидел темный вход пещеры, перед которым земля была утоптана и свободна от снега.
— Логово, — сказал Имрик, улыбнувшись. Снова завязал волосы и повернулся к Корадрелю. — А что в нем?
— Пойдем и узнаем, — ответил крейсиец, беря прислоненное к скале копье.
Группа осторожно вышла из-за нагромождения валунов, практически бесшумно и оставляя лишь едва заметные следы. Имрик взял копье обеими руками, не сводя глаз со входа пещеры. Анахиус с другим проводником шел вперед, ловко передвигаясь по неровной земле. Львиные плащи были туго завязаны вокруг их тел.
На расстоянии полета стрелы от входа охотники остановились, а проводники продолжали движение. Они пошли в обход пещеры по каменной осыпи и какое-то время рассматривали следы. Потом, после краткого разговора, второй проводник вернулся к группе, а Анахиус стал осторожно двигаться к пещере.
— Там или поблизости точно есть какая-то тварь, — сказал проводник. — Перьев не видно, а зверь, судя по следам когтей, большой. Мы нашли клочки меха на камнях, сброшенных чешуй нет, следов огня тоже. Из пещеры пахнет падалью.
— Так что не грифон и не гидра, — сказал Корадрель.