Прямо к воротам придвинулась башня, накрытая кожами и шкурами, мокрыми для защиты от горящих стрел. По обоим ее флангам шли громадные боевые гидры для защиты от контратаки. Металлические колеса башни перемалывали мертвецов обеих сторон, едва покачиваясь от бешеных усилий лошадей и других созданий подтащить ее ближе. Этих зверей хлестали друкайские погонщики. Над стеной нависла осадная лестница, будто челюсть огромного зверя с металлическими клыками, готовая опуститься и открыть дорогу воющим каинитам из башни.
Среди какофонии битвы Каратриль отвлекся на другой звук: крик из самого города. Он обернулся через плечо и с ужасом увидел дым, поднимающийся от зданий вокруг Лотернского пролива. Горели склады, видны были бегущие по улицам эльфы с пылающими факелами в руках. Сектанты вышли на улицы поддержать атаку своих наггароттских хозяев — вероятно, получили тайный сигнал о намерениях осаждающих.
И другие защитники на стене тоже заметили измену, происходящую в городе у них за спиной, и теперь разрывались между необходимостью защищать свои позиции и вернуться в город встречать новую угрозу. Эскадроны рыцарей ездили по улицам, разгоняя поджигателей, но сектанты тут же собирались снова, устраивали преследователям засады и нападали на них.
Каратриль не знал, что делать. Осадная башня подползла уже на расстояние полета стрелы и продолжала медленно приближаться.
Сектанты выбежали на площадь за воротами, явно намереваясь открыть их и впустить друкаев внутрь.
Копейщики бросились вниз по лестницам — защитить ворота, которые пять лет уже выдерживали все, что обрушили на них наггаротты, но против измены изнутри защиты не имели.
— Лучники, держать стену! — крикнул Каратриль. — Копейщики, за мной!
Повернувшись к лестнице, ведущей на площадь, Каратриль лицом к лицу столкнулся с Аэренисом: его друг вел собственную роту, дослужившись за время осады до капитана.
— Надо обезопасить ворота и вернуться на стену, — сказал ему Каратриль. — Давай за мной!
Аэренис покачал головой и остался на месте. Каратриль посмотрел ему в лицо, на лица солдат его роты — и у него по спине пополз холодок.
— Я не могу этого допустить, друг, — сказал Аэренис.
— Что за ерунда? — Каратриль оттолкнул в сторону копейщика, стоящего между ним и Аэренисом, встал прямо перед другом.
— Прости, Каратриль, — сказал тот с искренним страданием в голосе. — Зря ты меня не слушал.
Не успев подумать, чисто инстинктивно Каратриль древком копья отбил в сторону клинок Аэрениса, на правленный ему в горло. Ничего не соображая, он все же успел поднять щит, парируя следующий удар.
— Ты спятил? — Каратриль отразил еще один выпад. — Противник через секунду на нас навалится!
— Противник уже здесь, — ответил Аэренис.
Каратриль в ужасе увидел, что рота Аэрениса напала на копейщиков на стене. Между двумя башнями надвратного укрепления начался бой, рота против роты, а осадная башня по-прежнему приближалась.
— Зачем? — спросил Каратриль, тыча копьем в сторону предателя.
— Ты встал бы между мной и прекрасной Гларионэлью, — сказал Аэренис, пытаясь рубануть Каратриля по ногам. Каратриль отскочил, упершись спиной в дерущихся воинов. — А Эрет Кхиаль обещала мне ту любовь, которую я желал всю жизнь.
— Королева Подземного мира? — Каратриль был потрясен. Он никогда не подозревал такого за своим другом, даже в его самых меланхолических настроениях. — И потому ты предал свой город?
— Жрецы Нагарита нам помогут, и мы вернем всех, кто ушел. Тогда я буду с Гларионэлью, как это могло быть в жизни.
Каратриль саркастически рассмеялся и направил копье в грудь Аэрениса. Тот отбил удар краем щита.
— Тебя отправят в Мирай на встречу с Гларионэлью, это точно! — воскликнул Каратриль. — Жрецы Нагарита принесут тебя в жертву Эрет Кхиали, чтобы поддержать собственные сделки с Темной Королевой.
От этих слов Аэренис вспыхнул. Его рот исказился злобным оскалом, глаза вытаращились. Каратриль поднял щит, отражая град бешеных ударов, от которых даже рука онемела.
— Я снова увижу Гларионэль! — взревел Аэренис. — Мы будем вместе, мы поженимся, у нас будут дети!
— Вместе уж точно будете! — зарычал Каратриль, взбешенный зрелищем того, во что превратился бывший друг.
Отбив очередной удар меча, он резким поворотом щита отбросил Аэрениса в сторону и одним неуловимым движением сделал выпад, проткнув друга-противника сбоку пониже руки. Аэренис вскрикнул, выронил меч и рухнул на землю. Каратриль не колебался. Движимый гневом на предательство друга, высвободив копье, он снова изо всей силы вогнал его в тело Аэрениса. Наконечник выбил каменную крошку из парапета, почти отделив голову Аэрениса от тела.
Выдернув оружие из трупа, Каратриль оглянулся и увидел нависшую тень осадной башни. Предатели-копьеносцы оказались в меньшинстве, и почти все были перебиты, но их переход на сторону врага вызвал у защитников растерянность. Осадная машина оказалась в двадцати шагах от стены. Видно было, как дрожат цепи, готовые опустить мосты.
— Ко мне! — крикнул он, становясь прямо напротив места, куда была направлена атака, поднял копье над головой и скомандовал своим воинам: — Стоять насмерть!
Он уперся взглядом в жестокую физиономию, нарисованную на бревнах башни, как смотрят в глаза твари, которую нужно укротить. Подняв щит и копье, расставив ноги для устойчивости, он ждал, пока рухнет на стену мост.
Послышался громоподобный треск, порыв ветра бросил Каратриля на камни. Заподозрив колдовство, он огляделся в поисках Элтренета, хотя прилива магии не ощутил.
И тут же осадная башня взорвалась тысячами обломков, из нее градом полетели окровавленные тела, сама она опрокинулась. Из тучи этих обломков вырвался дракон в зеленой чешуе, из пасти у него свисали трупы, когти царапнули надвратное укрепление, рассыпая осколки.
Каратриль смотрел, вытаращив глаза, как чудовище резко развернулось и спикировало на остатки башни, плюясь огнем и сжигая все, что там еще осталось живое.
— Да их тут дюжина, — выговорил, заикаясь, лежащий рядом копейщик.
Нервно смеясь от неожиданности, Каратриль кое-как встал на ноги и увидел других драконов, реющих над рядами друкаев. Боевые гидры рычали и плевались огнем, но звери в красной, зеленой, синей и серебристой чешуе прочесывали армию наггароттов, сметая боевые машины, оставляя кровавые борозды в рядах лучников и копьеносцев, схватываясь с подвластными друкаям чудовищами. Бывший герольд узнал штандарт, развевающийся над седлом-троном самого большого, массивного красного дракона: вымпел короля Каледора. Копье самого короля пробивало броню рыцарей десятками, а дракон его прорезал и прогрызал кровавую дорогу в массе верховых наггароттов.
Бросив копье и щит, Каратриль схватил лежащего копьеносца за нагрудник, поднял его на ноги и крепко обнял, чувствуя, как текут по лицу слезы.
— Это Каледор, — всхлипывал он. — Каледор пришел нам на помощь…
Не бывает большего восторга, чем тот, когда ведешь в бой драконов. Дориен смеялся от радости, когда его дракон проносился над армией Короля-Феникса, за ним летели Тиринор, Эаретиен и Финдеил. Его дракон, Немаэринир, рокотал эхом, разделяя тот же восторг.
Армия шла на север, перезимовав в Каледоре. Быстрый заход в Эатан выявил грозную ситуацию при Лотерне, но Королю-Фениксу также передали весть о недавнем друкайском нападении на Эллирион. Всадники драконов полетели к осажденному городу на полной скорости и за день раздавили наггароттские силы, а пехота и кавалерия пошли прямо на Тор Элир.
Пленные, взятые под Лотерном, рассказали о том, что почти весь Нагарит двинулся в поход, собираясь ударить одновременно на Лотерн, Эллирион и Крейс. Другие княжества едва успевали собирать войска, чтобы подавлять кровожадных сектантов в своих границах, и Каледору пришлось разделить драконьих князей. Сам он полетел на остров Пламени — собирать новый совет князей восточных стран, оставив Дориена командовать армией.
Дориен понимал всю важность слов Короля-Феникса, с которыми тот отправлял его на север: победа под Лотерном ничего не будет стоить, если дать пасть Эллириону. Дориен считал, что все драконьи князья должны лететь на Эллирион, но Каледор не согласился, заявив, что они будут посланы на облет Ултуана — показать, что не за одно княжество они воюют. Дориену это казалось бессмысленным жестом, но он не стал слишком уж выражать несогласие, опасаясь, что в таком случае его заменят Тиринором или кем-нибудь из других князей.
Под крылом драконов армия шла прямой дорогой, ведущей к Орлиному перевалу, где ожидалась следующая атака друкаев. Об этом пришла весть от Финудела и Атиели, вместе с обещанием идти вместе с армией на Эллирион.
Письмо кончалось отчаянной просьбой о помощи, что еще больше усилило у Дориена ощущение срочности.
Эллирион представлял собой страну пологих холмов и пастбищ, изогнувшуюся между Внутренним морем на востоке и Кольцевыми горами на западе. Поля, мимо которых шла армия, были пусты, знаменитые эллирионские табуны собрали в столицу для армии княжества. С воздуха были видны шрамы прошлых битв, сожженные поселки и обугленные поля, где бились с друкаями армии Эллириона и Каледора.
Эльфы шли день и большую часть ночи, только перед рассветом останавливаясь на краткий отдых.
Дориен очень страдал из-за каждой задержки, зная, что, если бы не необходимость приноравливаться к темпу пехоты и рыцарей, наездники со своими драконами могли бы уже давно прибыть на Орлиный перевал. Каждое утро он опасался прибытия гонца от эллирионцев с известием, что помощь запоздала, каждое утро он со страхом смотрел на северо-восток, в сторону Тор Элира, почти ожидая увидеть столбы дыма от разоренного города.
Но дым не показывался, гонец не появлялся, и армия была уже менее чем в дневном переходе от Орлиного перевала. Дориен приказал драконам лететь вперед, обнаружить, если получится, друкайскую армию и уточнить ситуацию Эллириона. Объединенных сил Каледора и Эллириона будет более чем достаточно для стычки с любой армией наггароттов. По крайней мере, так считал Дориен, хотя Тиринор постоянно напоминал ему предостережения Каледора против излишней самоуверенности.