то они убьют прежде, чем смогут убить их, демонстрируя свою веру в покровительство Каина. Волосы у них торчали шипами и косами, скрепленными запекшейся кровью. По бледной коже шли татуировки и клейма в виде рун преданности Каину, а губы краснели от выпитой крови. У многих глаза были остекленелые от наркотических листьев, создающих нечувствительность к боли, и все гордо демонстрировали боевые шрамы, раскрашивая старые раны вычурными броскими узорами. В бою они принимали другие снадобья, вгоняя себя в состояние неистовства, и покрывали клинки ядами, составлению которых научила их Хеллеброн и ее покойная сестра. В Атель Торалиене они были бичом для наступающих, самыми свирепыми воинами меча. В Котике им еще предстояло себя показать, и это не давало им покоя.
— Когда же появится достойный враг? — спросила Лианнин. Она положила руки на рукояти мечей и облизала губы. — Каину приходится питаться крестьянами.
— Когда огни Каина будут видны из окон тронного зала Каледора, Королю-Фениксу придется явиться, — ответила Хеллеброн. — Когда крики жертв Каину будут слышны в святилище Азуриана, Каледору придется против нас выйти.
— А до тех пор? — спросила Лианнин.
— А до тех пор Каин будет подбирать ту мелочь, что мы можем ему бросить. Недавно в пещерах, в горах к востоку видели беженцев. Их несколько сотен. Постарайся взять живыми. Не получится — убей с именем Каина на устах.
Глава пятнадцатая
Молот Ваула
Вокруг шатра приглушенно рыдали, внутри же горе и гнев тех, кто спасся из Котика, проявлялись куда громче. Горстка князей и знати сбежала из княжества со всеми домочадцами до того, как друкаи перерезали дороги. Со слезами слушал Титраин горькие жалобы обездоленных, а Каледор смотрел бесстрастно, держа свои мысли при себе.
Титраин выполнил приказ Короля-Феникса и привел три тысячи рыцарей и пехоты на юг, в Ивресс, на соединение с армией Каледора. Войска продолжали подходить, расширяя лагерь, занимавший полосу земли между лесистыми холмами Кольцевых гор и Великим океаном.
— Вернуться мы не можем, — отвечал Титраин тем, кто умолял князя прийти на помощь эльфам в Котике. — Если вернемся — погибнем, а проку от этого никому не будет.
— Мы посылали воинов в другие княжества, — заявил один из князей, глядя на Титраина, но обращался он к Каледору. — Где же союз и обещание драться вместе?
— Котик будет освобожден, — сказал Титраин, посмотрел на Каледора и получил утвердительный кивок. — Даю вам свое слово. Морская гвардия Лотерна вскоре подойдет к нам, и с ней большой флот Эатана. Еще одна армия собирается на побережье Эллириона, готовая идти на Лотерн.
— Это слишком долго, — возразил другой эльф. Одежда тонкого полотна истрепалась в поспешном бегстве. — Уже почти полгода прошло, как на нас напали друкаи. Почему эти подкрепления не могли приплыть через Внутреннее море?
— На Сафери более нельзя надеяться, — ответил Титраин. — У друкаев повсюду шпионы, и лучше им не знать, что мы ослабляем стражу на западе.
— Наш народ истекает кровью и гибнет, а ты бездействуешь! — пронзительно завопила пожилая эльфийка, наставив палец на Каледора. — Сидишь тут и ничего не делаешь!
Королю-Фениксу выслушанных жалоб уже хватило бы до конца жизни.
— А кто сидел и ничего не делал, когда я в первый раз попросил о помощи? — вскричал Каледор, вставая с кресла. — Я вам говорил, чтобы дали мне армию, а в ответ услышал, что никто у вас не умеет сражаться. А теперь за последствия вашего бездействия должен отвечать я?!
Дама замолчала, подавленная этой вспышкой, но эльф, заговоривший первым, ее сменил.
— Чем нам драться? — спросил он. — Стаканами и вилками? Нам обещали оружие и доспехи, где они?
Каледор нахмурился, захваченный этим вопросом врасплох.
— Горны Ваула день и ночь горят, работая на наши армии. Каждую новую луну корабли с оружием идут в каждое княжество.
Ответом на эту фразу был град вопросов и опровержений.
— Ни одного корабля мы не видели три с лишним года, — сказал Титраин, жестом велев своей свите успокоиться. — Мы думали, что они, вероятно, идут в другие княжества.
— Что-то не так, — сказал Каледор, качнув головой. — Хотек меня заверил, что все, кто желает, получат меч и щит, копье и доспехи.
— Может быть, их перехватывал враг? — предположил Титраин. — Оружие до Котика не доходило.
— Три года подряд? — фыркнул один из придворных. — Признай, Каледор, что это были пустые обещания!
— Оставьте меня, — приказал король и сел, подперев голову.
Немногие протесты были погашены Титраином. Он вывел свою свиту из шатра, бросив от входа тревожный взгляд на Короля-Феникса:
— Что это значит?
— Ничего хорошего, — ответил Каледор.
Оставшись один, король позвал к себе Каратриля и продиктовал письмо к Хотеку, приказывая верховному жрецу Ваула увидеться с ним в Тор Каледе и объяснить отсутствие оружия и доспехов. Другое письмо было послано Дориену. В нем говорилось, что он скоро вернется и что надо ожидать приезда Хотека. Сообщать о пропавших грузах оружия он не хотел, боясь чрезмерной реакции брата.
Но до отъезда Каледор должен был обезопасить Ивресс от угрозы. Граница с Котиком была узкой, зажатой между горами и морем. Это обстоятельство позволяло друкаям относительно легко захватить княжество, но одновременно делало их путь в соседнее княжество абсолютно предсказуемым. Пока Тириол сдерживает беспорядки в Сафери, а флот Лотерна защищает Двигающиеся острова, протянувшиеся вдоль ивресского берега, внезапная атака у друкаев не получится.
Впрочем, в ближайшее время Каледор дальнейшего наступления не ожидал. Судя по рассказам немногих счастливцев, успевших спастись после вторжения, друкаи больше озабочены покорением тех, кто захвачен в Котике.
Король-Феникс много времени проводил с военачальниками, разрабатывая для армии подробные указания. Драконы были его самым мощным оружием, хотя и далеко не всемогущим, как выяснилось недавно, а князья Каледора составляли ударный резерв, базирующийся в Иврессе. Если друкаи попытаются пройти через Ивресс, драконьи наездники ответят мощным ударом, а тем временем верные королю силы соберутся для отражения угрозы.
Убедившись, что может вернуться в свое княжество решать вопрос с вооружением, Каледор полетел на Маэдретнире. На пути в Каледор Король-Феникс встретился с Тириолом в Сафери и князем Аэретенисом в Лотерне.
Все было не хуже, чем можно было ожидать. Черные маги сильно навредили Сафери своими заклинаниями, но были изгнаны в горы теми, кто сохранил верность Тириолу. Аэретенис заверил его, что флот держит Внутреннее море и не допустит никакого проникновения из Северного Эллириона или опустошенного Авелорна.
С запада известий почти не было, что Короля-Феникса тревожило, но в данный момент он был убежден, что друкаи сосредоточили силы на Котике. Залетев на несколько дней в Тор Элир, Каледор говорил с Финуделом и Атиелью, которые вели наблюдение за крепостями и укреплениями, захваченными друкаями на севере и на горных перевалах. Там мало что происходило, и казалось, что война целиком сдвинулась к востоку.
Что очень беспокоило — все князья жаловались, что получили оружия меньше обещанного, а какое-то время не получали вообще.
Каледор надеялся, что у Хотека есть разумные объяснения этих нехваток — скажем, мало стало руды, — но боялся, что тут действуют силы более зловещие, хотя он не мог себе представить, какие именно. Если бы в каледорском флоте были предатели, то к сегодняшнему дню им пришлось бы уже действовать открыто: друкаям остро нужны были корабли для противостояния флоту Лотерна.
Прибыв наконец в Тор Калед, Король-Феникс был встречен скромно. Воины, из которых можно было составить почетный караул, использовались более эффективно на патрулировании границ с Тираноком. Дориен встретил старшего брата всего с горсткой слуг, и они вдвоем пошли в тронный зал.
— Я как зверь в клетке, — сказал Дориен, когда Каледор уселся на трон.
Появились служители с едой и вином, но Каледор махнул им рукой, чтобы не мешали. Его беспокоило настроение брата.
— Я не могу быть королем, если не уверен, что Каледор в безопасности, — ответил он. — Охрану его я поручил тебе, зная, что ты прежде всего будешь защищать наши земли.
— Здесь нет войны, — пожаловался Дориен. — Даже шепотка битвы не доносится из Тиранока, и я сижу сложа руки. Финуделу не нужна моя помощь, а сектантов, с которыми надо бороться, здесь нет. Имрик, я тут пропадаю зря, а мог бы драться в Котике.
— Когда я буду готов гнать друкаев из Котика, я тебя призову, — ответил король, не реагируя на свое прежнее имя. — Ты первый, кого я позову драться рядом со мной.
— Так отчего же ты здесь, а не ведешь армию в Котик? — спросил Дориен, наливая себе вина.
— Хотек еще не приехал? — спросил Король-Феникс.
— Нет, я его уже больше года не видел, — ответил Дориен. Заметив мрачное лицо брата, он нахмурился сам. — Что-то случилось?
— Не знаю, — ответил Каледор. — Поставки оружия иссякли. Я пригласил Хотека на встречу со мной, и он должен был бы уже прибыть сюда.
— Наверное, работа его задержала, — сказал Дориен. — Он мне говорил о своем желании создать величайшие творения со времен войны с демонами. И выковал несколько магических клинков для князей Каледора.
— Как бы оно ни было, сейчас с этим можно подождать, — сказал Каледор. — Мы завтра пойдем в святилище. Сегодня я проведу день со своей семьей.
Анатерия и Титанир встретили короля в его апартаментах. К удивлению Каледора, приветствие жены было искренне нежным, хотя сын держался с вежливой отчужденностью.
После еды они втроем сидели на балконе, откуда открывался вид на Тор Калед. Впервые за более чем три года Каледор оделся не в броню, а в мантию. Он смаковал вино в хрустальном кубке — еще довоенного урожая — и радовался краткому мигу простого удовольствия, передышке, пока дела внешнего мира вновь не завладели его мыслями.