Каледор понял, что Маэдретнир, издав свой клич, вернулся в дикое состояние. Тогда он выкрикнул заклинание Укротителя Драконов, стараясь привести своего дракона в чувство, надеясь, что Дориен поступит так же.
Маэдретнир издал странный писк боли, сразу очнувшись от своей ярости. Сложив крылья, он упал, как большой камень, пропуская другого дракона над собой, и успел раскрыть крылья лишь наполовину, выставив ноги, чтобы смягчить удар. Стволы деревьев разлетелись в щепки, ветки брызнули в стороны, когда дракон свалился на лес. В фонтане зеленых листьев всадник и дракон съехали по пологому склону. Когти Маэдретнира оставили в земле глубокие борозды.
Внизу дракон, тяжело дыша, рухнул на брюхо. У Каледора все кости ломило от боли, а зубы он стиснул так, что не сразу смог их разжать. В шею стрельнуло болью.
Маэдретнир встряхнул головой и пустил клуб дыма, приходя в себя.
— Как ты там? — спросил дракон, поворачивая голову к Каледору.
Король-Феникс хмыкнул, кивнул, как мог, — говорить ему еще было трудно. Он бросил на землю щит и пику, сорвал с себя резной шлем и железные перчатки. Потирая шею руками, выпрямил спину, опасаясь, не поврежден ли позвоночник. Но нет — приступа боли не было, и он успокоился, нагнулся вперед и потрепал дракона по лапе.
— Мы не одни, — предупредил Маэдретнир.
Каледор огляделся и увидел, что его окружает десяток эльфов в черном, и стрелы натянутых луков смотрят прямо на него. Один подошел ближе — в его руках был очень красивый серебристо-белый лук, с тетивою не толще волоса эльфийской девы. Из-под капюшона на Каледора глянули темные глаза. Эльф медленно опустил лук, и остальные последовали его примеру.
— Видимо, ты — Король-Феникс, — сказал предводитель, откидывая капюшон. Под ним оказалась тонкая серебряная корона. — Тот, кто называет себя Каледором.
— Видимо, ты — Алит Анар, — ответил Каледор. — Тот, кто называет себя Королем Теней.
Эллирионцы прочесывали лес в поисках Каледора, слышно было, как Финудел зовет его. Другой голос, повыше, звал Алита — это была Атиель. При звуке голоса княжны поведение Алита изменилось. Он жестом пригласил Каледора спешиться и короткой командой отпустил своих воинов.
Маэдретнир лежал спокойно, давая Каледору возможность расстегнуть ремни и сойти на землю. Рядом с Каледором Король Теней Алит оказался намного ниже, чем Каледор ожидал, и намного моложе. Ему, пожалуй, еще и века не было, а по его деяниям Каледор представлял себе его ветераном войны.
— Малекит жив, — сказал Алит.
Король-Феникс сперва подумал, что ослышался.
— Как ты сказал? — переспросил Каледор.
— Малекит, князь Нагарита, еще жив, — повторил Алит.
— Ошибаешься, — возразил Каледор, качнув головой. — Его сожгло пламя Азуриана. Я говорил с очевидцами.
— А я совсем недавно говорил с ним самим, — ответил Алит с легкой усмешкой. — Кто же из нас ошибается?
— Как это может быть?
Каледор прекрасно помнил рассказы Тиринора, Каратриля и Финудела: из святилища Азуриана вынесли обгорелые останки Малекита.
— Колдовство, — ответил Алит. — Он был облачен в зачарованные доспехи цвета полуночи, хотя они все еще горят огнем горна. Он звал меня в свои ряды.
— Он — что?
Каждое откровение было еще более невероятно, чем предыдущее. Каледор посмотрел на Алита внимательно, пытаясь понять, зачем тот его обманывает. Не понял, да и не мог даже придумать причины, зачем бы последнему из Анаров стряпать такую смехотворную ложь.
— Малекит жив, поддерживаемый магией, и теперь зовет себя Король-Чародей, — пояснил Алит. — Ты его сегодня видел.
— Наездник дракона? — спросил Каледор.
— Да, это и был Король-Чародей, — сказал Алит. — Он приехал ко мне в развалины Эланардриса и предложил мне место в своих рядах. Я отказался.
— Я могу только поверить тебе на слово, что это правда, — сказал Каледор. — Как вышло, что ты остался жив?
— Я сбежал, — ответил Алит, криво улыбаясь. — Очень-очень быстро. Они погнались за нами в горы, но мы знаем вершины и перевалы, как никто, и спаслись. Я пошел за Малекитом на юг и узнал о его планах.
— Приношу тебе свою благодарность за участие, хотя оно не было таким уж необходимым, — сказал Каледор.
— Не было? — Смех Алита граничил с презрением. — Твою армию уничтожали.
— Я был готов отдать приказ драконам ударить на стрелометы одновременно, — сказал Каледор, скрестив руки на груди. — Мы бы стерли с лица земли половину боевых машин в минуту. Битва была далеко еще не проиграна.
— Я дрался не ради твоей благодарности, — сказал Алит, делая шаг назад. — Как я уже сказал твоим братьям, родному и двоюродному, я сражаюсь за Нагарит, и только за Нагарит.
— Докажи мне, что ты не обязан верностью Малекиту, — сказал Каледор. — Принеси присягу трону Феникса.
— Никогда! — бросил Алит, и рука его дернулась к рукояти меча на перевязи. — Никогда больше я не присягну на верность ни одному королю. В Нагарите должна быть не твоя власть, а моя.
— Мой отец видел, как Малекит преклонил колено перед Бел Шанааром и дал клятву верности, — сказал Каледор с угрозой в голосе. — Кто ты такой, чтобы не сделать того же передо мной?
— Я — Король Теней, — ответил Алит, касаясь обруча на лбу. — Это корона Нагарита, которую носил сам Аэнарион. Мой дед был последним из великих князей, равных твоему предку. Не думай, что если я выбрал себе плащом тень, то предам память моих предков.
— Я не распространяю свою защиту ни на кого, кто не приносит клятву послушания, — сказал Каледор.
— Мне не нужна твоя защита, а Нагариту не нужно твое правление, — ответил Алит.
Наследник Анаров глянул за плечо Каледора, и выражение его лица снова изменилось. Гнев исчез, осталась только мрачность. И Король Теней быстро добавил:
— Не думай, что ты уже видел худшее в этой войне, Каледор. Морати все это время знала, что Малекит жив, и собирала для него армию. Это самые умелые из наггароттов, цвет и ядро рыцарей Анлека. Они были скрыты, даже от меня, на Оскверненном острове, изучали там самые смертельные искусства Каина возле его кровавого алтаря. Ничто из того, что ты видел, с ними не сравнится. Ты еще и половины сил Нагарита не видел. Будь готов к наступлению.
— В Нагарите не могло остаться такой силы, — возразил Каледор. — В последние годы друкаи терпели много поражений. Что ты скажешь об уничтоженной сегодня армии?
Алит едко засмеялся, и от этого зловещего звука у Каледора упало сердце.
— Сегодня ты перебил перепуганных тиранокцев, — сказал он. — Они боятся Короля-Чародея и дерутся в его армии, потому что он им приказал. Предпочитают умереть под мечами твоих воинов, нежели предстать перед каинитами, подчиняющимися Малекиту. Судьба Котика широко известна.
Шум поисков стал ближе: оставленный Маэдретниром разрушительный след трудно было бы не найти.
Неловкость Алита усилилась, он искоса глянул на Каледора и вдруг снова стал похож на того юного князя, которого Каледор видел когда-то, встревоженного и одинокого.
— Многие думают, что я убит, и не без основательной причины, — сказал Король Теней. — Скажи Финуделу, что я еще жив. Должна ли знать об этом Атиель — пусть он сам решает. Я бы предпочел, чтобы она меня не видела.
— Точнее, ты предпочел бы не видеть ее, — сказал Каледор, читая по лицу Алита.
— Я не могу. Я оставил эту жизнь, когда стал Королем Теней.
— Странный ты эльф, Алит Анар, — сказал Каледор. — Мне не нравится, что ты называешь себя королем, но, если тебе нужна будет помощь, дай мне знать.
— Странным меня называет эльф, принявший имя своего деда и у которого лучший друг — дракон? — Алит снова засмеялся, потом стал серьезным. — Я не охотничий пес, чтобы ты меня звал, когда захочешь. Я — волк, и я охочусь по-своему. С друкаями я буду драться, но не под твоим началом. И снова говорю тебе: Нагарит не твой, он мой. Держись от него подальше.
Алит повернулся и исчез в темноте леса, растворился в тени. Через секунду сзади послышался голос Финудела, и Король-Феникс обернулся.
— Кто это был? — спросил эллирианский князь.
— Потом поговорим, — ответил Каледор.
В его ушах звучали зловещие предупреждения Алита.
Глава восемнадцатая
Феникс возрождающийся
Воля за стенами Анлека все еще были покрыты снегом, дыхание тысяч воинов застывало в воздухе.
В темной броне на фоне белой земли, выстроенные шеренгами, они ждали приказа своего короля. Малекит смотрел на них с башни северных ворот, покрытой гигантской тенью Сулех, драконицы Короля-Чародея, которая возвышалась над надвратной башней, полурасправив крылья. Шкура ее была вся в шрамах от многих сражений с собственным выводком.
Никто не мог укротить ее до Малекита, но он сломал ее волю, и черная драконица стала ему не только ездовым животным, но и телохранителем.
Стук каблуков по каменным ступеням надвратной башни сообщил о приходе Морати. Королева-Чернокнижница вышла на парапет и остановилась возле сына посмотреть на армию Анлека.
— Это хороший дар к коронации, — сказал Малекит, огненными глазами рассматривая построенные внизу роты. — Ты мудро поступила, сохранив их для меня.
— Я знала, что когда-нибудь ты к нам вернешься, — ответила Морати. — Осталось только пустить этот дар в дело и занять трон Ултуана.
— Сделаем войскам смотр, — объявил Король-Чародей.
Он согнул правую руку — и пламя, игравшее вокруг брони, погасло, оставив в воздухе завитки дыма. Морати взяла сына под руку, и они вдвоем спустились с башни и направились в город.
— С Хеллеброн ты уже знаком, — сказала Морати, показывая на верховную жрицу каинитов. Волосы ее были выбелены и стояли шипами, лицо покрывала маска засохшей крови.
— Слава Королю-Чародею, сыну Каина! — пронзительно заверещала она, вскидывая над головой два клинка.
Каиниты заулюлюкали, завыли, с выкриками взметая свое оружие.
Король-Чародей с матерью-чернокнижницей миновали воющих сектантов, направляясь туда, где их ждали десяток князей и военачальников. Роты копейщиков и арбалетчиков стояли строгими рядами под холодным ветром, гуляющим по открытому полю. Расчеты сотни стрелометов изготовились возле своих машин, и с фланга их прикрывали пять тысяч тяжеловооруженных рыцарей на вороных конях.