— Мне осталось только сжать кулак.
— Ладно! — завыл демон. — Давай свое сообщение, отнесу его в Анлек.
— Чернокнижнице Морати, ей лично и только ей одной, в точности моими словами.
— Понятно, — ответил огненный демон. — В точности твоими словами. Клянусь.
— Скажи Морати, что ее послание я получил. Скажи, что ей надлежит послать десять рот анлекского гарнизона в крепости Наганара. Более ничего без моего приказа пусть не делает.
— Не доверяешь ей нападать? — засмеялся демон.
Малекит сжал пальцы, демон пронзительно заверещал.
— Я твоего мнения не спрашивал, — сказал Король-Чародей. — Доставь мое послание и возвращайся в породившую тебя стихию.
— Доставлю, клянусь!
Малекит отпустил демона, и тот полетел вниз на дорогу, как горящий лист. Хромая и поскуливая, он побежал к горящему дому и влез в пламя. Потом повернулся к Малекиту, сделал неприличный жест и исчез с мерзким смешком.
Король-Чародей еще долго смотрел в огонь, взвешивая возможности. Имрик играл рискованно, ставя на то, что Малекит не захочет отдать Тор Анрок в обмен на Тор Акар. Чтобы игра оправдалась, Имрику придется убедить Малекита, что он хочет использовать Тиранок для прямого наступления на Нагарит. Король-Чародей полагал, что у Имрика не хватит на это духу. И потому будет разумно напасть на Тор Акар, чтобы вскрыть обман Имрика.
И все же тень сомнения у Малекита оставалась. Захватить Тор Акар просто, вот удержать его — иное дело. Он уязвим для атаки из Авелорна, Эллириона, Котика и Сафери, не говоря уже о высадке на побережье. Может быть, Имрик действительно готов пожертвовать Крейсом, зная, что оккупация этого княжества ослабит оборону Нагарита. Он не вмешался, когда Котик пал жертвой каинитских мечей — такой беспощадностью натуры Малекит мог бы и восхититься.
В голове у него мелькнула и третья возможность: средства, которыми можно было бы принудить Имрика к битве. Он подумал об острове Пламени, но тут же отказался от этой мысли: у него слишком мало кораблей для такой экспедиции через Внутреннее море. Точно таким же ценным призом был бы и Лотерн, но он слишком далеко от Нагарита, чтобы вести широкую кампанию, не владея Тираноком.
Тор Акар или Тор Анрок?
Этот вопрос не давал Малекиту покоя, когда он послал своим командирам приказ прибыть к нему. Идти на столицу Крейса и покорить восток, рискуя вторжением в Нагарит?
Тут он подумал еще об одном факторе: Морати. Нельзя полагаться на то, что она будет послушна его желаниям. Захват Тор Акара потребует некоторого времени, а его мать между тем будет плести свои интриги. Угрозу Нагариту со стороны Имрика она воспримет как личное оскорбление и отреагирует. Реакция может оказаться безрассудной, и Малекит окажется втянут в войну и в Крейсе, и в Тираноке.
К королю вернулся гнев, разожженный трусливыми маневрами Имрика и собственной неуверенностью, руны на броне раскалились добела. Подчиненные Малекита собрались на главной площади города посреди горящих зданий и продолжающегося боя. Они держались чуть поодаль, прищурив глаза от яростного сияния своего господина.
Издав глубокий раздраженный рев, Малекит выбрал решение. Он не может позволить Имрику захватить Тор Анрок, но нет смысла идти обходным путем через Нагарит.
— Объявить поход, — велел он командирам. — Идем на юг, в Эллирион.
На улицах Тор Анрока по-прежнему гремел бой. Задыхающиеся от дыма улицы-туннели были забиты копейщиками с обеих сторон, а в окрестностях дворца драконы Каледора истребляли защитников цитадели когтем, клыком и пламенем. Перед огромной дверью дворца высилась баррикада, но главная башня Тор Анрока строилась не как бастион для войны. Воины друкаев на балконах ярусов давали залпы из стрелометов, а маги Короля-Феникса пускали в высокие окна молнии и огненные шары. Цветное стекло разлеталось вдребезги, горели шторы и гобелены.
Из подземного хода на площадь перед дворцом высыпали солдаты в черном, преследуемые гвардией Феникса. Алебарды гвардейцев стали скользкими от крови. За ними вышли Белые Львы, любимцы Каледора. Они прорвались к домам знати, окружающим площадь, наскоро укрепленным защитниками-друкаями. За ними — отряд копьеносцев и лучников, с боем пробивающихся к дверям дворца.
Маэдретнир сел на крышу башни, выходящей на западные сады, где стрелометы пускали тучи копий из-за декоративных изгородей и из-под цветущих плодовых деревьев. Оставив царапины на камнях, дракон бросился на батарею, расположенную за беленой стеной. Пролетев сверху, он залил лужайку пламенем, поджег горные розы и гелиотропы и обуглил траву, когда-то так тщательно ухоженную садовниками.
Отставив пику и расстегнув ремни, Каледор спрыгнул со спины дракона, приземлившегося рядом с небольшим прудом. От пруда шел легкий пар, на поверхность всплывала мертвая рыба.
Сверху накрыло тенью — мимо пролетел дракон Дориена, обдав пламенем крышу дворца.
Король-Феникс обнажил меч и побежал к дверям со стеклянными панелями, протянувшимся вдоль стены пиршественного зала. Ему смутно вспомнилась проходившая здесь когда-то пышная трапеза, но его сапог уже ударил в замок и выбил дверь. Внутри оказалась баррикада из сломанной мебели, закрывающая путь во дворец.
Латраин с легкостью перерубал перевернутые столы и кресла, и через секунды Каледор уже ворвался в сам дворец.
Он направился к большой лестнице, ведущей на верхние этажи. Галерея была покинута, бой звучал снаружи, доносясь приглушенными звуками. Сапоги Каледора звенели по мрамору полов. По обе стороны в нишах стояли бюсты тиранокских князей, и каждый из них был разбит друкаями или у них было стесано лицо.
Он дошел до приемного зала и столкнулся здесь с группой друкаев, охраняющих главный вход. Они обернулись к нему, успев поднять щиты и мечи. Латраин запылал, легко находя свою цель, и в этот миг в дверь сильно ударили снаружи. Дважды сотряслись массивные створки, на третий раз дубовые двери разлетелись, заполнив зал щепками, застучавшими по броне Короля-Феникса. В дыму и пыли Каледор увидел стройную фигуру эльфа.
Это был Тириол, и его воздетый посох горел пламенем силы. Глаза мага пылали золотистой энергией, на коже играла магия. Светлые волосы окружали его голову нимбом.
— Я подумал, что вежливость требует постучаться, — улыбнулся саферийский князь.
Маг переступил порог, и вбежавшие за ним солдаты хлынули вверх по лестнице, оглашая зал эхом боевых кличей. Каледор повел их вверх к королевским апартаментам, где когда-то жил Бел Шанаар с семьей.
Толстые ковры заглушали звук шагов. Король-Феникс и его воины шли из комнаты в комнату, высматривая врагов. Они нашли множество свидетельств преступлений друкаев: трофеи, отобранные у жертв, фолианты молитв темным богам, фетиши китараев, которыми были украшены все помещения.
Дойдя до покоев предыдущего Короля-Феникса, Каледор распахнул дверь, держа меч наготове.
В комнатах живых не было, но на низкой кушетке у окна лежали два тела. Эльфы, мужчина и женщина, одетые в тончайшие одежды, с украшениями. Их лица были бледны, глаза подведены углем, губы черные. На полу рядом с ними валялся разбитый хрустальный фиал, и в воздухе стоял отчетливый запах черного лотоса.
— Трусы! — презрительно скривился король.
За решеткой очага горели какие-то пергаменты. Перейдя комнату, Каледор увидел лужу крови, натекшую из-под двери спальни. Собравшись с духом, он открыл дверь.
На окровавленной кровати лежали трое детей, старшему не более пятнадцати. Тоже одетые в богатые платья и украшения. На полу вокруг кровати — тела еще пяти эльфов, в одежде слуг, с перерезанным горлом.
Каледор с отвращением отвернулся и резко захлопнул дверь.
Чувствуя слабость, он бросил Латраин на стол и уселся в мягкое кресло. Город принадлежал ему, захват дворца совершился. Дальше могут драться и без него.
Закрыв глаза, он задремал.
Проснулся он оттого, что рядом стоял его брат.
— Мы победили, — мрачно улыбаясь, сказал Дориен. — Друкаи перебиты.
— Хорошо, — ответил Каледор.
Он поднялся на ноги, взял меч и вышел на королевский балкон, откуда открывался величественный вид на город.
Дориен последовал за ним. С высоты дворца проломы в стене казались маленькими. Тела, усыпавшие площадь, сливались друг с другом, друкаи и воины Короля-Феникса лежали вперемежку. По всему городу пылали пожары, и колонна эльфов шла по дороге через разбитые ворота.
— Печальное зрелище, — сказал Дориен. — Наследие Бел Шанаара в руинах.
— Лучше Тор Анрок, чем Тор Калед, — ответил Каледор, облокотившись на балюстраду.
— Верно, — согласился брат. — Наверняка Бел Шанаар нас бы понял. Будем надеяться, что Тор Акар не постигла та же судьба.
Король-Феникс не ответил: его внимание привлекла тень на фоне облаков на востоке. Она приблизилась к городу, и стало Видно, что это всадник на пегасе. Анаматеир, один из адептов Тириола. Маг летел прямо к дворцу.
— Такая поспешность не может быть признаком добрых вестей, — сказал Дориен, проследив за взглядом брата.
Гонимые неутомимым повелителем, друкаи хлынули на юг через Авелорн в Эллирион. Армия шла день и ночь — извилистая черно-золотистая змея на солнце, призрачная цепь факелов при луне.
Армия не жгла, не резала. Не Эллирион был целью Короля-Чародея, хотя перед ним стоял трудный выбор при подходе к Орлиному перевалу. В двух днях пути на восток лежал Тор Элир. Он был легкой добычей, без стен, без крепости, без бастионов и башен. И по этой же самой причине был добычей бесполезной. Разрушение города займет несколько дней без всякой пользы, разве что будет горем для Финудела и Атиели. Тор Элир — не столица, как Анлек или Лотерн, эллирионцы почти весь год со своими табунами, и даже знать проводит все время, кроме зимы, в лагерях на равнинах. И пусть это добавит всего шесть дней к маршу, разрушение города будет задержкой, которая поможет Имрику ускользнуть.
Решение Малекита не было воспринято его командирами радостно — они всю зиму занимались неблагодарным делом: гонялись за крейсийцами и попадали в засады. Свое недовольство они не высказывали, но Король-Чародей по их мрачным физиономиям и многозначительному молчанию понимал, что они его не одобряют. На что ему было абсолютно наплевать. Всякий, кто скажет против него слово, открыто или тайно, выдаст тем недостаток своей верности, и поступят с ним соответственно.