Где-то около десяти часов вечера, когда на дворе уже стояла глубокая ночь, а у Яшки, неподвижно сидящего за столом в ожидании гостя, начали от усталости слипаться глаза, за окном послышалось надрывное урчание подъезжающего к калитке УАЗика. Хозяин выглянул из-за занавески на улицу и радостно закричал:
– А вот и гость дорогой пожаловал! Ну-ка, жена, быстро из печи чугун с картохой доставай, и мяса к ней побольше положи. Не скупись!
Колька и в самом деле притащил бутылку «Старки» и, словно оправдываясь, сообщил, потирая ладони:
– В сельмаге кроме этого пойла, ничего другого не было! Его-то у нас только городские пьют, так что не обессудьте – что было, то было. Но я намекнул продавщице, чтобы простой водки побольше завезла, потому что шефы приехали.
– Директор же запретил во время уборочной водку продавать! – загоготал хозяин.
– Так это для наших, для меня с тобой… А городским можно.
– Ничего страшного, не пропадём без водки. У меня про запас тоже кое-что имеется. Это – всем годится!
Из стенного шкафчика хозяин извлёк литровую бутылку мутноватого самогона и водрузил на стол рядом со «Старкой».
– Вот теперь полный комплект! – он полюбовался бутылками, радостно потёр руки и расставил перед гостями большие алюминиевые плошки.
Помимо чугуна с картошкой и отваренного отдельно мяса, хозяйка нарезала большими шматками сало и хлеб. Посреди стола, рядом с бутылками, водрузила большую тарелку с солёными помидорами и огурцами.
– Если запивать захотите, то молоко в бидоне на окне, – сказала она, зевая, – а я пошла спать. Завтра рано вставать – корову доить и на поле… Потом молоко на ледник вынесете. Не забудете?
Пили из гранёных стаканов, которые хозяин протёр для чистоты несвежим полотенцем. По первой пошла «Старка», но чувствовалось, что бригадиру и хозяину она не по нраву. От самогонки Яшка благоразумно отказался, пообещав, что обойдётся магазинным напитком, после чего собутыльники почувствовали себя более раскованно и принялись за свой традиционный самогон.
Пока рты были набиты, никакого разговора не получалось, но спустя некоторое время, когда все слегка осоловели и согрелись от выпитого, бригадир солидно доложил Яшке:
– Людей расселил по домам, не беспокойся, начальник. Никто не будет ночевать под открытым небом и не останется голодным. Правда, народ у нас малость скуповатый, ты сам видел, и пришлось почти с каждой хозяйкой разругаться в пух и прах, но куда им деваться-то? Никто не хочет ссориться с директором. Они же знают, что я ему завтра по утряночке всё доложу и ещё приукрашу, чтоб жизнь малиной не казалась… А он у нас мужик строгий, за словом в карман не полезет. Да и наказать может так, что мало не покажется.
– Ну, зачем людей обижать? – заступился за местных Яшка. – Всегда можно договориться спокойно и прийти к обоюдному согласию…
– Не-е, с нашими людьми без нажима нельзя! – запротестовал хозяин. – Ты ему сегодня доброе сделаешь, а он тебе завтра на шею сядет. Вот, помню, был у меня случай. Пригнал к нам в мастерские мужик свой комбайн в ремонт, а проставляться не хочет…
Но никому не хотелось слушать рассказы о поломанном комбайне, и Колька его перебил:
– Завтра чуть свет я за тобой, начальник, заеду, и отправимся на пятиминутку в правление…
– Зачем за мной заезжать? – удивился Яшка. – Правление же – вон оно, через дорогу. Три минуты ходьбы. И никакой машины не надо…
– Э-э, пешком ходить не солидно! Люди тебя не поймут. Начальство должно ездить на транспорте. Тебе тоже выделят в совхозе машину, чтобы разъезжал по своим бригадам и на совещания не опаздывал. А иначе уважать перестанут! Тебе ж надо будет, кроме всего, продукты своим подопечным по деревням развозить – они же не будут на шее у своих хозяев сидеть…
– Какие ещё продукты? – ещё больше удивился Яшка.
– Будешь для них мясо получать на свинокомплексе, овощи на складе, сахар и крупу из магазина. Мало ли что ещё… Тебе завтра всё объяснят. У меня не спрашивай – я маленький человек, бригадир полеводческой бригады. Под моим началом будут только те из ваших, кого пошлют на картошку, капусту, сахарную свёклу и морковь. А остальное – не ко мне…
Он наполнил Яшкин стакан наполовину «Старкой», а себе и хозяину по полному стакану самогона:
– Ну, поехали! Чтоб коровы яйца несли и куры молоко давали!
После того как очередной раз выпили и закусили, Яшка задал вопрос, который давно хотел задать кому-нибудь из местных:
– Расскажи что-нибудь о вашем Пеклине и о том, что в округе есть. Интересно же знать.
Колька с хозяином переглянулись, и хозяин с готовностью приступил к рассказу:
– Место тут у нас не простое, а волшебное. Его наши люди называют Бермудским треугольником. Кто сюда попадает, тот отсюда редко выбирается…
– Ничего себе! – ахнул Яшка. – Это что ж такое – и нам отсюда не выбраться?
– Нет! – заржал хозяин. – К вам это не относится. Вы, городские, пробудете здесь какое-то время и потом к себе домой спокойно вернётесь. Я говорю о наших, то есть о тех, кто здесь испокон веков живёт, уже не одно поколение…
– И что же – никто из села не бежит? Что-то я не заметил.
– Ну, это совсем другое!
– Подожди, – пьяно перебил его Колька, – дай объясню человеку, а то ты его застращаешь, что он завтра подхватится и удерёт. Яков мужик нормальный – побольше бы таких начальников… Так вот, тут у нас в округе три больших села. Наше Пеклино – здесь выращивают в основном картофель и овощные культуры. Это, как говорится, наше всё. В двадцати километрах от нас находится село Зеленино, в котором расположен большой свинокомплекс. Там свиней разводят и есть свой мясокомбинат. Это их основная специализация. Мы им из Пеклина корма поставляем. А вот уже по трассе, ведущей в райцентр, находится ещё одно село Юрасово, там недавно построили большой спиртзавод. Проще говоря, мы им сдаём картофельную некондицию, и они её перегоняют на спирт-сырец. Ну, это такой спирт, который пока не очищен, но пьётся – будь здоров как! Этот спирт они продают на ликёро-водочные заводы по всей области… Вот и рассуди сам, если человек живёт в каком-то из этих трёх сёл, то что ему ещё нужно для жизни? Картошка, мясо и спирт есть – мало, что ли? Хлеба он всегда в сельмаге купит или, в крайнем случае, в райцентр на попутке слетает. Не жизнь, а малина! Куда отсюда подашься? Всё, за исключением хлеба, для наших почти бесплатно! Коммунизм тут у нас почти что…
– Что же вы, – усомнился Яшка, кивая на бутылки, – не спирт на стол выставляете, а самогонку гоните да «Старку» в сельмаге покупаете?
– Так это для таких гостей, как ты! Вдруг спирт не пьёшь? – развёл руками Колька и спохватился. – Если хочешь сейчас спирта, то нет проблем – тебе хозяин мигом поднесёт стаканчик, ну или я домой слетаю, привезу. Хоть целую канистру. Пей не хочу…
Яшка отчаянно замотал головой:
– Нет, что вы! Это я для интереса спросил, а на самом деле мне уже и этого хватит… Давайте, братцы, заканчивать застолье и спать ложиться. А то уже полночь… Завтра во сколько вставать?
Колька глянул на часы и задумался, словно решал какую-то трудную задачу:
– Заскочу завтра за тобой… ну скажем, в семь. Устроит?
– Во сколько в конторе начинается пятиминутка?
– Это уж как директор появится. Он тут недалеко живёт, на другом конце села. Но кто ж его подгонять станет, если даже опоздает? Во сколько приедет, во столько и пятиминутка начнётся. Не бойся, не опоздаем! Без нас не начнут…
Проснулся Яшка с первыми петухами. Голова, как ни странно, не болела, а только была тяжёлой, но он-то ничего, кроме «Старки», вчера и не пил, да и то немного. Всё-таки устал с дороги изрядно и опасался, что его развезёт. Зато его вчерашние собутыльники разгулялись не на шутку и оприходовали не только литровую бутылку самогонки, но и извлечённый в доказательство Яшке из каких-то хозяйских тайников припрятанный спирт-сырец.
Вчерашние пэтэушницы пока спали, и будить их раньше времени Яшка не стал. Нужно сперва получить в правлении разнарядки на работу, а потом уже поднимать дикую дивизию. Так Яшка сразу окрестил про себя девушек-работниц.
Перекусив на скорую руку картошкой и молоком, оставшимися после вчерашнего застолья, он накинул телогрейку, натянул на голову вязаную шапочку и вышел на крыльцо вытянуть первую утреннюю сигарету. Сколько их ещё предстоит выкурить за сегодняшний день? А он, судя по всему, обещал быть длинным и нелёгким.
Хорошо, хоть надоевший дождик к утру прекратился, и сквозь низко висящие над крышами облака даже проглядывало неяркое осеннее солнышко. Правда, оно скоро снова скрылось в облаках, однако дождь пока не накрапывал.
В домах в округе, чувствовалось, начиналась неспешная сельская жизнь. Где-то уже топились печи, и из труб тянулись в небо дымки, кое-где позвякивали вёдра, видно, хозяйки шли доить коров. Где-то за заборами лаяли собаки, но никаких других звуков больше не было.
Где же этот развесёлый бригадир, подумал Яшка, глядя на часы. А было уже четверть восьмого. Некрасиво опаздывать в свой самый первый день на совхозную пятиминутку. Тем более, от Яшки теперь зависела работа почти ста пятидесяти человек, специально для этого сюда привезённых.
– Придётся всё-таки к начальству топать пешком! – вслух проговорил он сам себе и бросил взгляд на размытую и разбитую колёсами грузовиков дорогу, ведущую в правление. Отсюда здание видно, конечно, не было, но топать недалеко, хоть и по колено в грязи. Наверняка это не самое большое удовольствие из предлагаемых в деревенском ассортименте, однако деваться некуда, и Яшка, запахнув поплотнее телогрейку и отбросив окурок, спустился с крыльца.
Некоторое время он вслушивался, но знакомого урчания Колькиного УАЗика так и не раздалось. Вздохнув, пошёл, прижимаясь к заборам, по высоким мясистым лопухам, где грязи было поменьше.
Идти пришлось гораздо дольше по времени, чем он предполагал. Дорога петляла между домов, а в одном месте, в низине, вообще оказалась заполнена дождевой водой. От забора и до забора метров на пятьдесят вперёд расстилалось небольшое озерцо, которое нужно было как-то преодолеть. Но сворачивать на боковые проулки Яшке не захотелось. Заблудиться тут, конечно, не заблудишься, но за домами шли огороды, пробираться по которым совсем уже никуда не годилось. Мало ли что подумают.