Он выпил свой стакан и отставил его в сторону.
– Значит, так, парень. Сейчас иди, решай вопросы. Если кто-то начнёт артачится, говори, что я приказал. Ослушается – утром на пятиминутке доложишь… Всё, гуляй!
За дверями кабинета Яшку и в самом деле поджидало несколько человек. Никого из них, кроме припозднившегося бригадира Кольки, он не знал. А тот на правах старого знакомого начал представлять ему каждого из присутствующих, но имён их Яшка не запоминал. В голове уже приятно шумело от выпитого с директором, и люди, кажется, заметили, что он слегка навеселе, однако ни одного косого взгляда в его сторону не было.
Знакомясь с каждым за руку, он невольно отмечал про себя, насколько подобострастно эти люди относятся к новому, пока неизвестному начальнику. Да и начальнику ли? Может быть, со стороны это и выглядело уважением, но откуда ему взяться к совершенно чужому человеку? Ни его лично, ни его человеческих и деловых качеств никто из них не знал – откуда такое раболепие к заезжему барину? Неприятно и крайне пошло это выглядело со стороны, поэтому Яшка немного смущался. Словно попал в какую-то глухую старину двухсотлетней давности, где помещик мог за непослушание высечь холопа розгами на скотном дворе. Только какой из Яшки помещик?
Ему казалось, что с каждым из этих людей предстоит длительная беседа, в которой они станут разъяснять детали будущей работы, но всё оказалось гораздо проще. Агроном на пару с Колькой заявили, что прямо сейчас отправляются развозить людей по полям, картофельным и свекольным, и Яшке ехать с ними вовсе не обязательно. Вот потом, завтра или послезавтра, когда потребуется наказывать или подгонять лентяев – а такие непременно появятся! – Яшка сделает это с их подачи самолично, и тогда его присутствие действительно понадобится. Тем более у него теперь есть личный грузовик с шофёром по имени Васька – вот он, кстати, познакомьтесь, – тогда и сумеете проехать по всем бригадам. Сейчас же с ним отправляйтесь на склад – кладовщик ждёт и никуда не уходит – и получайте продукты для людей. После склада заедете на свинокомплекс в Зеленино и получите мясо. И вот когда полностью загрузитесь, начнётся самое важное – нужно будет развести по деревням, в которых поселили работников, и раздать хозяевам полученные продукты. Васька подскажет, кому и сколько завозить.
– Учтите, уважаемый, – напутствовал его бухгалтер, – у вас будут на всё накладные, и вам следует строго разговаривать с хозяевами, а главное, чётко указать, сколько и чего на проживающее количество людей положено. И на сколько дней. Не идите у них на поводу и не давайте слабины… Для чего такие строгости? Чтобы не требовали лишнего и не положили глаз на чужое добро, а то у них это в порядке вещей. И со своими людьми поговорите, что у нас тут не ресторан и разносолов пускай не ждут. Еда простая, но сытная. И, между прочим, не бесплатная. У каждого из зарплаты стоимость питания будет при окончательном расчёте вычтена… Были у нас раньше случаи, когда заезжие шефы даже собственное питание не отработали.
После того как агроном с бригадиром укатили развозить людей на работу, Яшка вдруг вспомнил, что так и не попросил их поинтересоваться, есть ли среди его подопечных механики и слесари для работы в мастерских, как требовалось директору. Да ещё чтобы кого-то отправили на ток. Хотя бригадир с агрономом наверняка и без него разберутся. Какой с него спрос сейчас – он никого из своих подчинённых с утра ещё не встретил, даже девиц, с которыми поселился в одном доме. Ему бы и в самом деле для начала с людьми познакомиться…
Все потихоньку разошлись, и в правлении остались только директор, закрывшийся в своём кабинете, писклявая Люська, опять принявшаяся за свою кроваво-красную губную помаду и шофёр Васька, который теперь ходил за ним тенью.
– Ну, что, брат? – спросил его Яшка. – Здесь нам больше делать нечего, поехали по делам?
– А то! – стрельнул по нему хитрым лакейским взглядом Васька. – Куда скажешь, начальник, туда и поедем. Нам цыганам…
– Цыган, что ли? – усмехнулся Яшка. Чувствовалось, что шофёр – парень весёлый и шебутной. С ним не соскучишься. – Только ты, Василий, не зови меня начальником. Яшкой меня зовут…
– Не-е, ну просто Яшкой звать несолидно! – запротестовал шофёр. – Надо по имени-отчеству. А то вас тут никто уважать не будет.
– По имени-отчеству не надо. Мы-то с тобой, небось, почти ровесники. Зови меня тогда просто Яковом. Так пойдёт?
– Пойдёт, – кивнул Васька. – Меня же всё равно зовите Васькой. Кто я такой – простой водила. А покличете Василием, так я, может, и не сразу вспомню, что это моё имя.
– Что-то вы тут разговорились, мешаете работать! – вдруг подала из-за пишущей машинки голос Люська. – Весь народ уже давно по полям разъехался, одни вы всё лясы точите…
– И в самом-то деле, – встрепенулся Яшка. – Поехали на склад!
15. Проверяющие
И потянулись суровые трудовые будни Яшки и его ста пятидесяти архаровцев. Дни летели за днями, и он потихоньку втянулся в однообразную, но совсем не скучную совхозную жизнь. С утра к его дому подкатывал Васька на своём грузовике, и они неслись по делам, рассекая хляби и вконец раздолбанные дороги, до которых никому испокон веков не было дела. Кое-где в пределах села местные умельцы худо-бедно латали совсем уже непроходимые бугры и ухабы – засыпали песок, иногда привозили из дальних карьеров дармовой гравий, но всё это бухалось в образовавшиеся на дорогах болота, размывалось непрерывными дождями, и местный люд уже привык к этим неудобствам, почти не роптал, принимая грязь как данность. За спиной люди, конечно, потихоньку поругивали директора, но никто ему в глаза ничего не говорил. Он же, наверное, чувствовал это, но делал вид, что занят другими, более неотложными делами. Тем более, на носу были заморозки, которые традиционно уничтожали немалую часть урожая, но и с этим, как видно, местные жители давно смирились как с необходимым злом, бороться с которым бесполезно. Наверняка, если бы в необозримом будущем однажды удалось собрать весь урожай подчистую и без потерь, то встал бы другой неразрешимый вопрос: что с ним делать и где его хранить?
Раз в два дня Яшка исправно заезжал на склад, загружался провизией, потом ехал на мясокомбинат, где его ожидала пара-тройка только что забитых свиных туш, традиционно просил тамошних работников порубить их на отдельные куски для каждого дома, где жили его люди, и потом ехал развозить уже по местам.
Примерно через неделю после начала работы директор сообщил, что в ближайшие выходные к ним подъедет на подмогу дополнительный трудовой десант с завода. Люди поработают бесплатно, а заработанные деньги пойдут в зарплаты тем, кто приехал сюда надолго. Денёк приехавшие будут по-ударному трудиться вместе с основной группой и в тот же день уедут домой. Конюх в телефонном разговоре с Яшкой сообщил, усмехаясь, что приедут его навестить все заводские друзья, так что будет нескучно, пускай готовится к встрече.
И этот день настал. Распределив всех по работам, Яшка не поехал традиционно проверять людей на поля, а остался на центральной усадьбе дожидаться гостей. Кто же приедет из его друзей? Откуда Конюх про них знает? Наверняка ему выложил весь расклад Женя. Только приедет ли он сам? Что-то не очень верилось, что у Баркова не найдётся именно на этот день неотложных комсомольских дел. Тем более, ноябрьские праздники уже на носу.
Да и денёк выдался неплохой. Зарядивший с вечера и не перестававший всю ночь дождик к утру закончился, и даже выглянуло неяркое, но довольно тёплое солнце. Яшка попросил своего боевого ординарца Ваську слетать в магазин, купить пару бутылок аристократической «Старки», потому что, ясное дело, угощать гостей местным самогоном или спиртом-сырцом не дело. Да и гости, судя по всему, наверняка приедут не пустыми. Так что день предстоял весёлый. Хоть какое-то разнообразие в этой бесконечной рутине.
Ближе к обеду стало известно, что автобус ПАЗ с гостями застрял в пяти километрах от Пеклино. Его пытались вытянуть проезжавшие мимо грузовики, но ничего не вышло. Григорий Иванович распорядился отправить на выручку трактор.
Прошло ещё два часа, и наконец, надрывно завывая на ухабах, трактор притащил к правлению скромный заводской ПАЗик. В нём оказалось всего пятнадцать человек под предводительством парторга Конюха. В основном это были женщины, оставившие дома маленьких детей, и несколько человек из руководства. Среди них Яшка с удовольствием разглядел Мартьяныча, одетого в невесть откуда взявшийся тёплый лётный шлем и меховую кожаную куртку на застёжках, и Баркова в старом демисезонном пальто и вязаной шапочке, с трудом натянутой на его большую голову.
Вместе с Яшкой на крыльцо управления вышел встречать гостей и Григорий Иванович.
– В самый раз, товарищи дорогие, к обеду приехали! – затрубил он и широко распахнул объятья, будто собирался обнять всех пятнадцать человек сразу.
Конюх внимательно осмотрел Яшку, но ничего ему не сказал, и сразу отправился к директору.
– Ну-с, где тут у вас фронт работ для нашего трудового десанта? – улыбнулся он Яшке перед тем, как пройти в директорский кабинет, но его азнавуровские глаза оставались по-прежнему серьёзными и холодными.
– Фронт работ? – переспросил Григорий Иванович и весело подмигнул. – Да он подождёт, этот фронт. Успеете ещё продемонстрировать чудеса трудового героизма, день длинный. А мы сейчас с дорожки перекусим, чем бог послал, а дальше видно будет… Может, и без вашей помощи на полях обойдёмся.
– Как это обойдёмся? – продолжал улыбаться Конюх. – Мы сюда приехали выполнять план уборки на сто пятьдесят процентов, а вы, значит, все лавры собираетесь присвоить себе? Нет, так не пойдёт. Где тут у вас грядки с картофелем?
Пока они так демонстративно любезничали и расшаркивались друг с другом, Мартьяныч с Женей подошли к Яшке, стоявшему в сторонке.
– Ну, рассказывай! – Женя принялся обнимать и тискать Яшку, словно и в самом деле страшно соскучился по нему. – Как тебе тут живётся-можется на свежем воздухе с обильной едой и простыми добросердечными селянами? Небось, уже нашёл себе пышногрудую румяную крестьянку и таскаешь её на сеновал? Признайся, где тебе лучше – тут на природе или на заводе при искусственном освещении и спёртом воздухе?