ь хотелось, и издавать книжки на иврите, мечтать, естественно, не возбранялось, но едва ли это претворится в действительность в ближайшем будущем, а вот станет ли это источником дохода, даже раздумывать не хотелось. Ответ напрашивался сам собой, каких бы хрустальных замков ты в мечтах ни возводил.
Кто-то из знакомых подсказал, что необходимо почаще бывать в местном отделении Министерства абсорбции, где время от времени появляются вакансии на какие-нибудь специальные курсы, а уж на них можно получить профессию, востребованную на местном рынке труда. Не всегда это то, что хочется, но ведь нужно же с чего-то начинать. Как говорится, хоть коготком зацепиться, а дальше дело пойдёт.
Первый и второй поход закончились ничем. Курсы помощников зубных врачей, электросварщиков и крановщиков Яшка отверг сразу. При всей своей покладистости он даже представить себя не мог на таких работах. Однако визиты в местное отделение Министерства дали некоторые положительные результаты. Яшка познакомился с одним из сотрудников – весьма симпатичным мужичком по имени Иосиф, с которым даже посидел разок в близлежащем кафе за бутылочкой пива и поговорил по душам.
Чем он приглянулся Иосифу неизвестно, ведь перед его глазами каждый день проходили десятки репатриантов, и всем им нужно было от него что-то не терпящее отлагательств, однако к Яшке он отнёсся с уважением и даже пообещал позвонить и проинформировать, когда откроются курсы пользователей компьютеров, которые наверняка ему подойдут. Всё равно ничего более подходящего ожидать не следует. Ну, не бывает курсов писателей или поэтов, потому что эти профессии мало востребованы на здешнем рынке труда…
И вообще, Иосиф оказался милейшим человеком, весьма непохожим на остальных его коллег, гордых и кичащихся свой мнимой значимостью. Тем он и вызвал неподдельный Яшкин интерес. Родным его языком был иврит, потому что родился он в Израиле, но родители его были выходцами из Марокко. А так как по работе ему приходилось большей частью общаться с только что приехавшими русскоязычными репатриантами, которые иврит ещё не выучили, то волей-неволей потребовалось в самом срочном порядке осваивать русский язык. При этом большинство его коллег по работе никаких языков учить не собиралось, и многие из них даже бравировали тем, что русский язык не знают и знать не желают.
Неожиданно Иосиф обнаружил в себе недюжинные лингвистические способности – быстро освоил язык, притом с такими оборотами и жаргонными словечками, что постороннему человеку трудно было заподозрить, что это не его родной язык. Выдавали лишь лёгкий акцент и незнание редко употребляемых слов, которых он не понимал, потому что просто ещё не слышал.
Однажды Яшка даже стал свидетелем одного любопытного разговора, подсмотренного через распахнутую дверь кабинета. В тот день на приём явилось семейство совсем зелёных репатриантов, перед которыми Иосиф по собственному заведённому ритуалу стал упражняться в красноречии и остроумии, нисколько не обращая внимания на некоторое изумление в их глазах, постепенно сменившееся недоверием и наконец злой подозрительностью.
– В чём дело, господа? – удивился он, оборвав речь на полуслове. – Я что-то не то говорю?
– Как вам только не стыдно! – неожиданно выдал глухим трагическим голосом седовласый глава семьи.
– Не понял… – осёкся Иосиф.
– Откуда у вас такой неприятный акцент? Здесь подобрали? Вам трудно говорить на чистом русском языке?! Или вы хотите показать, что совсем уже от своих корней отбились? А сало, небось, русское ели, да ещё нахваливали…
После этого глава семьи и следом за ним остальные домочадцы встали со стульев и с гордым видом удалились.
Иосиф хотел было объяснить, что сала никогда даже не пробовал, потому что происходит из религиозной семьи, и русский язык для него не родной, а только выученный, однако его уже никто и слушать не хотел. Единственное, что он успел крикнуть вдогонку уходящим клиентам:
– Извините, уважаемый, а кто вы по профессии?
– Доктор филологии! – бросил через плечо обиженный глава семейства и громко хлопнул дверью.
Иосифа это не на шутку расстроило, и Яшка даже попытался его утешить, как мог, но всё было бесполезно. Единственное, что вызвало улыбку на его лице, это Яшкино печальное признание:
– Эх, мне бы так выучить иврит, как ты выучил русский, я бы горя не знал…
– Я бы горя не знал, – задумчиво повторил Иосиф и записал на всякий случай эту новую фразу себе в блокнотик. Теперь-то она ему точно пригодится…
3. Добровольно за решёткой
Время в Израиле течёт несколько иначе, чем в других странах мира. Впоследствии Яшка не раз сумел в этом убедиться. Ни быстрее, ни медленнее, а как-то иначе. Может быть, из-за того, что наши дела, которыми оно заполнено всегда под завязку, тоже делаются несколько иначе, чем повсюду? Трудно это объяснить, но что-то странное и необычное в этом всё-таки есть…
Рано или поздно три ульпановских месяца подошли к концу, а разнарядки на компьютерные курсы к Иосифу всё не приходили.
– Знаешь, – посоветовал он Яшке как-то, – поищи себе пока какую-нибудь подработку на стороне, на которой переждёшь время до курсов. Кто знает, сколько придётся ждать? И там, если будет возможность, не переставай учить иврит. Я бы ещё посоветовал найти книжку по компьютерам и потихоньку её осваивать. Не помешает, честное слово…
– Какую бы работу ты посоветовал, где можно сидеть и спокойно заниматься?
– Лучше всего для этого подходит ночная охрана. Поброди для начала по Старому городу. Там у хозяев небольших магазинчиков нет особых денег нанимать работников из профессиональных компаний, а такой человек, как ты, вполне сгодится. Да и курсов для получения оружия там проходить не надо, а то эти курсы, можешь мне поверить, ещё та морока…
Последнее слово Иосиф выговаривал с удовольствием, потому что оно напоминало название страны исхода собственных родителей – Марокко.
Конечно, перспектива ночь за ночью просиживать в каких-то мелких магазинах и ждать неизвестно чего, Яшку не очень вдохновляла, но ничего не поделаешь. В грандиозные планы по завоеванию достойного места под солнцем работа в охране не очень вписывалась, но никаких вариантов лучше пока не было. Действительно, нужно запастись терпением и ждать.
Он отправился в Старый город и уже буквально на третий день походов обнаружил то, что хотел. Это был магазин электротоваров, в котором требовался охранник на каждую ночь.
«После работы инженером, комсомольским вожачком, потом учителем и руководителем вокально-инструментального ансамбля, – усмехался Яшка про себя невесело, – работа ночным сторожем, этаким современным дедом Щукарём, как раз самое то, чего мне в моей пёстрой биографии так недоставало! Вот только не знаю, на сколько времени такая работа затянется. Неисповедимы пути… мои…»
…– Сижу за решёткой в темнице сырой… – горланили девицы из дома напротив, глядя сквозь витрину на Яшку, невозмутимо сидевшего за письменным столом в магазинчике электротоваров.
Уже почти полгода он работал здесь ночным охранником, и каждый вечер в восемь, после закрытия магазина, хозяин сажал его внутрь, опускал ажурную решётку на витринах и включал сигнализацию. Витрины были прозрачными сверху донизу, поэтому Яшка находился на виду у всей улицы. Первое время он сидел скованно, боялся пошевелиться, и ему казалось, что он напоминает рыбку в аквариуме, которой некуда спрятаться. Разве что в крохотном туалете, но там долго не просидишь, так как его охранная функция как раз и заключалась в том, чтобы быть всё время на виду.
После того как магазин дважды грабили, разбив витрину, хозяин расщедрился на решётки и нанял для охраны Яшку. Понятное дело, разбивать витрину теперь было бессмысленно, потому что внутри был не бездушный датчик сигнализации, а охранник, сидящий среди сверкающих холодильников, стиральных машин и телевизоров. Это вселяло в хозяина некоторую уверенность в том, что отныне каждая ночь будет проходить спокойно и не нужно подскакивать в холодном поту в ожидании тревожного звонка из полиции. Увидев человека за стеклом, грабители – бедуины из окрестных деревень, промышляющие этим древним ремеслом, – не полезут.
– Сижу за решёткой в темнице сырой… – горланили девицы из дома напротив.
Там был «массажный кабинет» или, говоря по-простому, публичный дом, в котором работали нелегально привезённые из-за границы женщины. Когда работы было мало, они скучали и потихоньку пьянствовали, потому что выходить из заведения лишний раз на улицу не рисковали, чтобы не загреметь в полицию. Внутри заведения они чувствовали себя более безопасно, и полицейские облавы их не страшили. Хозяева всегда успешно договаривались с копами, ибо и тем, и другим хотелось жить в достатке, а массажный кабинет приносил приличную прибыль, которой хватало и тем, кто её получал, и тем, кто вымогал взятки, пользуясь своим положением. Лишь работающим там дамам доставались сущие крохи. Но крохи – это по местным масштабам. Для тех стран, из которых они приезжали, это были вполне приличные деньги.
Первые несколько дней Яшка с интересом разглядывал девиц, потому что никогда прежде не видел настоящих проституток, и вообще они были для него какими-то диковинными существами, про которых ходит столько легенд, сплетен и анекдотов, но лицом к лицу с ними он пока не встречался. Однако очень скоро эти весёлые дамы ему смертельно надоели, потому что изо дня в день, вернее, из ночи в ночь, повторялось одно и то же, и это было скучно до вывиха скул.
Где-то к двум-трём часам ночи, когда становилось ясно, что новых клиентов уже не будет, свободные девицы высовывались из окон и принимались дразнить Яшку. Приставать к редким в эти часы прохожим они всё же не рисковали. Сквозь витрину и решётки уличные звуки доносились слабо, потому орать, чтобы охранник из магазина электротоваров их услышал, девицам приходилось в полный голос.
Особенно старалась смуглая молдаванка с длинными смоляными волосами, спрос на которую был ниже из-за того, что местных кавалеров больше привлекали светловолосые северянки. Молдаванка же внешне походила на здешних дам, поэтому была им не так интересна.