– Русский нет, иврит нет, только испанский…
– Угораздило же! – пробормотал Яшка. – Как сказать костыли по-испански? А заодно и по-таиландски?
Закончив мыть, тётка молча удалилась, но штору за собой не задёрнула. И на том спасибо. Хоть какой-то луч света остался в тёмном царстве здравоохранения.
И вдруг жуткая мысль пронзила Яшку. Если жена не оставила его сотовый телефон, то это полная труба. Как же стало привычно, что этот крохотный аппарат всё время под рукой, и мы уже не можем обходиться без него даже самое короткое время! Наша жизнь так или иначе сегодня сконцентрировалась вокруг этого дурацкого и благословенного изобретения двадцатого века. Автомобили, ракеты, компьютеры, атомная бомба – всё это чепуха на постном масле. Мобила – вот главное достижение человечества! Многие из нас даже в туалете не могут расстаться с ним, а иначе там неуютно! Человеческое общение, без которого никто из нас не в состоянии прожить на этом свете, как бы мы от этого ни отнекивались, сегодня сузилось до бесед по этому аппарату. Отбери у современного человека сотовый телефон, и всё – он умрёт от одиночества…
Яшка дрожащими руками полез в тумбочку, и – слава всем компьютерным богам! – в пакете с яблоками и апельсинами обнаружил свой маленький и ненавистный, но такой любимый и необходимый мобильник. Теперь он на коне, сломанная рука и нога не помехи, ведь у него осталась возможность общаться со всеми, с кем только захочется! И телефон тоже обрадовался встрече со своим хозяином – тотчас разразился бурным ржанием моцартовского «Турецкого марша» – такой звонок Яшка установил на нём.
Но кому он понадобился спозаранку? Все последние дни никто не звонил, и вот…
– Аллё-у, – раздался вкрадчивый бархатный голос. – Яков? Ты меня узнаёшь?
– Нет, – признался Яшка честно.
– Это Мусса тебя беспокоит. Наверное, не ожидал?
Мусса – один из работников Яшкиной охранной фирмы.
Но не простой охранник, а старший над группой бедуинов, работающих у нашего шефа. На ответственные места, где необходимо находиться с оружием или есть вероятность прямого контакта с враждебными арабами, их, естественно, не ставят. И в религиозных поселениях их на дух не переносят, потому что поселенцы достаточно натерпелись от мусульман, изучая историю арабо-израильского конфликта не по книгам, а на собственной шкуре. Оттого и не идут даже на самый невинный компромисс с ними. Это понятно и объяснимо. Хотя бедуины – вовсе никакие не арабы. Даже несмотря на одну веру и один язык. С настоящими арабами они не очень-то ладят.
Шеф чаще всего ставит бедуинов на объекты внутри города – магазины, учреждения, увеселительные мероприятия в ресторанах. В городе к бедуинам относятся лояльней, чем на территориях, к тому же не везде в городе требуется оружие. И хоть шеф прекрасно общается с ними на арабском и берёт на работу только тех, кто прошёл службу в израильской армии, он тоже не доверяет им до конца. При кажущейся простоте и наивности, бедуины всё равно сами себе на уме. И тут ничего не поделаешь – свои суровые шейхи значат для них куда больше, чем самый разлюбезный хозяин со своими щедротами. К деньгам они относятся совсем не так трепетно, как остальные израильтяне.
Поначалу Яшка вёл себя с коллегами-бедуинами настороженно и старался их избегать. Что между ним и бедуинами, спрашивается, общего? Пресловутое братство народов, вдалбливаемое советскому человеку с детства, здесь не прокатывало никак. Если даже шефу, привезённому ребёнком из Марокко и впитавшему арабский язык и арабскую ментальность с младых ногтей, общаться с ними не всегда комфортно, то что говорить о репатриантах из бывшего СНГ? При этом наши даже между собой то и дело с завидным постоянством принимаются выяснять, кто «русский», кто «украинец», кто «кавказский», кто «бухарский», и выяснять вовсе не из дружеских побуждений. Что тогда говорить о бедуинах?!
Но коли уж мы вынуждены сосуществовать вместе, рано или поздно всё-таки приходилось определять место бедуинов в собственной шкале приоритетов. Что касается Яшки, то он успел не раз убедиться, что они не самые плохие экземпляры среди человеческих особей, встретившихся на его пути. К сожалению, попадались похуже и среди соплеменников…
– Как дела, Мусса? – поинтересовался он вежливо. – Давно с тобой не общались. Как живёшь, как здоровье?
– Всё нормально, – ответил Мусса. – У тебя, я слышал, проблемы? Сам в больнице, машину разбил… Как себя чувствуешь?
– Скоро, надеюсь, выпишут, – распространяться о собственных болячках Яшке не хотелось, тем более перед ним.
Мусса некоторое время помолчал, посопел в телефонную трубку, потом проговорил:
– Слушай, у меня к тебе небольшое дельце. Нам бы встретиться…
– Нет проблем! – беззаботно ответил Яшка, а сам уже помимо желания насторожился: какие у них могут быть общие дела, если они за всё время общались максимум два-три раза, не больше? – Вот меня выпишут, тогда созвонимся и встретимся.
– Нет, это поздно, – голос Муссы был всё ещё мягок, но в этой мягкости было уже не стремление к компромиссу, а всего лишь стандартная вежливость. – Ты не против, если я к тебе в больницу сегодня приеду?
– Такая срочность?
– Да, лучше не откладывать. В твоих же интересах. Договорились?
– Ну, если такая срочность, то приезжай. Друзьям я всегда рад.
– Вот и замечательно. Через час буду у тебя. До свиданья!
Что ему всё-таки от Яшки понадобилось? Странно всё это. Ничего общего у него с Муссой никогда не было, да и по работе они почти не пересекались. Но чего голову ломать: может, человек искренне сочувствует чужой беде или вообще по натуре добрый самаритянин! Бывает, наверное, такое в нашем жёстком и до предела рациональном мире. Даже среди совершенно посторонних людей…
А сам Яшка? Смог бы, например, посочувствовать постороннему человеку, попавшему в автомобильную аварию? Тому же самому бедуину? Позвонил бы, узнав о такой беде? Приехал бы в больницу его проведать?
Ох, лучше не задавать себе таких вопросов! Он и так не очень высокого мнения о своих достоинствах. Конечно, не при посторонних это будет сказано…
14. Новая глава в жизни
Наверное, Яшка немного прикорнул, потому что вздрогнул, когда над головой неожиданно раздался вкрадчивый голос Муссы:
– Я уже пять минут смотрю на тебя, а ты меня не заметил. О чём, брат, задумался?
– Ой, Мусса, привет! – Яшка попытался приподняться, но тот его жестом остановил. – Я и в самом деле, наверное, задремал и не слышал, как ты пришёл.
– Ничего страшного. Тебе сейчас надо много спать, чтобы поскорее выздороветь.
– Всё у меня почти в порядке, вот только с рукой и ногой не повезло, и дышать трудновато…
– Всё будет хорошо! – Мусса легонько покачнулся на стуле, неизвестно откуда взявшемся в палате. – Расскажи, брат, как у тебя всё произошло. Как ты попал в аварию?
– Ого, ты сюда раньше дорожной полиции явился, – улыбнулся Яшка, – следствие ведёшь. Только зачем тебе это надо?
Мусса тоже улыбнулся в ответ, и его смуглое широкое лицо посветлело. Но ответил не сразу:
– Напрасно смеёшься. Если надеешься, что дорожная полиция тебе в чём-то поможет, то ошибаешься. Максимум что они сделают, это подготовят документы для получения страховки. А потом через некоторое время закроют дело и забудут про тебя.
– Почему ты так думаешь?
– Так делается всегда. Ты не первый. И никого они разыскивать не станут. Бумажки – да, это они сделают.
– Ну, хотя бы бумажки…
– Думаешь, за твою старую машину тебе много по страховке заплатят? Копейки! Ты даже не сможешь купить такую же, как разбил!
Самоуверенность Муссы начала Яшку раздражать.
– Такую, естественно, не куплю, – запальчиво сообщил он, – но ведь что-то всё-таки заплатят? Заплатят! Добавлю и куплю что-нибудь поновее. В крайнем случае, возьму ссуду в банке… Но тебе-то какое дело до всего этого?!
Мусса снова улыбнулся, не отводя от Яшкиного лица взгляда. Его чёрные с коричневатыми белками глаза глядели в упор, и уже непонятно, сочувствовал ли он ему или, наоборот, за что-то осуждал.
– Сейчас полиция обещает найти машину, из-за которой ты пострадал. Тебе это сказали?
– Сказали.
– И, как ты думаешь, они кого-то найдут?
– Мне-то какая разница? Я ничьей крови не жажду. Мне б своё вернуть. Есть порядок, пускай его соблюдают.
– Это точно! Если найдут хозяина той машины, ты сможешь подать на него в суд, и тогда, может быть, получишь деньги от него и от страховой компании не только за машину, но и за ущерб здоровью. А это деньги немалые.
– Вот и отлично! Значит, пускай ищут. Это их работа.
Мусса торжественно выпрямился на своём стуле и поднял указательный палец кверху:
– Так знай – они никого не найдут!
– Почему ты так решил?
– Знаю! – Мусса снова ласково улыбнулся и почти нараспев выдал: – У нас своих не выдают. А как его полиция иначе сможет найти?
– Вот даже как! – теперь Яшка разглядывал Муссу почти враждебно. – И что ты предлагаешь? Ведь ты пришёл сюда вовсе не за тем, чтобы меня этим порадовать?
– Конечно, нет! – Мусса оглянулся по сторонам и почти вплотную наклонился к Яшке. – Давай выйдем в коридор. Там спокойно выкурим по сигарете и заодно поговорим…
В отличие от неудачника Ицика, он тотчас раздобыл где-то уже нормальные костыли, на которых Яшка довольно резво доковылял до выхода из отделения, а там они устроились на широких подоконниках напротив лифтов, и Мусса принялся неспешно излагать свой план:
– Мне не трудно было выяснить, кто этот шофёр, я даже знаю его семью и из какой он деревни. И могу назвать его имя в полиции… Как я это узнал? Я многое могу узнать, если понадобится… Главное в другом: если я его попрошу, то он сам придёт и всё расскажет в полиции. Напишет чистосердечное признание.
– Ну, и сделай так! – почти обрадовался Яшка. – Буду тебе по гроб жизни благодарен.
– Благодарен? – хитро прищурился Мусса. – Вот это другой разговор! На какой сумме сговоримся?