{354} Этот танец продолжался часто весь день, до вечера. Когда какая-нибудь пара уставала, она на некоторое время прекращала свой танец, отдыхала, подкреплялась пищей и вновь присоединялась к процессии.{355}
С XIV–XV вв. с празднованием 1 мая стали связывать народную драматическую игру — «Робин Гуд и его зеленые охотники».{356} Такое приурочение, возможно, произошло потому, что по легендам и балладам зеленые охотники жили в густых лесах, носили зеленые платья, и это ассоциировалось в народном сознании с весенней зеленью, новым лиственным нарядом деревьев.
Почти все многочисленные обряды и церемонии, связанные с празднованием 1 мая, давно уже перестали исполняться, их смысл и значение постепенно забывались народом. Однако в последнее время многие старые обычаи (такие, например, как майское дерево, игры Робин Гуда) упорно стараются воскресить любители старины.
В настоящее время для большинства английских трудящихся день 1 мая получил иное значение: его повсеместно отмечают как День международной солидарности трудящихся всех стран. Даже в календарях туристических справочников записано, что 1 мая — это День труда, процессий к Гайд-парку. Его отмечают теперь обычно в первое воскресенье мая большими торжественными демонстрациями, с алыми знаменами, под звуки оркестров, направляющимися к Гайд-парку, где устраиваются первомайские митинги.{357} Но и сейчас еще можно видеть в проведении первомайских демонстраций многие яркие черты старого весеннего праздника: обилие цветов, зеленых веток, живописные, украшенные зеленью и цветами повозки, которые сопровождают демонстрации.
Шотландские рабочие отмечают одновременно День международного братства рабочих всех стран и традиционный праздник горняков 3 мая. В Эдинбург съезжается много горняков вместе со своими семьями. Устраивается красочная демонстрация, впереди которой идет оркестр волынщиков. Многие участники ее одеты в народные костюмы, все держат в руках зеленые ветки или букетики цветов. После митинга начинается большой народный праздник с танцами, песнями, спортивными соревнованиями. Возможно, под влиянием старых весенних обычаев, на главной трибуне происходит веселая церемония выбора угольной королевы, самой красивой девушки из дочерей горняков и молодых работниц, и ее «коронование».
В обрядах, приуроченных к следующему за пасхой подвижному празднику вознесения (Ascension), прежде всего проявляется забота о сохранении посевов в наступающем периоде роста всходов. В эти дни раньше сельские жители устраивали крестные ходы вокруг своих полей, молебствия на нивах. Вероятно, подобные обычаи ведут свое начало от римского праздника в честь бога Terminus, бога полей и межевых знаков. Еще со времен средневековья в Англии возник на этой основе обычай «бить границы»: народ в эти дни устраивал процессии во главе со священником вокруг границ прихода, указывая младшим членам общины — мальчикам — различные приметы их: ручьи, камни, деревья. Для того чтобы прочнее закрепить эти пограничные знаки в памяти мальчиков, на наиболее важных местах детей ударяли палкой или кнутом. После окончания церемонии ребят в утешение одаривали деньгами, сладостями. С течением времени обряд изменился: участвующие в процессии дети стали брать в руки длинные прутья и каждый из них должен был ударять ими по межевым знакам.{358} Во время таких шествий молились также о хорошем урожае, благословляли поля, источники.{359}
Большую роль в ритуалах, приуроченных к церковному празднику вознесения, играла вода. С незапамятных времен в Оксфордшире, например, сохранялась вера в целебные свойства дождевой воды, собранной в этот день.{360} К вознесению расположенные близ селения источники старались украсить. Часто над источниками устанавливали большие, художественно выполненные панно на библейские темы. Такие деревянные панно покрывали глиной, смоченной соленой водой, и различной зеленью — листьями, цветами, ягодами, корой, рисовали на ней картины (еловыми шишками, почками лиственницы, мхом изображали разные оттенки зелени, лепестками цветов выкладывали лица, волосы и платья людей, зернами риса, овсяной мукой и лишаем делали облака и тени и пр.).{361} Сюжеты картин менялись каждый год. Днем к таким украшенным источникам направлялись процессии.
Наконец, большой народный праздник расцвета весны и начала лета был связан с одним из главных праздников церковного календаря — троицей (Whitsun day). На Британских островах по существу обряды, приуроченные к этому дню, во многом сходны с первомайскими ритуалами. Как и в дни мая, дома, улицы украшались ветками березы и других деревьев, гирляндами цветов, продолжались танцы, игры вокруг майского столба.{362}
В некоторых местах еще в XIX в. сохранялись обычаи выбора «короля» и «королевы» троицы. Обычно молодые люди выбирали королеву, а девушки — короля. Король и королева, украшенные цветами, с венками-коронами на головах, возглавляли веселую праздничную процессию, проходившую по улицам селения к площади, где стояло майское дерево, и открывали танцы.{363}
Праздник троицы по смыслу приуроченных к нему народных календарных обрядов занимает промежуточное положение между весенним и летним циклами, в нем сочетаются элементы и весенней, и летней обрядности, и им в сущности заканчивался весенний цикл народных календарных праздников на Британских островах.
СКАНДИНАВСКИЕ НАРОДЫ
М. Н. Морозова
Во всех скандинавских странах, как и во многих странах Европы, началом весны в народе считается день 2 февраля, в который отмечали по церковному календарю большой праздник сретения (на швед., норв., датск. языках kyndells messe). В прошлом, по-видимому, этот праздник каким-то образом был связан с почитанием огней: еще в XIX в., а в некоторых областях и сейчас зажженные свечи являются главной чертой праздника и играют большую роль даже в церковных ритуалах. На мессе в церкви благословляются свечи, которым потом приписывают магическую силу: они якобы могли защитить от всякого зла и болезней; такие свечи ставили у постели больного, у гроба покойника.{364}
Но февраль в трех наиболее северных странах Европы — Швеции, Норвегии, Дании — еще очень далек от весны: лишь первые, трудно уловимые признаки можно проследить здесь с начала февраля, а погода весной очень изменчива, непостоянна, особенно здесь. Вот почему с большим вниманием наблюдали сельские жители Скандинавии приметы весенней погоды, сулившие или благоприятное или неблагоприятное начало сельскохозяйственного года. Во всех трех странах, протестантских по своему вероисповеданию, культ святых уже давно, со времен Реформации, был упразднен церковью, но в народе дни памяти святых как важные вехи народного календаря, по которым предугадывали погоду, судили о будущем урожае, сохранились вплоть до наших дней. И ко дню кюндельсмессе, и к последующим дням февраля, отмечаемых в церковных календарях, как дни памяти таких святых, было приурочено много народных примет.
Считали, что если 2 февраля будет сухой снег или небольшой снегопад, то можно ожидать хорошей погоды. Ясная же погода в этот день — признак неурожайного года. Дождь в кюндельсмессе тоже нежелателен.{365}
В некоторых местностях Скандинавии верили, что погода 2 февраля влияет на погоду последующих семи недель. А в северных деревнях Скандинавии кюндельсмессе считают последним днем зимы.{366} В праздник кюндельсмессе во многих странах Скандинавии устраивались весенние ярмарки.
В этот день было принято съедать еду, оставшуюся от рождества (мясо, пряники, печенье, булки, колбасы). В некоторых областях пьют остатки рождественского пива, а кое-где накануне 2 февраля или после этого дня ходят к дереву, чаще всего к ели, и вершину ее обливают пивом.
Во многих деревнях приход весны связывали со следующим после кюндельсмессе днем — 3 февраля, который в народной этимологии назывался блосмессе (blåsmess, blaestmesse), по-видимому, от глагола дуть (å blåsa — швед., bla se — норв., дат.); отсюда и название праздника — ветреная месса — Blåsmess. В прошлом 3 февраля церковь отмечала день св. Блазиуса, который, очевидно, перестал играть какую-то роль в приуроченных к этому дню обрядах после Реформации. С этим днем опять-таки связано много примет, предсказаний погоды.
К 3 февраля во многих местах Скандинавии был приурочен интересный обряд подготовки полей к весеннему севу — очищение их от вредителей. Он совершался так: двое мужчин выходили на поле с большими палками и ставили их прочно в землю; затем они пятились назад, переставляя палку, и первый задавал второму вопрос: «Что ты делаешь?» — Второй отвечал: «Я создаю шум, я создаю шум», — «А для чего ты создаешь шум?» — «Я создаю шум для кротов и крыс». С этими словами они обходили вокруг все поле, в результате «все кроты и крысы должны были исчезнуть на целый год».{367}
Если 3 февраля дул сильный ветер, то жители побережий и рыбаки старались в этот день не произносить слова блосмессе (ветреная месса), иначе мог начаться сильный шторм. Если же ветер стихал, то сжигали метлы и веники, «чтобы отвратить шторм на весь год».