фашингом, а последнюю неделю перед «пепельной средой» — Fastnacht. Собственно название Fastnacht (буквально постная ночь) означает ночь перед постом, ибо древние германцы вели счет не по дням, а по ночам, причисляя ночь к тому дню, которому она предшествовала.
Народ называет масленичную неделю и отдельные ее дни и иначе — «нелепой» или «чертовой неделей», «праздником шутов» и т. д., воскресенье перед постом «господской масленицей», первое постное воскресенье — «крестьянской масленицей», «старой масленицей», а также «воскресеньем искр» (Funkensonntag — Funken — искры), «факельным воскресеньем» (Fackelsonntag) и «воскресеньем костров» (Burgsonndang), очевидно, потому, что в этот именно день, хотя и был уже пост, чаще всего разжигали костры. Понедельник и вторник перед пепельной средой называют Torkeltäge (torkeln — шататься, нетвердо держаться на ногах) и Rastage (rasten — отдыхать), т. е. дни, в которые не работают, веселятся. Особенно много названий имеется для последнего перед постом четверга. Его называли «жирным четвергом», «женским четвергом», «четвергом хлестания» (Fuedonnerstag — fuen — стегать прутом), «буйным четвергом».{456}
Некоторые исследователи производят диалектные названия масленицы — Fasnacht, Faselnacht, Fasnet, Faschelnacht — от древнегерманского глагола faseln (расти). Поэтому Faselnacht или Fasnacht, по мнению западногерманского исследователя обычаев Ферле, могло означать время, в которое заботятся о произрастании.{457} Однако вряд ли такое объяснение правильно. Глагол faseln означает также «пустословить, молоть вздор», что по смыслу больше подходит к характеру масленицы.
К XX в. масленица в большинстве районов превратилась в увеселительный карнавал с ряжеными, но еще в XVIII–XIX вв., а в некоторых сельских местностях и в XX в. этот праздник имел иной характер и сохранял ряд обычаев магического свойства, направленных на плодородие полей и благополучие людей. При этом в масленице соединились некоторые святочные обычаи и весенняя обрядность, свойственная и более поздним весенним праздникам.
Мысли крестьянина в это время были заняты предстоящими весенними полевыми работами. Нередко вокруг полей устраивались шествия с плугом, имевшие магический характер. Такие шествия в XV–XVI вв. были и в городах, например в Лейпциге. Здесь в конце XV в. ряженые парни тащили плуг по всем переулкам города. Если они при этом встречали девушку, то заставляли и ее тянуть плуг вместе с ними. И в других местах парни вытаскивали из домов девушек и впрягали их перед плугом. Если ряженые парни тащили плуг вместе с девушками, то этот обычай толковали как штраф с достигших брачного возраста, но еще не вступивших в брак парней и девушек. Однако такое толкование обычая в XIX в. было распространено уже не широко. Обычно считали, что участие молодой девушки в таком шествии полезно для произрастания растений. По возможности выбирали наиболее красивых девушек, которые одевались в свои лучшие праздничные наряды. Полагали, что лен, посеянный невестой, растет лучше. Нередко в таких ритуальных действиях участвовали дети, ибо думали, что это окажет благотворное влияние на рост посеянных растений. Участвовать в таких торжественных действах считалось большой честью.
Рядом с плугом часто шли крестьяне с различными сельскохозяйственными орудиями.{458} Плужный передок во время шествий тянули мужчины и в Берлине в конце XIX в.{459}
В Альгеу ряженые парни на масленицу имитировали полевые работы. Вдруг появлялась «ведьма» и пыталась помешать им. Парни ее отгоняли. Эта сценка как бы показывала, что ничто не может помешать началу полевых работ, и утверждала неизбежную победу лета над зимой.{460}
Большое значение в качестве апотропея придавалось воде. В тех местах, где протекал ручей, шествие с плугом обязательно направлялось через него — и плуг, и девушки оказывались в воде; там, где не было ручья, их обливали водой из ведра.
В Медебахе в Зауерланде{461} девушки обливали водой парней в масленичный понедельник, а во вторник — парни девушек. Считали, что облитого водой на масленицу летом не будут кусать мухи и комары и он избежит несчастий. Даже в крупных городах во время карнавалов стараются обрызгать водой стоящих или проходящих около фонтанов.
Большое значение придавалось и свежей зелени.
В Зауерланде и ряде других районов на масленицу трактирные служанки преподносили завсегдатаям кустики бука, украшенные бантиками из цветных лент, за что получали вознаграждение.{462} В некоторых местах (в Юберлингене на Боденском озере, в Мекленбурге) почти до наших дней торжественно устанавливали в масленичный четверг дерево шутов (Narrenbaum) в качестве символа ожидаемой весны.{463}
Вплоть до XX в. в Вестфалии был распространен довольно странный обычай: в масленичный понедельник девушки и женщины в Зауерланде стягивали с ног парней и мужчин сапоги и кусали их за большой палец.{464} На следующий день, во вторник, мужчины старались укусить у женщин большой палец на ноге. Считали, что с укусом уходят из организма укушенного все болезни и недуги. Тот, кого укусили, должен отдарить того, кто кусал, так как полагали, что этим ему была оказана честь.
В области Брауншвейга{465} вплоть до начала XX в. сохранялся схожий с предыдущим обычай: парни мыли девушкам ноги. Девушки за это привязывали бант к зеленой ветке, которую приносили с собой юноши, и отдаривали их водкой, колбасой и другим угощением. Этот обычай известен был и в Альтмарке. Иногда он принимал непристойные формы, и власти, начиная с XVIII в., неоднократно запрещали его. В XIX–XX вв. в большинстве районов вместо кусания и мытья ног парни щипали девушек за пятки; мужья натирали колени и икры ног женам пучком соломы или снегом, а жены — мужьям, или же мыли и чистили их башмаки. Дети натирали ноги или мыли башмаки дедушкам и бабушкам и получали за это подарки.
Большое значение для благополучия людей и плодородия полей и скота придавалось огню. На масленицу, чаще же в первое постное воскресенье, зажигали много ритуальных огней.
Наиболее распространено было зажигание костров на возвышенностях. Считали, что чем больше костер, чем большую поверхность он освещает, тем большую площадь полей будет озарять солнце, а поля уберегутся от града и будут плодородны. Поэтому в деревнях старались, чтоб костер был как можно больше. Иногда уже за некоторое время до масленицы дети ходили от дома к дому и выпрашивали топливо для костра. Обычно им в этом никто не отказывал. На масленицу парни приносили на ближайшее от деревни возвышенное место из леса одну большую ель или три поменьше, обрубали у них сучья, а верхушку украшали цветными лентами, вокруг нее складывали собранное топливо и все это зажигали. Во Флерингене (Эйфель) зажечь огонь поручали молодожену. Жители деревни молились и следили за тем, в какую сторону будет идти дым. Если дым направлялся в сторону поля со злаками, то будет хороший урожай. Молодые люди прыгали через костер, считая, что благодаря этому они будут весь год здоровы, а год — плодородным.
Кое-где на Мозеле, в Средней Германии, Верхней Баварии, особенно часто в Оденвальде,{466} с горы катили вниз обмотанное соломой и подожженное колесо. В некоторых местах Шварцвальда и Гессена в тот момент, когда колесо зажигали на вершине, в долине трубили в олений рог, а дети поднимали шум. В Герсфельде области Рён, когда горящее колесо катилось вниз с горы, восклицали: «Пусть лен будет длинным!» («Der Flachs soll lang werden!»).
Широко распространено также было бросание горящего диска. Его бросали чаще всего в честь кого-нибудь — родителей, любимой девушки и пр., а также и для благословения полей. Считали, что, если диск не полетит, то «не будет счастья» тому, в честь кого это делали.
Швабские крестьяне верили, что горящий диск прогревает в земле семена, и растения начинают расти.
Поэтому молодежь прыгала по озимому полю и приговаривала:
Same, Same, reg dich,
Same, Same, streck dich.
Семя, семя, шевелись,
Семя, семя, вытягивайся.
Горящее колесо и диск выступают в данном случае в качестве символа солнца. По мнению Ферле,{467} бросание диска — чисто германский обычай, романские и славянские народы его не знали и лишь позднее заимствовали у немцев.
В Баварии, где большое значение в хозяйстве имело животноводство, старались в масленичное воскресенье пораньше управиться с кормлением скота, ибо тогда, по поверью, можно будет «еще солнце запереть в хлеву» и благодаря этому весь год хлев будет теплым.{468}
Главное в весенних обрядах, в том числе и масленичном, — это стремление пробудить новую жизнь. Все нежизнеспособное следует, по мнению народа, устранить. Отчасти это нашло свое выражение в широко распространенном у немцев на масленице сожжении соломенного чучела в облике старой женщины — символа зимы или смерти. Борьба зимы и лета, уничтожение зимы и смерти представлялось в разных вариантах и происходило в пепельную среду или в первое постное воскресенье, чаще же в четвертое — средопостное воскресенье (Lätare).
Культовый характер, видимо, имели в прошлом некоторые игры, превратившиеся в XIX — начале XX в. в спортивные состязания. Это скачки в Мюнстерланде, Западном Эйфеле и других районах, умерщвление