Одним из главных персонажей масленичного праздника были «зима» и «лето» (или «весна»). В шествиях «лето», как и его свита, появлялось в ярком красочном костюме зеленого, красного, белого цветов, в руках у него была палка с бумажным яблоком на конце. Его спутники несли косы, серпы, грабли. «Зима» в серой или белой одежде, в шапке, больших рукавицах, со свитой, вооруженной лопатами, ухватами, кочергами. Между «летом» и «зимой» начинался поединок в виде стихотворного диалога, кончавшийся поражением «зимы».
В этих поединках сохранились воспоминания о средневековых драматических сценах, фастнахтшпилях. В основе их, по-видимому, лежало древнее представление о борьбе времен года. Главное содержание фастнахтшпилей — суд над зимой с обвинением ее во всех грехах и преступлениях и осуждением ее на смерть. В альпийских областях эти представления были пронизаны народным юмором; в качестве действующих лиц в них часто были включены и местные персонажи.
Городская масленица, особенно в XIX в., была временем танцев, балов, костюмированных вечеров. Уличный карнавал подготовлялся специальным комитетом, программа его каждый год составлялась под новым девизом и объявлялась заранее на городских площадях. Начиная со средневековья карнавальные процессии получили и сатирическую направленность. Ряженые несли карикатурные фигуры, транспаранты с комическими изображениями и стихами, высмеивающими местные происшествия или общественные и политические события.
Особенно бурно праздновали масленицу во вторник и в ночь на среду, с которой начинался пост. Во вторник (в городах) и в среду (в деревнях) погребали или сжигали куклу или чучело зимы или смерти (представление о них часто сливалось воедино). Со всей деревни собирали хворост и хлам для костров. В некоторых местах чучело бросали в реку или лужу, закапывали в землю. В городах эти обычаи превратились в похороны карнавала. Заранее рассылались или развешивались объявления о «печальном» событии, нередко церемония имитировала настоящие похороны. В Верх. Австрии на рассвете шли группы молодежи якобы искать могилу карнавала. Беда, если хозяин дома не заметил их вовремя и не отправил к соседям — ряженые разберут порог дома и засыпят его мусором. Молодежь иногда собиралась отдельно, устраивала «погребение» военной службы, а студенты — учебного года, т. е. закапывали бутылку вина. Эти шумные беспорядки нередко вызывали запрещения со стороны местных властей.{551}
С «пепельной среды» начинался пост, продолжавшийся до пасхи. В среду верующие посыпали головы пеплом в знак покаяния и печали. В народе пепел бросали и на поля, последнее, возможно, было связано с его прежним значением оберега. С этого времени вступали в силу церковные ограничения в пище, а также прекращались танцы, различные увеселения, не заключались браки и т. д. В народе еще нередко веселье продолжалось не только в среду, но и в первое воскресенье поста, т. е. на «крестьянскую масленицу». На западе Австрии на высоких холмах жгли костры, через которые молодежь прыгала в одиночку и парами, катали с гор горящие колеса, зажигали деревянные шайбы или диски, укрепленные на прутьях. При этом кричали:
Flack us! Flack us!
Uber alle Spitz und Berg us!
Schmalz in der Pfanna,
Korn in der Wanna,
Pfluag in der Erda!
Gott alls Grota lot
Zwischat alla Stega und Wega.{552}
Гори выше! Гори выше!
Над всеми вершинами и горами!
Пусть сало на сковородке,
Зерно в сеялке,
Плуг в землю!
Бог пошлет удачу
На всех тропинках и дорогах.
В Каринтии парни, бросая шайбу, называли имя любимой девушки, желали ей здоровья и удачи. Эти обычаи отразились в одном из названий этого дня — Funkensonntag (Funken — искра). На кострах часто пекли печенье. В этих народных развлечениях сохранялись, быть может, следы раннего культа солнца, вера в его плодородную и очистительную силу.
Обычаи, описанные выше, — опахивание плугом полей, украшение дерева, наказание холостяков — были приурочены иногда и к дням «крестьянской масленицы».
Народные приметы о погоде и урожае связаны почти с каждым днем марта. Так, первые три дня месяца соответствовали трем временам будущего года — зиме, весне, лету. Если в марте и сушит, и сыро, то амбары и бочки будут полны. «Мартовский снег вредит посевам». Хорошая погода 12 марта — в день равноденствия по юлианскому календарю (в католической церкви день памяти св. Григория) — свидетельствовала о наступлении тепла. В некоторых землях Австрии еще недавно к этому дню были приурочены и шествия школьников с ветками, которыми они хлестали прохожих. Празднование этого дня в школах было связано с событиями из жизни римского папы Григория XIII, известного своей реформаторской деятельностью в области школы, музыки, а также введением нового календаря в XVI в. Отсюда развилось почитание Григория как патрона учеников, учителей, ученых, музыкантов и певцов.{553}
В хозяйственной жизни австрийских крестьян большую роль играло 17 марта — день св. Гертруды. К этому времени приурочивали начало работы в поле и в саду. «Св. Гертруда ведет коров на траву, лошадей в упряжь, выпускает пчел из улья» («Gertraud führt die Kuh zum Kraut, das Ross zum Zug, die Bienen zum Flug»), «Св. Гертруда открывает землю» или «зажигает» ее («Gerd steckt den Brand in die Erd»), т. e. оттаивает, согревает.
С началом работ в поле и в саду одновременно прекращались зимние работы дома. В народном представлении это отразилось в запрещении прясть в этот день, в наказание непослушным Гертруда якобы посылала мышей, рвавших пряжу: «Гертруда и мыши выгоняют прях» («Gertraud mit der Maus treibt die Spinerinnen aus»). Народный образ проник и в иконопись. Обычно Гертруду изображали как аббатису. Ее атрибутами были наряду с книгой прялка и веретено, иногда ее окружали мыши — в христианском представлении животные нечистые. Совершенно очевидно, что в этом канонизированном образе отразились черты какого-то древнего божества, место которого святая заступила. Можно предполагать, что это женское божество, появлявшееся, по-видимому, и в образах — Pfinzdweibel и зимней Перхты, распоряжалось женскими работами, прежде всего прядением, а также покровительствовало душам умерших.{554}
С конца марта в народной весенней обрядности все чаще отражалось стремление сохранить урожай, страх перед летними стихийными бедствиями, многочисленны магические обычаи и обряды, направленные против засухи и града. Так, 27 марта, в день св. Рупрехта, молодые женщины в белых платьях мыли статую святого (имитативная магия), чтобы вызвать дождь.{555}
В весенней обрядности большое значение имеют обычаи, связанные с зеленью, особенно свежей, с верой в ее жизненную силу. Они вошли и в пасхальный цикл, несмотря на его ярко выраженную религиозную окраску. Так, древние корни, вероятно, имели процессии с зелеными ветками — «пальмами» (Palmen), устраивавшиеся в вербное, или пальмовое воскресенье. В Австрии, как и в соседних странах, под названием «пальм» известны ветки местных растений — большей частью ивы, вербы, бука, падуба, ореха. Обычно их связывали небольшими пучками. Еще недавно в церковь приносили альпийские Palmstangen — высокие палки в несколько метров высотой, их украшали лентами, блестящей мишурой, позолоченными орехами и кренделями, яблоками, число которых иногда достигало 200 штук, а также весенней зеленью. Раньше каждый парень считал за честь сделать самую высокую и самую красивую «пальму». Со временем их размеры значительно уменьшились, и теперь они не превышают 1 м. Освященные пальмы хранили в углу сада или под крышей дома. В народных обычаях им приписывали роль апотропея против злых сил, болезней, грозы и т. д. В Форарльберге в старину во время сильных гроз их веточки бросали в огонь очага, клали под углы фундамента и под порог строящегося дома. Возможно, что в этих обычаях сохранились следы древних жертвоприношений огню и духу дома. В других местах такую же роль играли сережки вербы.
Новую свежую зелень и овощи было принято употреблять в пищу на страстной (так называемый зеленый) четверг, в том числе — зеленый суп из семи или девяти трав (магические числа, частые в народных верованиях австрийцев). В этот же день в Тироле парни шли на луга шумом «будить траву». В пасхальную ночь выезжали верхом на лошадях на поля, кормили лошадей молодыми всходами, приносили их в дом. Всходами, травой и цветами украшали пасхальный стол.{556}
Эти и другие народные обычаи вошли в пасхальный цикл и тесно переплелись с более поздними, связанными с христианством. В религиозном толковании последняя неделя поста — страстная неделя (Karwoche) — время траура, покаяний. В эти дни устраивались театрализованные представления на религиозные сюжеты — иногда в виде пантомим, иногда с пением и декламацией религиозных стихов. Особенную известность получили мистерии страстей господних в Тироле, Штирии и Каринтии. Со среды замолкали колокола, и месса сопровождалась звуками колотушек и трещоток. По предположению австрийского этнографа Бургшталлера, этим шумом когда-то в начале весны изгоняли зимних демонов; вместе с другими народными весенними обычаями и этот обычай влился в церковный ритуал. Со временем эти шумные действия были опять вытеснены за пределы церкви и стали достоянием детей, которые ходили в эти дни по кладбищу или около церкви.
Обрядовое печенье. Пасхальный заяц
Интересен обычай «обновлять огонь», вошедший в пасхальную обрядность. В субботу перед церковью зажигали костер, для которого собирали хворост, старые кресты, венки и т. д.; в Верх. Австрии костер складывали из деревьев девяти пород. Огонь для костра добывался путем трения дерева об дерев